Пьетро подошел ко мне вплотную.

         — Ты так и не ответил на мой вопрос, Данте. Разве ты отпустил бы Анну, если бы она любила своего врага?

         Я не был уверен.

         Пьетро покачал головой:

         — Сегодня я потерял свою дочь. Я никогда не верну ее обратно.

         Я дотронулся до его плеча.

         — Ты этого не знаешь. Римо Фальконе настоящий монстр. В конце концов она это поймет.

         Данило усмехнулся.

         — Разве не все мы?

         Я послал ему тяжелый взгляд. В любой другой день он был бы уже мертв, но эмоции все еще были на пределе.

         — Я не хочу войны на два фронта. Сейчас Каморра и Фамилья лишь вяло сотрудничают, но если они оба нападут с полной силой, нам трудно будет сдержать их.

         Мы вошли в холл, где Пьетро схватил свое пальто и жестом велел Сэмюэля следовать за ним.

         — Куда вы собрались?

         — Я должен сообщить Инес, что наша дочь ушла, что ты бросил ее без всякой на то причины.

         — Я возвращаюсь домой. Или я нужен тебе для чего-то еще? — спросил Данило отрывистым голосом и жестким взглядом. — В конце концов, у меня долг перед Нарядом, который я должен выполнить.

         — Нет, — ответил я, изо всех сил стараясь сдержать свои эмоции.

         Данило ушел, не сказав больше ни слова, а вскоре за ним последовали Сэмюэль и Пьетро. Я провел рукой по волосам, следя глазами за кровавым следом на полу, оставленным Римо. Было ли это лучше для Наряда? Я верил. Римо отдал свою жизнь за брата. Что бы он сделал ради своих детей?

         Я вспомнил, как он смотрел на Серафину, назвав ее ангелом. Каким-то странным образом он заботился о ней и о близнецах тоже. Теперь ему есть что терять, и это сделает его более сдержанным. С тех пор как у Луки появились дети, он тоже воздерживался от необдуманных поступков.

         Но даже если это было не самое лучшее решение для Наряда, это был выбор, который сохранит моих детей и Вэл в безопасности. Я всегда предпочитал их Наряду. Когда-нибудь Леонас возьмет верх, но до тех пор я должен был быть уверен, что он будет защищен.

         Схватив ключи и пальто, я направился к своей машине и поехал обратно в особняк, прекрасно зная, что там меня встретит хаос.

Валентина

         Дверь захлопнулась, и я села на кровати, где читала, не в силах заснуть, пока Данте пытал Римо на конспиративной квартире. Я выскользнула из постели и накинула халат. Подошла ближе, когда раздался женский крик: Инес.

         Я застыла на лестнице, глядя на сцену, разыгрывающуюся перед моими глазами. Инес вцепилась в рубашку Пьетро и качала головой. Ее волосы были в беспорядке, а лицо обезумело.

         София, Анна и Леонас крадучись спустились по ступенькам, но остановились рядом со мной, очевидно, так же смущенные, как и я.

         — Что происходит? — спросила я.

         Сэмюэль бросил на меня свирепый взгляд.

         — Данте отпустил Римо!

         Я направилась вниз.

         — Зачем ему это понадобилось?

         Дверь открылась, и вошел Данте, выглядевший так, словно только что вернулся с поля боя.

         — Спроси его, — выплюнул Сэмюэль.

         Данте прищурился.

         Инес, шатаясь, подошла к Данте, на ее лице было написано обвинение.

         — Ты отдал мою дочь человеку, который ее изнасиловал?

         — Инес, — сказал Данте голосом, который должен был успокоить ее, и его взгляд на мгновение метнулся к детям. — Серафина выбрала его. Она помогла ему.

         Инес подняла руку и ударила Данте по лицу. Леонас ахнул рядом со мной. Анна и София смотрели на меня с открытым ртом от шока, а мое собственное тело охватил ужас.

         Пьетро быстро схватил ее за запястье и притянул к себе, но выражение его лица было полно ярости и по отношению к Данте.

         — Она запуталась! Ты должен был остановить ее. Ты украл у меня мою дочь. Ты забрал ее.

         Слезы скатились по фарфоровой коже Инес.

         — Я сделал то, что посчитал лучшим, — сказал Данте так, словно Инес только что не ударила его.

         — Для кого? — резко прошептала Инес, кивнув в сторону Анны. — Для твоей дочери?

         Данте просто смотрел на нее.

         — Что насчёт близнецов? — спросила я.

         — Она забрала их с собой, — пробормотал Сэмюэль.

         — Разве это был не ее выбор?

         Данте слегка покачал головой, желая уберечь меня от конфликта, но я не позволила ему в одиночку справиться с их гневом.

         Инес грустно улыбнулась мне.

         — Конечно, ты поддерживаешь его, даже когда он приносит в жертву мою семью.

         — Оставь Вэл в покое, — отрезал Данте.

         Инес начала трястись.

         — Вон из моего дома. Каждый из вас.

         Я моргнула.

         — Мама, — начала София, но Инес бросилась к Данте и толкнула его в грудь.

         — Вон. Из. Моего. Дома!

         — Инес... — снова попытался заговорить Данте, но она отрицательно покачала головой и умчалась прочь.

         — Уходите, — сказал Пьетро.

         Данте расправил плечи и кивнул. Я не понимала, что происходит, совершенно ошеломленная и потрясённая.

         — Собирайте свои вещи, — сказала я Леонасу и Анне.

         Они заколебались, но я подтолкнула их наверх, и они наконец двинулись.

         Я быстро последовала за ним и надела джинсы и пуловер поверх ночнушки, а затем босиком натянула кроссовки. Схватив свою дорожную сумку, я поспешила обратно.

         — Леонас, Анна!

