Каден со стоном обхватил мой затылок. Казалось, будто он хотел поглотить меня всю — с кожей и волосами. И все равно этого было недостаточно. С ним всегда будет недостаточно. Я позволила себе исследовать его тело руками, и мне показалось, что мое сердце впервые так взволнованно забилось. Наш поцелуй стал нежней, но не менее отчаянным. Каден бормотал слова и целовал мои щеки, лоб, шею.

— Я люблю тебя.

Я замерла под ним.

— Что ты только что сказал? — едва слышно прошептала я.

— Я люблю тебя, — прошептал он мне в губы. — Люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.

Я провела пальцами по четкой линии его челюсти. Мне хотелось притянуть его ближе, но, когда я начала тянуть его футболку, он схватил меня за руку и завел ее мне за голову.

Каден поднял взгляд и долго смотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но на его лице вдруг расползлась кривая ухмылка. И выглядел он чуть застенчивым.

— Вау, Пузырек. Наконец-то мне удалось эффективно заставить тебя замолчать.

Я поняла, что он пытается как-то разрядить обстановку. После короткой попытки унять свое дыхание, я сухо сказала:

— Не знала, что любить меня больно.

Уголки его рта дернулись.

— Если бы ты знала.

— Как больно? — спросила я. Это была шутка, но, к моему удивлению, Каден начал подбирать подходящие слова. Я слушала его, как завороженная.

— Как будто все мое тело находится в огне. Но в хорошем смысле. Все сжимается во мне и тут же рвется наружу, кода я вижу тебя, слышу или чувствую... Мне трудно описать это. — Он хищно улыбнулся, затем наклонил голову и захватил мою нижнюю губу зубами. — Так определенно лучше.

И снова поцеловал меня. Мне было тяжело под ним, но хотелось притянуть его еще ближе, и я потянула его за футболку. В следующий миг он оторвался от меня и сел. Так как он все время держал меня, то я оказалась верхом на его коленях. Кончики наших носов соприкоснулись, и глаза Кадена сверкнули в опасной близости.

— Я так много запланировал, — сказал он.

Удивленная, я наклонила голову.

— Еще подарки?

— Конечно, Пузырек.

— Как приятно знать. Потому что я уже привыкла получать десерт во время перерыва. — Я поиграла бровями, как это всегда делал Скотт.

— Я придумал кое-что особенное на завтра, — продолжил Каден, откинувшись назад. Он положил руки мне на бедра и притянул меня еще ближе, если такое вообще возможно.

— И поэтому ты хочешь сейчас уйти, — констатировала я.

— Нет, — удивлено сказал он. — Если ты не выгонишь меня.

Я медленно покачала головой.

— Хорошо. Итак... поскольку на завтра я планировал нечто грандиозное, сегодня я хотел бы... — Он нежно поправил мою задравшуюся рубашку. Я и не заметила, что она оголила мой живот.

— Ты хочешь сделать это постепенно.

Каден кивнул один раз и поморщился.

— Ни о каком «хочешь» здесь не может быть и речи. Но я хочу заслужить это. — Его голос был хриплый, а полуулыбка довольно грустной.

— Я знаю, ты сожалеешь, Каден, — тихо сказала я, касаясь его щеки. — И я простила тебя. Давно.

Он уткнулся носом в изгиб моей шеи.

— Тогда просто подожди до завтра.

— Снова пирожные? — с надеждой спросила я.

Каден покачал головой.

— Лучше. Намного лучше.

Что бы там ни было лучше теплых пирожных с жидкой начинкой, я с нетерпением ждала этого.