— Кто может тебе отказать?

Нейтан не ответил. Просто молча смотрел на Хенни целую вечность. И за это время она успела принять решение. Поставила стакан на тумбочку и потянулась к Нейтану. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Внутренний голос словно сошёл с ума, но Хенни не обращала на него внимания, потому что уже плыла на волне текущего по венам адреналина.

— Carpe diem, — прошептала она и прильнула к губам Нейтана.

Может быть, она застала его врасплох, но он быстро пришёл в себя и обнял её обеими руками. Большая ладонь легла на затылок. Поцелуй стал глубже и требовательнее, и уже несколько секунд спустя они упали на кровать.

Нейтан готовил Алексу завтрак и никак не мог избавиться от улыбки. Слава богу, сын с кем-то переписывался по телефону и ничего вокруг не замечал. К тому же понятия не имел, что Нейтан вернулся домой около трёх часов утра. После вчерашней бури страсти ужасно не хотелось уходить от Хенни. Ему нравилось просто обнимать её, и она, казалось, была совершенно не против. Вот только Алекс находился в соседнем доме, и Нейтан не хотел, чтобы сын проснулся и стал искать, куда запропастился отец. Хенни сама настояла на том, чтобы Нейтан оделся и вернулся домой. Это было около двух часов. Лишь через сорок пять минут, когда поцелуй на прощание превратился в нечто большее, Нейтан всё-таки оделся и прокрался в собственный дом.

Сев за стол, он налил в хлопья молока. Интересно, Хенни уже проснулась? Нейтан решил, что обязательно к ней заскочит, как только Алекс уедет домой.

— Можно мне с Типом попрощаться? — спросил Алекс, положив наконец телефон на стол и откусив кусок тоста с джемом. — Он вчера сказал, что я могу приходить в любое время.

Нейтан посмотрел на сына:

— Тебя как будто вовсе не удивляет, что по соседству живёт говорящий корнеплод.

— Ну, — пожал плечами Алекс, — реальная жизнь слегка скучновата, согласись. Так что всё странное кажется прикольным.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — рассмеялся Нейтан. — Значит, зайдём к соседям перед тем, как за тобой приедет мама. Представляешь, что будет, если мы начнём ей всё это объяснять?

Алекс в ужасе уставился на отца:

— Боже упаси, — и засунул в рот остатки тоста, а когда заговорил снова, изо рта посыпались крошки. — Может, прямо сейчас и пойдём?

— А ты ничего не забыл? — строго спросил Нейтан. — Переодеться, например?

Алекс глянул на футболку с изображением Тайни Темпа, на свои серые трусы и проговорил:

— Точно, блин.

Через несколько минут, стоя с сыном у двери Хенни, Нейтан понял, что от нетерпения снова увидеться с ведьмой хрустит пальцами. Может быть, стоит пригласить её на пикник, если солнце не спрячется за тучами? Хотя нет. Наверное, он слишком торопит события.

Дверь открылась, и неожиданно для самого себя Нейтан выпалил:

— Устроим пикник?

Хенни опять была в пижаме, но на этот раз без бинтов.

— Какой пикник? — переспросила она, недоумённо глядя на Нейтана.

Алекс тряхнул головой и закатил глаза, а потом поздоровался:

— Привет. Можно мне с Типом поговорить? Хотел попрощаться, пока за мной мама не заехала.

— Конечно, — облегчённо выдохнула Хенни. – Заходите. Сейчас свечу принесу.

Нейтан с Алексом пошли за ведьмой в кухню, где на подоконнике лицом к солнцу стоял Тип. Хенни перенесла его на обеденный стол, открыла ящик и достала из упаковки свечку, которая идеально вставлялась в небольшой разрез на «макушке» репы. Как только свеча зажглась, а Алекс с Типом начали болтать, словно старые друзья, Хенни попросила Нейтана выйти с ней в гостиную. По её жестам он уже догадался, что всё не так радужно, как он себе представлял. И всё же вышел за ней из кухни, оставив сына с новым лучшим другом.

Уже в гостиной никто из них садиться не стал.

Не успел Нейтан закрыть дверь, как Хенни выпалила:

— Произошедшее прошлой ночью было ошибкой.

— Понятно. — Меньше всего на свете Нейтану хотелось услышать эти слова, но почему-то они его не удивили. — Всё было так плохо? — неудачно пошутил он.

На лице ведьмы отразился шок.

— Нет! Вовсе нет…

— Это была плохая шутка, — признался Нейтан, криво усмехнувшись.

— Ааа.

— Значит, ты не передумаешь?

Хенни покачала головой:

— Как я и говорила, рядом со мной людям бывает больно.

Нейтану хотелось сказать, что она уже сейчас делает ему больно, но вместо этого он тихо вздохнул:

— Из-за проклятия?

— Из-за проклятия.

Несколько секунд он смотрел на Хенни, горюя о том, что между ними могло бы быть, а потом кивнул:

— Ладно. Я всё понимаю.

С этими словами Нейтан отвернулся, чтобы пойти в кухню, но Хенни бросилась за ним и коснулась его плеча.

— Это не значит, что ты должен переехать, — пробормотала она. — Мне… приятно, что по соседству кто-то живёт. Больше одной недели.

Нейтан выдавил улыбку:

— Я никуда переезжать не собираюсь.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ Хенни. — Спасибо.

