- Понял. Если есть малый набор, то и большой имеется?

- Само собой, – подтвердил Хохо, – но это того не стоит! Большой набор раз в двадцать дороже… Ты станешь очень сильным, живучим, ловким, быстрым, не убиваемым обычными ранами, не чувствующим боли… на тот же час, отделавшись отрыжкой. Отрыжка пойдёт сразу, и все вокруг поймут, что ты используешь зелье… Но за такие деньги можно найти какого-нибудь эра – и он сделает всё то же самое. Но без отрыжки.

- А эры могут использовать зелья? – поинтересовался я.

- Могут. Только зачем? – поинтересовалась Пятнадцатая. – Они обычно все владеют хоть немного мудростью – без этого не станешь лори. А с ее помощью можно добиться такого же результата, но без последствий вообще. Есть только одно зелье, которое сделает тебя сильнее, чем все эры вместе взятые.

- И сколько оно стоит? – поинтересовался я.

- Нисколько. У каждого алхимика оно в единственном экземпляре, – объяснил Хохо. – На сторону не продают. Но там либо последствий не будет вообще, либо ты станешь сразу очень неприятной тварью.

- Опять не понял…

- Да я сам не очень знаю, – пояснил Хохо. – Набор делает себе каждый алхимик. И носит с собой. Это как…

- Последний довод, – подсказала Пятнадцатая. - Так и называется.

- Да, последний довод. Даже старый алхимик, рассыпающийся на глазах, с помощью этого зелья становится непобедимым бойцом. Ни боли, ни сомнений – сплошная сила, мощь и точный расчёт. В течение часа невозможно победить такого бойца… Вот только один из десяти алхимиков на исходе часа становится жуткой тварью, которая чувствует мудрость мира, отлично чувствует себя и… делает себе помощников. Почти как высшая нежить.

- А Линг – это город алхимиков? – тихо поинтересовался я, и в каюте капитана повисла нехорошая тишина, прерываемая только ударами волн о борт баржи.

- Так вот на что они надеются, – тихо выдохнула Пятнадцатая. – Вот почему сразу никого не вывозили…

- Если им повезёт – спасутся все, – согласился Хохо. – А если не повезёт – спасать будет уже некого.

После обыска кают Пятнадцатая всё-таки загнала меня на помывку. В помывочной ещё оставалась тёплая вода, которой я с удовольствием смыл с себя следы прошедших приключений. Раны и порезы почти затянулись тонкой розовой кожицей. Кровь и мазь были смыты в бадью, которую пришлось три раза выливать в море. Зато из помывочной я вышел чистый, пахнущий мылом и в новой одежде.

Чтобы не сидеть в каюте, я решил отправиться на палубу. Проходя мимо кухни, почувствовал аромат обеда, и рот наполнился слюной. Завтрак я пропустил, и есть хотелось невыносимо.

Обстановка на палубе изменилась в лучшую сторону. Как и предрекали наши мореходы, волнение пошло на спад. Волны уже не перехлёстывали через борт, а мерно качали баржу. Для интереса я посмотрел на узкую часть пролива, но валов не увидел, хотя и был уверен, что они там есть. Море умеет хранить свои ловушки.

Обед, как и обещал Хохо, был отличный – первое, второе, компот. Но Пятнадцатая решила мне всё испортить. Не успел я доесть густой суп, пристроившись на бухте каната, как она присела рядом. На мой вопросительный взгляд девушка нетерпеливо сказала:

- Пойдём. Покажу что-то.

- Я ем! – возмутился я.

- Ну так доедай, и пойдём! – возмущенно ответила девушка, глядя на меня.

Она смотрела, пока я доедал суп. Она продолжила смотреть, когда я, давясь, доедал второе. И я его так и не доел. Аппетит она мне испортила напрочь, и есть уже не хотелось. Ругаться не хотелось тоже. Я залпом допил компот и встал.

- Пошли, – хмуро сказал я.

Мы спустились в трюм, прошли в грузовое отделение и добрались до носа, петляя между расставленными тут и там ящиками. Нос и был самой захламленной частью. Там пришлось по ящикам идти, рискуя оступиться в свете фонарей.

- И куда ты меня притащила, чистого, мытого… А тут пыль.

Пятнадцатая фыркнула.

- Пришли уже, – ответила она. – Помнишь, сегодня наши перерывали трюм и искали лекарства?

- Ага…

- Ладна с Зенкой добрались сюда. Ну и глазастая обнаружила, что здесь настил отходит слегка. Приподняли они досочки… Смотри и знакомься!

Под досками я обнаружил три ящика, наполненные продолговатыми высушенными стручками. Подняв один, рассмотрел со всех сторон и положил назад.

