Тай посадил нас в машину, прежде чем самому сесть на переднее пассажирское сидение. Когда мы приехали в аэропорт, машина отвезла нас на специальный аэродром, для маленьких самолетов. Выглянув в окно, заметила обтекаемый реактивный самолет с голубой надписью «Каллаган Корпорейшн» на боку.

– Вау, – пробормотала я.

– Никогда раньше не летала на реактивных самолетах? – спросил Баррет.

– Хотя я летала на некоммерческих самолетах, едва могу назвать ветхий четырехместный самолет, которым мы добирались в джунгли, реактивным, – косо посмотрела я на парня.

– Должен сказать, нужно иметь стальные яйца, чтобы на таком летать.

– В то время я была ребенком, – рассмеялась я. – Для меня это было похоже на поездку на ярмарку.

– На ярмарку, типа Диснейленд?

– Эм, думаю, да, – наклонив к нему голову, спросила, – постой, ты никогда не был на ярмарках?

– Нет.

– Ты реально многое упустил.

– Может быть, мы найдем одну такую во время предвыборной поездки, и ты просветишь меня по поводу этого чуда.

– Звучит хорошо, – улыбнулась я.

Мы подъехали к другому блестящему черному «Линкольну», и я не долго гадала, кто был внутри, потому что Джеймс и его жена, Джейн, появились моментом позже. Я начала возиться с открытием двери, прежде чем ее открыл для меня водитель.

Выйдя из машины, увидела, как ко мне идет моя поддельная будущая мачеха. С ростом в 175 сантиметров женщина выглядела впечатляюще и я поняла, что отступаю назад. Быстро оценив меня, она широко улыбнулась.

– Здравствуй, Эддисон. Я Джейн Каллаган. Очень рада познакомиться.

Вместо формального приветствия и пожатия руки, она наклонилась и поцеловала меня в обе щеки.

– Я тоже очень рада познакомиться, – задыхаясь, ответила я.

Когда Джейн отстранилась, ее взгляд упал на мой наряд.

– Вижу, Эверет хорошо позаботился о тебе. Точно, как я просила.

– Да, верно, – улыбнулась я. – Спасибо, что отправили его ко мне.

Ее рука прошлась по моему плечу до самого рукава.

– Диана фон Фюрстенберг или Каролина Эррера?

– Пальто, как и костюм, от Каролины Эрреры.

– Ради такого умереть не жалко. Сегодня все внимание будет приковано к тебе, – она улыбнулась, когда прикоснулась к моему подбородку. – Конечно, с таким прекрасным лицом из-за тебя все посворачивали бы головы, даже приди ты в брезентовом мешке.

– Спасибо за ваши добрые слова и комплименты, – указала на ее костюм, сшитый под заказ. – Ваш наряд мне тоже нравится.

– Все заслуга Эверета. Полагаю, он рассказал тебе, что годами одевает нас.

– Рассказал.

Ее красные губы недовольно опустились вниз.

– Не знаю, что буду делать, когда он уйдет на пенсию. Думаю, буду просто оставаться дома, и вводить в моду домашние халаты.

Я улыбнулась. Меньше пяти минут с Джейн и она уже мне очень понравилась. Так как она высокого происхождения, я боялась, что женщина будет высокомерной. По крайней мере, представляла, что Джейн будет рассыпаться в комплиментах на людях, а наедине будет относиться ко мне с холодностью.

– Как я понимаю, ты провела выходные с Барретом.

– Да, мадам. У нас был интенсивный сеанс «Узнайте друг друга».

Джейн небрежно махнула рукой.

– О, милая, не нужно называть меня мадам. Просто Джейн – достаточно.

– Хорошо, Джейн.

– Поскольку Баррет все ещё дышит, полагаю, ты поборола естественное желание его придушить, – бледно-голубые глаза женщины зло вспыхнули.

Я несколько раз моргнула, пытаясь понять серьезно ли она. Когда осознала, что серьезно, то не могла понять, это какой-то тест, или все-таки нет. И рассмеялась только тогда, когда услышала ее девчачье хихиканье.

