– Разве? – спрашиваю я с едва скрываемым сарказмом, подражая его обычному тону.

Мне бы хотелось, чтобы не было так много пара, чтобы я могла лучше рассмотреть его, но если бы я могла видеть его, это не помогло бы мне читать его более точно. Я хочу знать, о чем он думает, ведь, по его словам, он – открытая книга. Внезапно мое желание исполняется, и он появляется сквозь пар, мои глаза впитывают каждый идеальный изгиб его тела, твердые мускулы, скульптурные и твердые. Даже после стольких лет я, видя его, снова испытываю к нему вожделение. Я делаю столь необходимый вдох, в то время как он опускается на колени между моих ног и притягивает меня так, что наши груди соприкасаются. Наши сердца бьются друг возле друга, мое – быстро, как у скачущей галопом лошади, а его – ровно.

Мужчина берет мою руку, подносит к губам и целует запястье, не сводя с меня глаз. Мое сердце бьется все быстрее и быстрее, а его пальцы скользят по моим бедрам. Это чувство знакомо: прилив, ожидание, поддразнивание. Его губы прикасаются к моим, и он не отпускает их. Волна жара проходит сквозь меня, и я чувствую, что снова проваливаюсь сквозь время: год, два, три года... Я приподнимаюсь, и прижимаюсь к стене душа, его тело прижимается к моему. Он целует губы, движется вниз по шее и животу. Меня поднимают и подталкивают выше, и я задыхаюсь, когда оказываюсь на его плечах.

– Что ты делаешь? – я смеюсь, хватая его за волосы.

Он смотрит на меня с огоньком в глазах.

– Доверься мне, – отвечает он, прежде чем его язык погружается внутрь меня.

– Ты собираешься... – мои мысли улетучиваются.

Слова вылетают у меня из головы, когда его руки сжимаются по обе стороны от меня. Упираюсь в одну из его рук, в то время как другой зарываюсь в его волосы. Эмоции и воспоминания сталкиваются и разбиваются друг о друга. Я под кайфом от наркотика, которого не принимала так давно. Ощущение внизу живота начинает распространяться по всему телу. Все это до жути знакомо. После всего, что произошло, должна ли я все еще чувствовать это? Это регресс? Так и должно быть? Наслаждение внезапно настигает меня, бросает с обрыва, у меня кружится голова, я в невесомости…

Когда я спускаюсь, в прямом и переносном смысле, Коллин поднимает мой подбородок так, что наши глаза встречаются, и я чувствую беспокойство, возбуждение, нервозность, как будто он незнакомец, но знает меня самым интимным образом. У меня перехватывает дыхание, на его лице появляется улыбка, а вместе с ней и мое сердце оживает.

– Я хочу узнать тебя, – легонько провожу кончиками пальцев по его подбородку. Его глаза слегка косятся на меня, и я понимаю, насколько иронично мое утверждение. – Ты знаешь, что я имею в виду, – хихикаю я, чувствуя, как мои щеки вспыхивают.

Его губы касаются моих легким поцелуем, они неизвестные и в то же время знакомые.

– Я тебе все, что угодно, расскажу.

– Что угодно? – спрашиваю я. Это слишком просто.

Он внутри меня.

– Все? – задыхаясь, спрашиваю я.

Он отстраняется от меня, вглядываясь в мои глаза, и на мгновение я думаю, что он раздражен, но это вспышка, которая исчезает в одно мгновение.

– Кто ты, Коллин Скотт? – я борюсь со стоном.

– Крестфилд, – говорит он и накрывает мой рот своим.

***

Зверь вышел из клетки. Интересно, это я сделала? На первый взгляд утонченный мужчина, который носит тщательно сшитые костюмы, хорошо воспитанный и хорошо говорящий, сдержанный, в постели – настоящий зверь. Это кажется таким противоречивым, должно было быть по-другому. Я думала, он будет осторожен, медлителен и внимателен. Вот каким он был, когда занимался со мной любовью на полу. На полу помещения моей галереи, галереи, которую он купил для меня, все еще нереально об этом думать. Но здесь, в душе и в нашей постели, больше нет никакой осторожности, никакой неуверенности в его движениях. Он дикий и абсолютно во всем уверен. Никакой спокойной уверенности, скорее крик. Это так напоминало мне Кэла, но отличалось во многом.

– О чем ты думаешь? – его тело распростерто на кровати и совершенно великолепно.

Я улыбаюсь ему и переворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть в потолок.

– Ни о чем, – я лежу, удерживая улыбку, зажав нижнюю губу между зубами.

Свет из окна падает на нас, освещая его лицо, его улыбка сияет, волосы растрепаны, и он так похож на Кэла, но улыбается, как Крис, это пугает. Этот человек с таким количеством лиц, что мне приходится напоминать себе, кто на меня смотрит.

– Ты можешь рассказать мне все, Лорен, – он мягко улыбается, его голос становится более серьезным и больше похож на человека, с которым я познакомилась за последние несколько недель.

– Можно? – дразняще спрашиваю я.

