— Слушай, Жень, хорошо. Сделаю. Как только, так сразу, как время будет. Как только твою работу за тебя сделаю, сразу же начну ссуды выдавать. Ты прикалываешься?! Что с новичков взять?! Я с тебя брать буду, Жень! Мне вот эти оправдания твои и беспечность ох, как не нравятся. И если еще раз после ухода всех из офиса я замечу не выключенные компьютеры, телефоны не на местах, срач на рабочем месте или еще какой-нибудь показатель непорядка, то поверь, я найду человека, который будет исполнять то, что я прошу. А вчерашнее отсутствие отработаешь. Разговор окончен. Как только увижу результаты, тогда обсудим твою просьбу.

Женя с недовольным выражением лица, но не имея аргументов, поднимается и выходит из кабинета. Я на ходу его останавливаю:

— Жень, я серьезно. Мне нужен результат. Значит сейчас проведи еще раз разъяснительную работу с Машей и Гулей, я поприсутствую. Попроси от моего имени тех, у кого сейчас уже мало работы, заняться документацией. И продумай все остальные моменты, о которых я говорил. Если к вечеру все начнет спориться, подойдешь, обсудим твой вопрос. Договорились?

— Хорошо, все сделаем, — с заметным облегчением кивает Женя и выходит из кабинета.

Я откидываюсь в кресле, растирая ладонями лицо, и понимаю, что это, пожалуй, один из самых простых диалогов с самым понимающим ситуацию сотрудником. Впереди предстоит еще целый день ювелирного выяснения отношений и профессионального воспитания трудового коллектива, которое, очень может быть, окажется напрасным. И как добиться сверхъестественных результатов, требуемых руководством при весьма спорном качестве человеческого ресурса, — регулярный риторический вопрос современности.

Остаток дня проходит в рутинных делах, которые я вынужденно контролирую. После семи вечера в офисе уже не остается никого. Входную дверь не закрыли, поэтому я слышу, как в соседних офисах, снятых представителями сетевого маркетинга или мотивирующих центров бизнес- образования, происходит разного рода довольно громкая бесовщина.

Вообще интересно, как дохуя сегодня расплодилось этих инфобизнесов, мотивационных центров, образовательных тренингов, где учат быть успешными, стимулируют деловое либидо и рассказывают о том, как в совке щемили предпринимательство. И людей, активно слушающих спикеров, воспринимающих мотивирующие видео и впитывающих в себя весь сок этих видеоконференций со всеми этими мегагиперуспешными Аязами Шабутдиновыми, собирается какое-то бешеное количество. Прямо новое сектантство, новые культы! Правда, я считаю, что эти продавцы успеха, когда считают отслюнявленные им средства, забывают сообщить людям, их посещающим, главное: они в основе своей по природе ленивые тунеядцы и дармоеды, у 99% из которых все равно никогда ничего не получится. Если б я занимался их бизнесом, я бы так и говорил, тогда и эффекта было бы больше, и средства были бы более честно заработаны.

Меня понемногу заполняет сладкая всепоглощающая лень, и возникает желание немного отдохнуть телом. Я открываю контакты и набираю «Массаж».

Звонок рядом с дверью выглядит обыкновенней некуда. Я нажимаю на него и раздаются гудки. Затем у меня спрашивают цель визита, и один ли я. Я отвечаю, что пришел в салон и что я в одиночестве. Двери наконец меняют свой угол, и меня впускает внутрь довольно милая дама с ярко выраженным бюстом.

— Присаживайтесь, — предлагает она мне, и я тут же плюхаюсь на очень приятный диванчик в холле.

— Давайте позовем вам девочек и определимся. Девочки, выходите! — выкрикивает дама, и из двери сбоку выходят поочередно несколько девиц, на вид абсолютно разного возраста, но имеющих очевидно одинаковый гардероб.

Передо мной выстраиваются в ряд несколько довольно привлекательных девушек, явно оставивших все эти сопли про принца на белом коне в прошлом. Все, что их тревожит, — это размер почасового заработка и неформальная прибавка к зарплате. Все одеты весьма откровенно: кто в блузках, кто в ночных сорочках, кто в коротких платьях, кто в нижнем белье.

— Ну что, чего вы желаете? Вы первый раз в подобном заведении?

— Если бы, — вырывается у меня.

— О, ну тогда вам должны быть известны правила посещения. Мы не предлагаем никакого интима. В наших заведениях вы можете заказать себе один из возможных комплексов услуг. Какое время вы планируете у нас оставаться? Час, полтора, два?

— Часик, полтора.

— Хорошо, мы можем вам предложить программу за семь пятьсот. Она включает в себя полуторачасовое расслабление, принятие душа с девушкой, затем массаж всего вашего тела телом девушки, затем эротическая часть, доведение вас до полного блаженства, после расслабляющий массаж. Называется «Ветка сакуры». При нем все ваше тело от макушки до кончиков пальцев массируется девушкой для максимального расслабления. Важно помнить, что в нашем салоне можно трогать девушку за все части тела, за спинку, попку, ножки, ручки и за все остальное, но запрещено прикасаться к зоне бикини… Ну так что, вы определились с тем, чего вы хотите?

