Каден со стоном обхватил мой затылок. Казалось, будто он хотел поглотить меня всю — с кожей и волосами. И все равно этого было недостаточно. С ним всегда будет недостаточно. Я позволила себе исследовать его тело руками, и мне показалось, что мое сердце впервые так взволнованно забилось. Наш поцелуй стал нежней, но не менее отчаянным. Каден бормотал слова и целовал мои щеки, лоб, шею.
— Я люблю тебя.
Я замерла под ним.
— Что ты только что сказал? — едва слышно прошептала я.
— Я люблю тебя, — прошептал он мне в губы. — Люблю тебя так сильно, что это причиняет боль.
Я провела пальцами по четкой линии его челюсти. Мне хотелось притянуть его ближе, но, когда я начала тянуть его футболку, он схватил меня за руку и завел ее мне за голову.
Каден поднял взгляд и долго смотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но на его лице вдруг расползлась кривая ухмылка. И выглядел он чуть застенчивым.
— Вау, Пузырек. Наконец-то мне удалось эффективно заставить тебя замолчать.
Я поняла, что он пытается как-то разрядить обстановку. После короткой попытки унять свое дыхание, я сухо сказала:
— Не знала, что любить меня больно.
Уголки его рта дернулись.
— Если бы ты знала.
— Как больно? — спросила я. Это была шутка, но, к моему удивлению, Каден начал подбирать подходящие слова. Я слушала его, как завороженная.
— Как будто все мое тело находится в огне. Но в хорошем смысле. Все сжимается во мне и тут же рвется наружу, кода я вижу тебя, слышу или чувствую... Мне трудно описать это. — Он хищно улыбнулся, затем наклонил голову и захватил мою нижнюю губу зубами. — Так определенно лучше.
И снова поцеловал меня. Мне было тяжело под ним, но хотелось притянуть его еще ближе, и я потянула его за футболку. В следующий миг он оторвался от меня и сел. Так как он все время держал меня, то я оказалась верхом на его коленях. Кончики наших носов соприкоснулись, и глаза Кадена сверкнули в опасной близости.
— Я так много запланировал, — сказал он.
Удивленная, я наклонила голову.
— Еще подарки?
— Конечно, Пузырек.
— Как приятно знать. Потому что я уже привыкла получать десерт во время перерыва. — Я поиграла бровями, как это всегда делал Скотт.
— Я придумал кое-что особенное на завтра, — продолжил Каден, откинувшись назад. Он положил руки мне на бедра и притянул меня еще ближе, если такое вообще возможно.
— И поэтому ты хочешь сейчас уйти, — констатировала я.
— Нет, — удивлено сказал он. — Если ты не выгонишь меня.
Я медленно покачала головой.
— Хорошо. Итак... поскольку на завтра я планировал нечто грандиозное, сегодня я хотел бы... — Он нежно поправил мою задравшуюся рубашку. Я и не заметила, что она оголила мой живот.
— Ты хочешь сделать это постепенно.
Каден кивнул один раз и поморщился.
— Ни о каком «хочешь» здесь не может быть и речи. Но я хочу заслужить это. — Его голос был хриплый, а полуулыбка довольно грустной.
— Я знаю, ты сожалеешь, Каден, — тихо сказала я, касаясь его щеки. — И я простила тебя. Давно.
Он уткнулся носом в изгиб моей шеи.
— Тогда просто подожди до завтра.
— Снова пирожные? — с надеждой спросила я.
Каден покачал головой.
— Лучше. Намного лучше.
Что бы там ни было лучше теплых пирожных с жидкой начинкой, я с нетерпением ждала этого.