Что он собирается сделать с душой своей матери? Отнести ее в Асгард? У меня не было времени спросить маму, назначили ли ее Валькирией. Мысль об отце, попавшем в Хель вместо Асгарда, заставила меня содрогнуться от страха. Не то, что бы это место было таким уж плохим. По рассказам Эхо, там было много комнат. Но самым худшим был Берег Мертвецов, остров для преступников.

Еще несколько машин проехали мимо нас на скорости, явно превышающей дозволенную. Я смотрела, как фары исчезают там, вдали, в городе и раздумывала, как скоро у меня отмерзнет задница. Кто-то должен придумать согревающие руны для таким моментов, как этот.

— Мне вот интересно, это из-за мамы он никогда не пытался разыскать меня, — произнес Торин. — Он знает, что я Валькирия и могу увидеть ее.

— И не надо забывать. Он хочет быть тобой. — Ну, все. С меня хватит. Я встала и потянула его тоже. Точнее он позволил, чтобы я его подняла. — Мы возвращаемся домой. Я сделаю нам горячий шоколад. А затем ты меня обнимешь, и мы вместе уснем, так как завтра нам нужен план действий.

— Какой еще план?

— Как отыскать настоящего графа Уортингтона, чтобы я могла снести ему голову.

Торин нахмурился.

— Я никогда не позволю тебе отнять жизнь.

— Мне придется, чтобы спасти тебя или любого из наших детишек из баскетбольной команды.

Торин рассмеялся. Сначала тихо, но затем громко и заливисто. Он наклонился ко мне, взял меня за бедра и поднял вверх.

— Ты говоришь сумасшедшие вещи.

— Но ты же все равно меня любишь.

Торин вгляделся в мое лицо.

— Ну, не знаю. Надо подумать.

— Козлина. — Я легонько стукнула его по голове, затем оттянула его волосы и поцеловала в лоб. Его глаза засияли.

— Идем уже домой.

— Только при одном условии. Ты целитель, а не убийца. Даже деревья шептали это сегодня, когда поднимались с земли. Было так здорово смотреть, когда ты делала это, ты меня посрамила.

— Ну, я вроде как крутая, — ответила я.

— Как и всегда. — Он наклонился ко мне и поцеловал в губы. С включенными рунами, могу поклясться, что почувствовала все чувства, кипящие в нем. Хорошие, плохие и ужасные.

***

Я проснулась с улыбкой на лице, и, выйдя из душа, продолжила улыбаться. Мама была дома, и чашка кофе ждала меня на прикроватном столике. Я взяла кофе и подошла к окну.

Полуобнаженный Торин поднял свою кружку вверх. Впервые за эти месяцы я спала и проснулась в его объятиях. Пусть в моей жизни и творился хаос, но такие маленькие вещи, как эти, делали ее вполне сносной.

Я подняла свою кружку, приветствуя Торина. Затем пошла к шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду. Десять минут спустя, напевая и припрыгивая, спустилась.

Мама была на кухне с Феми. Я не смогла избежать очередных крепких объятий. Да я и не собиралась. Я скучала по ее обнимашкам.

— Доброе утро, солнышко. Рада, что ты до сих пор держишь свою дверь открытой.

— Следую установленным правилам в доме, в независимости дома ты или нет, — соврала я и выскользнула из ее рук.

— Приятно это слышать. — Они с Феми обменялись взглядами и заулыбались.

Почувствовала, что краснею. Я нарушала их и не раз.

— Пойду, посмотрю, как там папа. Увидимся после школы.

— Милая, я думаю, тебе не нужно больше работать в магазине. Лавания вернулась, и вам следует вернуться к обучению.

Мне в принципе нравилось работать в магазинчике, пока не случился этот инцидент с ведьмами.

— Я поговорю с ней сегодня и выясню, можем ли мы это делать не по графику или как там. Я имею в виду, мам, что не против помогать в магазине пару раз в неделю.

Она покачала головой.

— Не вариант. Мне не нравится, что ведьмы знают, где тебя найти. Торин может взять на себя тех, кто в школе, потому что знает их. А остальные, их слишком много, и мы не знаем, кто они на самом деле. Некоторые из них могут работать на отца Торина.

Всего один день дома и уже меняет правила. Чудненько. Я вздохнула.

— Хорошо.

— Тогда обсудим твой выпускной, и что ты собираешься надеть, — ее голос звучал воодушевленно.

Я взвыла. Она будет из кожи вон лезть, чтобы я надела то, что нравиться ей, а не мне.

— Мам, я уже знаю, что надеть. Нашла в интернете. — Заметив проблеск огорчения в ее глаза, добавила: — Не волнуйся, тебе понравится.

— Это на школьный бал или выпускной?

— Выпускной. — Я поцеловала ее в щеку. — Пока. До скорого, Феми.

— А я могу выбрать тебе на школьный бал? — спросила мама.

— Нет. — Во что мне одеваться было единственным, что я себе позволяла. Я выскользнула в укрытие. Папа выглядел намного лучше и даже мог сидеть. — Доброе утро, папуля.

— Тыковка, ну, не будь так сурова с матерью.

А вот и уловка, чтобы вызвать чувство вины.

— Если я ей это позволю, то она настоит на своем.

— Ты быстро повзрослела, и она упустила шанс наряжать тебя.

Угроза потерять право что мне носить нарастала.

— Хорошая попытка, папочка. — Я поцеловала его в висок. — Даже ты не сможешь убедить меня согласиться на ее помощь. Люблю тебя. Мне нужно бежать.

