Магазин, по адресу, который дали Лоре, использовался для продажи ксероксов и факсов. Рядом с ним располагался еще один магазин с арендованными маленькими латунными почтовыми ящичками, которые можно было разглядеть через запотевшее окно. Стены между этими магазинами, были снесены, образовывая огромное общее пространство.

Стью дернул за входную дверь, и она открылась с резким металлическим скрипом по бетону. Лора вошла первой, а Стью и Тофу последовали за ней. Комната, вероятно, не выглядела такой большой, когда была заполнена копировальной техникой. Судя по быстрому подсчету чистых пятен на ковре, их было двенадцать. Она почувствовала укол грусти, когда подумала о некогда процветающем бизнесе, неспособном идти в ногу с технологиями, или соседством, или арендной платой, или чем−то еще, что убило его, но затем отогнала это чувство мыслью, что владельцы могли расшириться и переехать в лучшее место.

— Привет? Сюзанна? — крикнула она, углубляясь в заброшенный магазин.

— Может быть, она пошла на обед, — предложила Тофу.

— Лора, — сказал Стю, — что−то не так.

Запах густой турецкой сигареты исходил от открытой задней двери. Задний двор был широким, и она видела маленький клочок сорняков с несколькими одуванчиками. Лора подумала, что Глаза−Фрикадельки, должно быть, курят, поэтому она ускорила шаг.

— Сюзанна?

Нет ответа. Вероятно, говорит по телефону.

Когда Лора вышла на улицу, она подумала, что кто−то выбросил на землю манекен. Но только манекены не курили толстые турецкие сигареты поблизости, и они не истекали кровью из дыр в груди.

За секунду до того, как она упала, она увидела, что единственный глаз, который не был закрыт, был коричневым и большим, как фрикаделька.

Развал — слишком мягкое определение для того, что произошло. Полный эмоциональный коллапс был бы лучшим термином, за исключением того, что это описание не охватывало физическое состояние Лоры. Стью практически поймал ее одной рукой на пути к засыпанной стеклом земле, не успев помочь Тофу, которая завопила, так же, как и Лора когда−то, увидев свой первый труп.

Три мертвых человека за шесть месяцев. Все женщины. С кем такое случалось? Разве большинство людей не проживали всю свою жизнь, не видя убийства? Все три смерти промелькнули у нее перед глазами четко, со всеми деталями, и Лору затопило рвущееся из груди горе. Для нее было слишком много. Слишком много смерти. Слишком много больно. Слишком много людей, лежащих на полу с несовместимыми с жизнью увечьями. Она знала, почему плачет. Толи из-за женщин, которых не слишком любила или знала, толи из-за себя и своих собственных неудач. Может, она просто плакала, потому что могла. Голос Стью, доносился откуда−то издалека, терпеливо просил взять себя в руки. Она хотела ему ответить, но ее горе застило все перед глазами. Во рту ощущался солоноватый привкус. Это было не что иное как слезы.

Яркий луч заходящего солнца мазнул по передней парковке. Подул прохладный ветерок, даря убогим окрестностям хорошую погоду. Потом Лора увидела мигающие огни. Ей становилось холодно, но больше она ни о чем не думала, даже когда вода, которую она пила, попала ей не в то горло, и она закашлялась.

Когда она пришла в себя, солнце село, и небо переливалось оттенками бирюзового и голубого. Она сидела на заднеем бампере полицейской машины с бутылкой воды в руке. Стью разговаривал с парнем в пиджаке с заметными округлостями на талии. Полицейский. Не Кангеми. Странный. Он казался единственным копом в мире, пока Стью не стоял там, разговаривая с ним, как будто они были земляками или соседями по комнате в колледже.

Полицейский, очень молодой парень не выше ста восьмидесяти шести, одетый в пуленепробиваемый жилет под курткой, выглядел как гигантский монстр, но когда он подошел ближе, она увидела пропорцию его головы к его плечам, она поняла, что под всем этим снаряжением он вполне нормальной комплекции. Она подумала, что сможет сколотить состояние на пошиве костюмов для полицейских в штатском.

— Я детектив Яриси, шестьдесят девятый. Вы в порядке?

Ее глаза болели, а во рту мокрота смешалась со слюной, но она все равно кивнула.

— Ваш друг сказал мне, что вы Лора Карнеги? Это ваша сестра сейчас во всех новостях?

Она бросила взгляд на Стью. Они не смотрели телевизор и телефон в течение нескольких часов.

— Мы разозлили репортера. — Она указала на скорую помощь с закрытыми задними дверями. — Ее звали Сюзанна, — сказала она, сопротивляясь снова рвущемуся плачу. Лора протянула брошюру фонда «Белая роза». — И вы должны разобраться в этом. Потому что я не могу делать два дела одновременно, хорошо? — Чувство опустошенности опять навалилось на нее, прибивая к земле, но она вздохнула с облегчением, обнаружив, что Стью тут же поддерживает ее. — Я не могу продолжать находить людей, а потом пытаться выяснить, что произошло, потому что это расстраивает меня. Понимаете?

— Конечно.