Рукой он скользит вниз по моей талии, и притягивает меня к себе, располагая рядом с ним, а не сверху. Наши лица находятся в нескольких дюймах друг от друга, но он не целует меня. Мое сердце учащенно бьется, а по спине бегут мурашки, так сделать может только он. Способ, который заставляет меня волноваться и беспокоиться, но нервничать – так чувствуют себя на американских горках за несколько секунд до большого падения.

– Со мной ты в безопасности, – его слова заставляют мою грудь сжиматься.

Они тяжелые и серьезные, когда я пытаюсь сохранить момент легким и игривым. Его слова сжимают мое сердце. Я прикусываю губу и сдерживаю вздох, который пытается вырваться, потому что какая-то часть меня верила, что это просто секс – моя просьба о близости, которую он хотел выполнить. Но то, как его глаза смотрят в мои, более глубоко и реальнее, чем кажется. Это неожиданно и пугает меня, но это именно то, что я чувствую сейчас, и часть меня ненавидит себя за это, особенно когда он обнимает меня, и это лучшее, что я чувствовала за долгое время. Маленькое зернышко в моем сердце прорастает, и голос в голове, который я заглушила прошлой ночью, этим утром говорит, что я должна чувствовать себя виноватой.

***

– Доброе утро, – когда я замечаю Рэйвен, сидящую в гостиной с Кэйлен, чувствую, как мои щеки вспыхивают.

Уже ближе к полудню, чем к утру.

– Доброе утро, – я быстро целую ее и Кэйлен. – Во сколько ушел Коллин? – спрашиваю я, хватая сок из холодильника.

– Около получаса назад. Этот мужчина, определенно, умеет носить костюм, – смеется она, и я не могу не присоединиться.

– Он может, не так ли? – я шучу, садясь за кухонный стол, и она присоединяется ко мне.

– Как прошла вчерашняя ночь? – у нее на лице понимающая улыбка, и я изо всех сил стараюсь сдержать свою.

– Было здорово. Действительно здорово, – я честно отвечаю, но сожалею, о том, что мой голос звучит так торжественно.

– Ну, расскажи мне об этом, – кажется, Рэйвен волнуется за меня, и я ценю это, потому что знаю, что эта ситуация очень беспокоит ее.

Я посвящаю ее в детали, но упуская PG-13 сцены (прим. пер.: PG-13 – данный рейтинг получают фильмы, содержание которых может считаться неприемлемым для детей, не достигших 13-летнего возраста).

– Ух ты, галерея! – восклицает она, на этот раз искренне взволновано.

– Да. Я была так потрясена.

– Это фантастично, милая, – тетя сжимает мои руки.

– Правда?

– Конечно, я думаю, что это здорово. Когда ты в последний раз писала красками?

– Ух ты, два-три года назад, не меньше, – печально вздыхаю я.

– Рисунок? – спрашивает она, и я смущенно пожимаю плечами.

– Если не считать каракулей там и сям, – говорю я, и она хмурится.

– Лорен, раньше тебе это нравилось. Я не могу поверить, что ты рисовала так давно!

– Да, и до сих пор помню. Просто жизнь встала на пути... – я замолкаю, зная, что это все еще не оправдание.

– Ну, это меняется, верно? – она ободряюще подталкивает меня локтем.

– Да, я надеюсь.

– Что случилось? – спрашивает Рэйвен, выражение ее лица меняется от беспокойства.

– Понятия не имею. Когда я думаю обо всей работе, которая с этим связана... – признаюсь я.

– Но это же хорошая работа!

– Безусловно, – соглашаюсь.

– Тогда что с тобой случилось?

– Ничего.

– Лорен, я хорошо тебя знаю и понимаю, что что-то не так, – строго говорит она.

– Я... мне просто интересно, подходящее ли сейчас время для всего этого, – пожимаю я плечами.

Женщина понимающе кивает. На несколько мгновений воцаряется тишина.

– Итак, Коллин... – начинает она, и я борюсь с собой, чтобы не закатить глаза. – Для него хорошее решение купить это место для тебя. И он много работает... где? – она спрашивает, а я смеюсь.

– Там, где работал Кэл, – появляется тяжесть в груди, когда я произношу его имя.

Я пыталась выкинуть его из головы и из мыслей. Я старалась не обращать внимания на стеснение в груди, когда думала о нем. Рэйвен рукой скользит по столу и берет мою. Эмоции, которые я пытаюсь удержать в глубине живота, проявляются на каменном лице.

– Как ты справляешься со всем этим? Серьезно? – она спрашивает.

– Я в порядке, – отпускаю ее руку и быстро глотаю остатки сока, надеясь, что вместе с этим проглочу чувства, пытающиеся подняться наружу.

Рэйвен недоверчиво смотрит на меня.

– На самом деле?

– Да, – мой комментарий суров и краток, и, судя по легкому вздоху, который она испускает, надеюсь, она оставит меня в покое.

– Хорошо, – говорит она с едва заметной резкостью, прежде чем встать. – Пожалуй, я прогуляюсь с Кэйлен, – обиженно объявляет Рэйвен, выходя из кухни.

Она подхватывает Кэйлен и идет в свою комнату. Я смотрю на полупустой стакан с апельсиновым соком и вытираю две слезинки, который ненароком чуть не упали в него.