- Мы познакомились. Теперь представишь?

- Сережки икана. Дерева, растущего здесь, в Пуще, – возбуждённо ответила Пятнадцатая. – Измельченные в пыль, они становятся одним из самых сильных алхимических элементов… Или самым сильным наркотиком из тех, что людям известны.

Слово «наркотик» дёрнуло память, но воспоминания так и не смогли выдать что-то осмысленное. Я вопросительно посмотрел на Пятнадцатую, и та объяснила:

- Наркотик – это вещество, которое раз примешь, и будет требоваться ещё и ещё. Каждый приём ты убиваешь себя. Прямо раз за разом. Маленькая щепотка икана дарит принявшему неземное блаженство. Говорят, людям сложно удержаться от новой. После того, как примешь эту гадость несколько раз, требуется еще. Если не найдешь – будешь постоянно чувствовать боль и ломоту в теле. Она будет всё сильнее, сильнее… Люди умирают от судорог, если не найдут дозу за несколько дней. А новая доза – и новый ущерб. С каждым разом доза требуется всё чаще, и в конце – либо смерть от судорог, либо смерть во время блаженства.

- Это как?

- Не знаю… Но так говорят.

- И такое можно продавать? – с тихим удивлением проговорил я.

- Нет, – усмехнулась Пятнадцатая. – Нет, Шрам, такое продавать запрещено. Этим торгует только государство и продаёт только в руки алхимиков. Один эо пыльцы икана стоит сотню ули.

- Подожди-ка… Это что, незаконный товар?

- Да, команда торговала контрабандой, – кивнула Пятнадцатая.

- Тогда почему мы нашли так мало денег? – оживился я.

- Молодец! – Пятнадцатая улыбнулась так гордо, как будто в этом была её личная заслуга. – Не сомневалась в тебе ни на секунду. Эти деньги никак не отображаются, и их не должно быть на барже, если стража затеет обыск.

- И где-то тут есть тайник с кучей золота…

- Неподотчётного…

- Никто не знает, сколько там могло быть изначально…

- И если мы стянем оттуда ещё чуть-чуть, никто и не узнает, – Пятнадцатая улыбнулась. – Стоит поискать, не находишь?

- Найду, – пообещал я. – Найду…

Тайник был в каюте боцмана. Там, где и не заподозрят. В крышке одежного шкафа. Не в стенке, не в основании – в крышке. Чтобы до него добраться – пришлось эту самую крышку долго осматривать. Выглядела она цельной доской, и стук пустот не обнаружил, но мне удалось заметить почти невидимый шов, которые разделил доски поперёк на две части. В вырезанном углублении, засыпанном песком, и лежали монеты стопками по пять штук. Большие, с отличной чеканкой и совершенно неизвестного достоинства. Приглашённые эксперты в лице Хохо и Пятнадцатой застыли.

- Короны, – произнёс Хохо. – Монеты торговых городов. Каждая стоимостью в 100 ули. Двадцать столбиков по горизонтали и шесть по вертикали. Что получаем?... Получаем шестьдесят тысяч ули... А вот эти столбики неполные. Значит, чуть меньше. Итого – 59400 ули.

- Эти монеты можно использовать без обмена в Мобане?

- Эти монеты везде можно использовать без обмена, – кивнула Пятнадцатая. – Только нам, ааори, их не выдают. Всё бесполезно.

- В корабельной казне такие монеты были?

- Были, – ответил Хохо. – И немало.

- А всего там сколько денег?

- Я не считал, – Хохо пожал плечами. – Мы же не собирались их брать. Навскидку тысяч двадцать.

- Значит, корон в казне станет на четыре десятка больше, – ответил я. – А пустое место тут заполним песком.

- Я тебе говорила, что он бандит? – сказала Пятнадцатая Хохо, и тот нервно засмеялся.

Все наши манипуляции, к счастью, остались незамеченными для остальных бойцов. Никто не собирался их обделять, но посвящать команду во все тонкости нашей афёры тоже не стоило. Деньги осели у Пятнадцатой и Хохо – как деньги отряда. Часть спрятали в вещевых мешках, часть зашили в пояса. Из тайника извлекли 4500 ули, обменяв короны на монеты другого достоинства в казне корабля. Теперь, если удастся выжить – за доспехи можно было не беспокоиться.

Плохо было то, что лечебной мази и бинтов нашлось совсем немного. Конечно, было бы хуже, если бы их не нашлось вообще, но стало понятно, что самим поставить на ноги спасённых в море нам не удастся. Оставалось надеяться, что с этим справятся лекари в Форте Ааори. Сегодня Пятнадцатая не расщедрилась на вино, но ужин был сытным и плотным. Уснул я быстро и со счастливой улыбкой на лице.