Мама стояла за дверью с подносом и страдальческим видом на лице. И взглядом «ну почему моя дочь так упрямится, когда я всего лишь хочу ей помочь?» За годы она усовершенствовала этот взгляд, но я тоже отточила свое умение ничего не замечать.

Я чмокнула ее в щеку.

— Люблю тебя.

Схватив вещи, я направилась к машине. Торин уже стоял там наготове.

— Что-то не так?

Я повернула ключ и начала жаловаться.

— Она дома всего один день и уже контролирует каждый мой шаг. Мне нельзя работать в магазине из-за ведьм, я должна заниматься учебой с Лаванией, и она хочет выбрать мне платье на выпускной. Ты представляешь? Может нам забить на все это?

— Эй, аккуратнее, — предупредил Торин.

Я нахмурилась. Выехала из поворота со своей улицы, даже не заметив этого.

— Мне нравилось работать в магазине.

— Но разве после вчерашней ночи ты не думаешь, что стоит поработать над твоими силами ведьмы?

Я бросила на него испепеляющий взгляд.

— Даже не думай становиться на ее сторону. Кроме того, все, над чем мы работали с Лаванией перед ее уходом, это связывающие руны, и мы их не прошли все. — Я остановилась на светофоре. Выглянув через ветровое стекло машины, начала рассматривать деревья вдоль дороги. Показала пальцем на одно из них и попыталась его сдвинуть, как прошлой ночью. Ничего не вышло.

— На зеленый свет надо ехать, а не пытаться гнуть деревья, — сделал замечание Торин.

— Я уже потеряла свой дар, — произнесла я самым грустным тоном.

— Нет, не потеряла. Тебе надо сосредоточиться. Так же, как ты управляешь своими видениями. Вчера ты была разгневана. А злость требует много энергии. И ты направила на ее создание мини землетрясения. Так ведут себя темные ведьмы. А затем тебе стало жаль тех деревьев, которые я повалил. И ты заставила их воссоединиться с матерью Землей. Так делают светлые ведьмы. Скажи Лавании, что хочешь сосредоточиться на развитии этой способности. А не какой-то ерундой.

Я решила не поддаваться на его провокацию, нашла свободное место на парковке и заглушила машину. Какой-то момент просто смотрела на торопящихся учеников невидящим взглядом.

Я повела себя с мамой отвратительно. Было не важно, что она начала вмешиваться в мою жизнь, когда не прошло и суток после ее возвращения. Она была дома после стольких месяцев неопределенности и страха.

— Веснушка?

Взглянула на Торина.

— Я плохая дочь. — Его бровь удивленно приподнялась вверх. Я закрыла глаза и опустила голову на руль. — Худшая. Дочь. Из всех.

— Нет, ты не такая. — Он протянул руку к моей шее и начал массировать. Ладонь была такой теплой, а прикосновения пальцев за ушами вызвали у меня желание замурчать.

— Я думаю, что просто еще злюсь на нее. Ну, ты знаешь, за то, что так долго не говорила мне, что папа был болен. Скрывала от меня, что она Валькирия. За то, что исчезла на целых два месяца. Я чувствую это где-то там, на подсознании. Я так на нее зла. — Ого, это прозвучало так по-взрослому для меня. Общение с Валькириями должно быть полезно для серого вещества у меня в мозгу. — Эхо сказал Коре, что это могли сделать Норны, чтобы наказать маму, и может, я также из-за этого я виню ее…

— Так, стоп. Эхо придурок, а Коре не помешает держать язык за зубами вместо того, чтобы пересказывать такие глупости, — оборвал меня Торин.

Вероятно, он прав. Я вздохнула.

Он повернул мою голову, чтобы заглянуть в глаза.

— Твоя мать не виновата, что твой отец болен. Можешь злиться на нее за что угодно, только не за это. Я наблюдал за твоими родителями и то, что между ними — это прекрасно. Мы все должны равняться на них. — Он вопросительно поднял брови. — Готова ли ты отказаться от всего ради меня?

— Естественно. — Это из-за него я хотела стать Валькирией. Я может и Провидица, но это не означает, что я должна быть только ей или позволить этому диктовать, как мне жить. Ух ты, очередное взрослое озарение. — Как только перестанешь быть мудилой.

Он усмехнулся. Этот сексуальный звук никогда не устареет. Я довольно улыбнулась.

Выйдя из машины, достала телефон и нажала вызов. Мама подняла трубку через пару гудков.

— Мам, давай договоримся. Ты выбираешь мне платье на школьный бал, и на этом все. Макияж и прическа мои.

— Ооо, я начну искать прямо сейчас. Туфли и аксессуары сюда включены, так ведь?

Я даю ей палец, она откусывает руку.

— Так. Только не сделай из меня дитя солнца шестидесятых. Это твой прикид. Не мой.

Она рассмеялась.

— Обещаю, но ты как раз подсказала мне идею. Наряд из Великого Гэтсби будет смотреться на тебе изумительно.

— Великого Гэтсби? — Я не смогла осилить книгу и не смотрела фильм. А следовало бы, прежде чем она превратит меня в посмешище для старшеклассников Кайвилля. — Ладно. Эмм, слушай, я была так взволнована вчера и сегодня утром, что забыла спросить тебя про приговор. — Я напряглась.

— А я тебе не сказала? Мы выиграли, солнышко. Я вернулась, — радостно завизжала она.

Я поморщилась, отодвигая телефон от уха и зажав динамик пальцем.