— Вы должны сделать это сами, хорошо? Позвоните Иванне, объясните её все, выясните как Сюзанна здесь очутилась. Вы должны сделать это, потому что если я попытаюсь снова найти убийцу, то найду больше тел. Я говорю это на всякий случай, потому что сейчас я еду без остановок домой. И больше никаких встреч, и никаких расспросов. Даже с вами. Потому что я проклята. Боюсь, что следующим человеком, которого я найду, может оказаться тот, о ком я больше всего забочусь. И тогда мне придется ответить за все. Понимаете? Я вижу, как вы киваете, но не понимаю, что это значит.

— Это значит, что я понимаю. Парамедики здесь. Они дадут вам успокоительное лекарство.

— Нет! Я ничего не хочу. — Она повернулась к Стью. — Где Тофу? — произнесла она с сильным нью−йоркским акцентом, который не оставлял времени примириться и имя девушки Стью прозвучало мягко и безлико.

— Она пошла домой.

— Я тоже хочу домой.

Но, увы, она нашла еще один труп, а это означало еще один раунд вопросов. Лора уже знала, что у нее собираются спросить, прежде чем вопрос прозвучал, поэтому отвечала четко, вдумчиво и очень подробно, стараясь объяснить любые противоречия. И вот уже через час она сидела со Стью в такси цыганского вида.

Их водитель, по его собственному признанию, был из деревни в южном Судане, и Лора приготовилась к еще одной ужасающей истории из детства, которая довела бы её до края. Но он разговаривал сам с собой, а потом со своей встроенной магнитолой. Он не ожидал ответов или согласий. Парень просто делал свое дело, и если ей это не мешало, то и ему тоже.

— Я потеряла зацепку, — сказала Лора. — Знаю, это звучит бессердечно.

— Почему бы тебе не расспросить её босса? — спросил Стью.

Она посмотрела в окно. В темноте все казалось неузнаваемым, но чувствовался соленый запах океана, который напоминал ей о Джереми.

— Потому что я думаю, что она могла бы это сделать.

— Думаешь, она избила и зарезала своего помощника?

— Нет, я про отравление Томасины. Я не знаю, что случилось с Фрикаделькой−Сюзанной. Я почти надеюсь, что это был просто районный разбой. Но Томасина, это было преднамеренно и сделано так, чтобы убийцы не было рядом с ней в момент смерти. А также была использована имитация популярной таблетки для похудения, которую принимают девочки. Так что это был практичный подход. Не преступление на почве страсти.

— Страсть может быть очень холодной.

Лора, фыркнула, понадеявшись, что он не спросит ее, о чем она фыркала. Она не хотела говорить ему, что это заявление заставило ее задуматься о недолговечности их отношений со Стью отношений.

— То, чем её убили, было дано утром. Утром она видела мою сестру — это все, что мы знаем, но я думаю, что она встречалась и с Рокель Рик в «Марлен X». Рокель как−то причастна; у нее в офисе был шарф Сюзанны, хотя она это и отрицает. Так что да, возможно, произошел какой−то конфликт. Как будто Томасина уговаривала девушек заключать контракты с «Пандорой», а не с «Mermaid». Это — то, что заставило бы Рокель обнажить зубы. Но убивать ее? Ни за что. Она бы и волоска на голове это женщины не тронула. Томасина была, так сказать, дойной коровой. Агентство «Mermaid» держалось на ее тощей спине, и да, они выживут без нее, но она приносила крупный доход. — Лора полностью повернулась к Стью. — Но Иванна? Теперь подумай об этом. Она настоящая деловая акула. Ее бизнес−менеджер говорит о ней, как будто она достает деньги из воздуха. Так что выслушай мою теорию.

— Это будет захватывающе.

— Томасина обращается к Иванне с просьбой принять участие в «Белой розе», потому что та знает, что происходит в бывшей Восточной Германии и она тайный финансовый магнат, что важнее. Так Томасина чувствовала, себя комфортней или просто нуждалась в деньгах.

Стью бросил на нее насмешливый взгляд.

Она подняла руку.

— Да, я знаю, что у Томасины была куча денег, но дай мне договорить, потому что по какой−то причине богачи никогда не используют свои собственные деньги, чтобы что−то делать. Они всегда должны позаимствовать их у кого−то более богатого или просто кого−то еще. Я не знаю почему.

— Думаю, это связано с налогами.

— С чем угодно. — Она потерла глаза, заметив, как они заболели. Было невероятно, как быстро она выбросила кучу трупов из головы. — Так так или иначе, Ивана как, хорошо, я помогу людям. Молодые девушки? Несомненно, я был такой однажды. А ее муж летит туда, чтобы проверить сделку и убедиться, что она чистая. Но это не так.

— Например, что?

— Включи воображение. Они продают детей. Или они просто отправляют случайных женщин. Или правительство не получает их откаты. Или у девочек свиной грипп. Или они наркоманы. Я понятия не имею. Давайте просто скажем, что Боб звонит Иванне и говорит: «Это не прокатит. Сделка дурно пахнет и нам нужно немедленно сваливать».

— Тебе лучше закончить, прежде чем мы доберемся до Уильямсбурга.