Я уже заметил в перечне ассортимента знакомую фигуру, поэтому тыкаю в нее и говорю:

— Мне, пожалуйста, один час классического массажа.

Девушки, кроме выбранной, рассасываются, я оплачиваю счет, и через мгновение меня запускают в комнату, награждая полотенцем, тапочками и прочими достопримечательностями.

Я быстренько скидываю с себя весь шмот, девушка, которую я знаю как Юлю, в одном тоненьком халатике сообщает мне, что мне надо, как обычно, для начала пройти в душ. Я захожу туда, затаскиваю за собой оголившуюся барышню и, легко целуя ее в шею, приобнимаю. Мой член при этом каменеет, а животный инстинкт усиливается, заставляя ощупать ее задницу и как следует хлопнуть по ней. Время расслабления началось…

Тайский массаж, выполненный не тайкой, не лишает его своей сладости. Молоденькая массажистка натирает мне спину всем, чем наделила ее природа, потом плавно спускается до ягодиц и переходит на ляжки и икры. Я лишь блаженно постанываю в беспамятстве, уткнувшись анфасом в подушку. Вечер обещает быть бесконечно приятным и иметь вполне обоснованный и жидкий финал.

Юля профессиональный специалист по эротическому массажу. Она знает, как доставить мужчине, особенно своему постоянному клиенту, удовольствие и сделает все возможное, чтобы довести его до исступления, помогая этому искусству всеми своими прелестями. Мне повезло попасть к ней в первый раз моего появления в этом салоне, в иных так не везло никогда. Это маленькая миленькая пятидесятикилограммовая брюнетка с очень приятным точеным личиком, вторым размером груди, шаловливыми ручками, гладко выбритым лобком и упругим на ощупь телом. Периодически она подтачивает пензой пяточки, чтобы они не теряли своей желанной миловидности и сексапильной гладкости. Она так же, как и почти все массажистки подобного профиля, зарабатывает неплохо для этого города, чтобы жить нормально, но определенная декларированность приличия в названии ее профессии мешает ей заниматься гораздо более прибыльной обыкновенной проституцией. Поэтому она занимается сексом только с проверенными парнями, которым уже неоднократно давала трогать себя в зоне бикини, а это она позволяет делать далеко не с первого раза. Еще она может делать глубокий горловой в презервативе и неоднократно ссылается на это, когда речь хотя бы полунамеком заходит про чью-либо ротовую полость. Она всегда просит парней не снимать носки, всегда не перебарщивает с маслом и всегда дает время не торопясь помыться, одеться и даже приобнять ее на дорожку.

Я отмечаю, что в данный момент она явно достигла своего пика в наших с ней отношениях.

Если бы я точно знал, чего хочу от этой жизни, то все могло бы сложиться иначе. Но я постоянно хочу трахаться, а это перманентное желание как-то совсем не вписывается в перечень мужских амбиций из топ-листа «успеть до тридцати». Это даже вряд ли как-то заменишь чем-то более естественным и общепринятым, хотя от всего общепринятого меня последнее время блевать тянет. При этом, даже когда у меня действительно происходит очередной ярый приступ отвращения к общечеловеческим понятиям, меня по-прежнему, словно ледяным дыханием, обдает при мысли о девушке, а точнее об ее отсутствии в моей одинокой жизни. Что я никогда не смогу любить… И это, пожалуй, один из самых острых приступов боли, которые я когда-либо испытывал в своей жизни. От него не помогает никакой анестетик: ни бухло, ни секс, ни работа, ни литература, ничего! А что делать, когда современные отношения переживают глубочайший кризис?

После всевозможных сексуальных и прочих революций, дезорганизовавших коллективное сознание в западном мире, и открытия доступа к этой информации в странах СНГ, после падения железного занавеса все те люди, родившиеся в восьмидесятых и девяностых, смогли встретить новое тысячелетие, как нечто перезагружающее систему, молодыми. Уже вовсю миллениалы, но еще не до конца люди новых технологий, они одной ногой успели завязнуть в постсоветском маразматичном прошлом и подцепили оттуда этот ген мракобесной бравады «за все хорошее против всего плохого» и в то же время смогли все же разглядеть в окружающих тоже людей. Как на одной из стареньких рекламных вывесок в центре Екатеринбурга значилась очень простая, понятная и вместе с тем исчерпывающая фраза, отдающая бесконечной надеждой, — «мы молоды», так и в сердцах этих людей (и моем тоже) что-то уже вовсю рвалось к честной, искренней, перспективной демократии.

Но все же нигилизм, отрицание семейных ценностей, отсутствие какой-либо веры частично засели в нас всех тоже. Только глупец мог бы до сих пор верить во все то, что казалось когда-то непреложным. Однако такие находились тоже. А все те, у кого серого вещества хватало на более глубокие размышления, все-таки не верили. Никому и ничему. Они просто стали уж очень бессовестными и оттого очень несчастными. Ну, что ж поделать, — во многих знаниях много печали. Вот только хавать эту печаль и наблюдать за тем, как наши ровесники уезжают из страны, пришлось нам всем, в том числе и мне.