Мать забрала Алекса буквально через десять минут после того, как они вернулись от Хенни, и какое-то время Нейтан без дела слонялся по дому. Ещё утром ему хотелось рисовать, но после разговора с ведьмой вдохновение как ветром сдуло. Чтобы хоть чем-то занять мысли, Нейтан ударился в уборку: отмыл плинтусы и пропылесосил все ковры. А когда время для визита в таверну перестало быть вопиюще постыдным, направился в «Дырявый башмак». Пора наконец поближе познакомиться с жителями городка. Однако в таверне оказались только бармен, который смотрел за стойкой гольф на маленьком переносном телевизоре, и тщедушная старушка за столиком возле уборных, перед которой стоял нетронутый бокал белого вина. Нейтан уже хотел вернуться домой, но бармен успел его заметить.

— Ну, сынок, — кивнул в знак приветствия внушительных размеров мужчина, — что будешь?

— Эм-м-м, — промычал Нейтан, выбирая табурет за стойкой, — бокал пива, пожалуйста.

Сев, он улыбнулся женщине. Явно удивившись, она тут же опустила голову.

Пока бармен наливал пиво, Нейтан смотрел телевизор, а когда получил свой бокал, заметил, протянув бармену деньги:

— Тихо здесь сегодня.

— Ага, — отозвался бармен, — у нас тут ярмарка «Хрустальный грош», чуть дальше по дороге. Популярное мероприятие среди местных.

— «Хрустальный грош»? — переспросил Нейтан. – Ах да, точно! Бывал раз или два. Даже продал парочку картин.

Бармен вручил ему сдачу.

— Художник, значит?

— Стараюсь.

— А портреты рисуешь?  

— Не профессионально, но было дело, — ответил Нейтан и глянул на бармена, гадая, к чему тот ведёт.

— Мы с женой не раз об этом подумывали. Ну, знаешь, приодеться, чтобы нас нарисовали красиво.

Нейтан изогнул бровь:

— Приодеться?

— Да ничего такого! – ухмыльнулся бармен. – Она у меня любительница книжек про любовь-морковь.

— Любовные романы, значит? – уточнил Нейтан.

— Ага. А особенно ей обложки нравятся. Ну, те, на которых грудастые бабы и патлатые ловеласы в страстных объятиях.

Изо всех сил Нейтан постарался представить бармена в образе упомянутого ловеласа, но ничего не вышло.

— Понимаю, — тем не менее, протянул он.

— Мы б тебе заплатили. Неплохие деньжата, кстати. В январе жене стукнет пятьдесят, ну и дети сказали, что надо бы придумать что-то запоминающееся.

Нейтан дружелюбно улыбнулся:

— Что ж, это точно будет нечто запоминающееся. Буду рад помочь. Давайте я оставлю свой номер, а позже обсудим детали.

Он нацарапал цифры на потрепанной подставке для бокалов, и бармен засунул её в карман брюк. Потом кивнул Нейтану и пошёл обслуживать только что вошедшую в таверну пару, а Нейтан с бокалом переместился за столик в углу.

За час посетителей в таверне стало гораздо больше. Нейтан прикончил пиво и раздумывал, не взять ли ещё бокал, когда к его столику кто-то подошёл. Нейтан поднял голову. Это был фермер — единственный во всей округе человек, не считая самого Нейтана, который не относился к Хенни как к прокажённой.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Нейтан.

— Как вам в нашей деревушке? — улыбнулся фермер.

— Замечательно, — ответил Нейтан и покосился на стакан в руке собеседника. — Не хотите присоединиться?

Казалось, фермер озадачен и слегка смущён.

— Что ж, — неуверенно начал он, — это очень любезно с вашей стороны. Спасибо. — Сев напротив, он поставил стакан на стол и снял твидовую кепку, под которой оказались короткие седые волосы. — Слышал, вы художник.

— Так и есть, — улыбнулся Нейтан. – Вам, случайно, портрет не нужен?

— Чего? Боже упаси. На такие дела у меня нет времени. С утра до вечера занимаюсь фермой. — Грэм отпил напиток, который оказался апельсиновым соком. — Как поживает Генриетта?

— Вроде… ничего, — ответил Нейтан. — Говорит о вас только хорошее. Вы ведь Грэм?

Фермер залился краской, а потом рассмеялся:

— Ну что я за чурбан? Даже не представился. Всё верно, я Грэм. — С этими словами он протянул руку.

Нейтан ответил на рукопожатие:

— Нейтан.

— Рад познакомиться, — улыбнулся Грэм и продолжил: — Приятно было снова увидеться с Генриеттой. С каждым днём она всё больше похожа на мать.

Нейтан уставился на собеседника. Было очевидно, что Хенни ему не безразлична.

— Если не ошибаюсь, её мать умерла несколько лет назад, верно?

Грэм кивнул и посмотрел на свой стакан. Может быть, заботила его не только судьба Хенни.

— Да, — вот и всё, что он ответил Нейтану.

— Она очень благодарна вам за то, что вы делаете. Генриетта. Упоминала молоко.

Обветренное лицо фермера просияло от улыбки.

— Рад слышать, — сказал он, и его черты тут же потемнели. — Я в курсе, что ей не очень-то рады в продуктовом. Вот и делаю, что могу. Оставляю под дверью то яйца, то масло…

— Прошу прощения за то, что, может быть, лезу не в своё дело, но складывается впечатление, будто вы единственный в Литтл Чейнджлинге, кому на неё не наплевать.

— Наверное, — вздохнул Грэм и добавил с улыбкой, понимающе глядя на Нейтана: — Но вам, похоже, тоже не всё равно. Мне очень жаль, что она оказалась в таком положении. Да и стыдно, чего греха таить.