         Они присоединились ко мне через мгновение, выглядя совершенно испуганными.

         — Что происходит? — спросила Анна.

        Я отрицательно покачала головой. Я не была уверена.

         Когда мы вышли в вестибюль, Пьетро держал входную дверь открытой, будто ему не терпелось поскорее выпроводить нас из их дома. Сантино ждал на крыльце, пока Тафт и Энцо сидели в двух машинах.

         Сэмюэль и Инес исчезли.

         София была прижата к Пьетро, и мое сердце разрывалось, когда они с Анной крепко обнялись, будто это было последнее прощание. Нет, этого просто не могло быть.

         Я взяла Данте за руку, желая показать ему свою поддержку. Он слегка сжал мою руку.

         — Надеюсь, ты скоро поймешь мое решение.

         Пьетро еще крепче прижал Софию к себе.

         — Я понимаю, Данте. Ты защищал своих собственных детей и в свою очередь отдал одну из наших. Это уже не в первый раз.

         Я не совсем поняла, что он имел в виду.

         Мы вышли, и Пьетро закрыл за собой дверь.

         Я взяла Анну свободной рукой, а Данте сжал руку Леонаса, и мы вместе направились к нашей машине.

         Я не оглядывалась назад, не желая, чтобы это было похоже на настоящее прощание.

         Мы ехали некоторое время, прежде чем Леонас заговорил с заднего сиденья, выглядя смущенным.

         — Почему ты позволил дяде Пьетро выгнать тебя? Это и твой город тоже.

         Данте кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Он выглядел измученным. Как долго он не спал?

         — Да, но это дом Пьетро, это его семья, и даже как Капо я должен уважать это, особенно как часть их семьи. Им нужно время, чтобы погоревать.

         — Но ведь Фина не умерла, — прошептала Анна.

         — Нет, не умерла, — сказал Данте. — Но для нас она потеряна.

         Анна прикусила губу, глядя в окно.

         — София говорила, что Фина влюблена в

Римо и хочет растить близнецов вместе с ним.

         — Это не любовь, — сказал Данте.

         Разве нет? Возможно, извращенная любовь, но любовь часто приходит с болью и самопожертвованием. Я не знала, что чувствовала Фина, не говоря уже о том, что происходило с Римо Фальконе, но в любом случае я не разделяла уверенности Данте.

         — Откуда ты знаешь?

         — Потому что Серафина сейчас сама не своя. Если бы она была в порядке, она не предала бы свою семью, свое воспитание, просто все ради такого человека, как Римо Фальконе.

         Я дотронулась до его бедра. Глаза Анны были широко раскрыты и ничего не понимали. Это было непросто. Мне не хотелось расстраивать ее еще больше.

         Данте прочистил горло, и его лицо разгладилось.

         — Увижу ли я Софию снова? — тихо спросила Анна.

         Я с улыбкой повернулась на своем сиденье.

         — Конечно.

         Данте ничего не ответил.

***

         Мы все еще пребывали в состоянии шока, когда Серафина покинула нас вместе с Римо. Более сильный, более затяжной паралич, чем после ее похищения, потому что он казался более постоянным. Когда Римо похитил Серафину, мы были уверены, что вернем ее, что сделаем все, что в наших силах, чтобы вернуть ее домой. На этот раз в наших умах и сердцах поселилось чувство окончательной утраты. Утрата, которую не могла развеять даже самая смелая надежда.

         Наша семья была разбита. В первые я испугалась, что мы не сможем это исправить.

         Инес и Пьетро выгнали нас из своего дома. Инес и Сэмюэль даже не попрощались. Я чувствовала боль Инес почти так же, как свою собственную. Она потеряла свою дочь, но не в смерти, но конечный результат может быть таким же. Одна только мысль о потере Анны превращала мое сердце в лед. Данте усилил меры безопасности. Мы не допустим повторения спектакля. Анна была бы в безопасности, даже если золотая клетка стала бы еще меньше, более угнетающей. Ее безопасность главный приоритет Данте. Теперь Сантино был ее постоянной тенью.

         Мы прибыли в Чикаго рано утром, и Данте сразу же исчез в своем кабинете, не поспав после нескольких часов поездки, и с тех пор не появлялся. Я постучалась, ожидая его ответа. Габби принесла ему несколько чашек кофе, но он ничего не ел.

         — Войди.

         У него был усталый голос, и когда я вошла, то обнаружила, что выглядит он таким же.

         Он склонился над столом, его волосы были в беспорядке, редкое зрелище и знак его внутреннего смятения. Я закрыла за собой дверь и долго смотрела на мужа, глубоко переживая за него. Наконец он поднял голову, и в его глазах мелькнуло неподдельное беспокойство. Я показала ему поднос с хлебом и сыром.

         — Тебе нужно поесть.

         Его глаза следили за мной, когда я двинулась к нему, пытаясь скрыть свою собственную тревогу. Данте просил меня не скрывать от него своих чувств, но прямо сейчас он нуждался во мне. Тяжесть, лежащая на его плечах, была уже слишком тяжела для него. Днем я позвонила Биби, чтобы узнать, в каком настроении она сейчас. У Дарио были хорошие связи в качестве адвоката Наряда. Сказать, что все были в состоянии смятения, было бы преуменьшением.

         — Ты не один. Я здесь. Поговори со мной. Не отстраняйся снова от меня.

         Данте со вздохом откинулся на спинку кресла.

         — Я не собираюсь отстраняться от тебя, Вэл. Ты мой спасательный круг. Ты и наши дети.

         Я дотронулась до его плеча, и он удивил меня, усадив к себе на колени. Последний год был тяжелым, почти невыносимым. Нам нужно было найти выход из тьмы, омрачающая нашу жизнь на данный момент.