– Да, каким-то образом вам обоим удалось остаться невредимыми, – Джейн махнула затянутой в перчатку рукой. – Он мой сын и я нежно его люблю, но когда дело касается женщин, он просто ужасен, – грусть смыла с ее лица всякое веселье. – Иногда я переживаю, что это моя вина. Прежде чем ему сделали операцию, и он перерос свои проблемы с сердцем, я так боялась потерять мальчика. В конце концов, я потакала ему больше, чем следовало. Честно надеюсь, что ты не повторишь моих ошибок.

Хм, интересно. Сейчас я чуть больше понимаю характер Баррета. Конечно, я не была уверена, как разбалованный ребенок мог превратиться в бабника, но невольно задавалась вопросом – действительно ли это не повлияло на него.

– Будьте уверены, я ему потакать не буду и определенно буду ставить его на место.

– Молодец.

– Вы двое закончили перемывать мне кости? – спросил Баррет.

Рассмеявшись, Джейн повернулась и обняла Баррета, вместо поцелуев в щёки.

– Разве не самоуверенно считать, что две красивые женщины могут разговаривать только о тебе?

– Ты уходишь от темы, мам. – Баррет скрестил руки на груди.

Джейн подмигнула парню.

– Я жена политика – я всегда ухожу от ответа. Кроме того, мы не «перемывали кости», как ты выразился. Мы всего-навсего обменивались секретами.

Натянув свою обычную элегантную улыбку, Джеймс подошел ко мне.

– Как настроение, Эддисон?

– Замечательно, – соврала я.

– Ты же знаешь, нервничать – нормально, – сказал он.

– Я рада слышать это от вас, сэр, потому что, если честно, то я очень сильно нервничаю.

– Ты отлично справишься, – мужчина ободряюще похлопал меня по плечу.

– Спасибо, сэр. Очень на это надеюсь.

Поднявшись по узкому трапу самолета, я зашла в кабину. Невольно застыла и осмотрелась вокруг. Баррет, конечно же, врезался в меня.

– Уфф, – пробормотала я, наткнувшись на одно из кожаных сидений и кучкой свалившись на застеленный ковром пол.

– Вау, ты чертовски неуклюжая, верно? – спросил Баррет, когда поставил меня на ноги.

– Все было бы нормально, если бы ты не сбил меня, – возразила я, отбросив руки парня.

Как только мы осознали, что у наших препирательств были свидетели, склонили головы и заняли свои места на диване. Джейн села по другую руку от Баррета, а Джеймс и Берни заняли два капитанских кресла. Ещё кое-какие советники заполнили заднюю часть кабины, вместе с Сандрой и Эверетом. Едва самолет тронулся с места, как Берни вытащил какие-то бумаги и поставил их на стол перед нами.

– Это план игры на сегодня: мы будем имитировать свист-стоп, как в свое время сделали Рейган и Трумэн в Огайо. Мы отправляемся из Дейтона через Перризбург, по пути совершаем пять остановок. (примеч.: Свист-стоп – это стиль политической агитации, когда политик делает короткий цикл выступлений или выступлений в нескольких небольших городах за короткий промежуток времени)

– Что означает пять произнесенных мною речей, – Джеймс рассмеялся.

– Твои пастилки от кашля у меня в сумочке, и я предупредила Мэри Энн насчет чая с медом и лимоном на каждой остановке, – Джейн улыбнулась ему.

– Спасибо, дорогая.

– Свист-стоп? Интересная стратегия, – заметил Баррет.

– Тебе не нравится идея? – спросил Джеймс.

– Просто это кажется тратой драгоценного времени, – Баррет пожал плечами. – В смысле, самолетом мы могли бы охватить большую территорию.

– Что насчет тебя, Эддисон – что ты думаешь? – спросил сенатор Каллаган, с любопытством посмотрев на меня.

– Я? Вам нужно мое мнение? – нахмурившись, поинтересовалась я.

– Да, нужно.

Ничто не сравнится с тем, когда от тебя ждут немедленного ответа.

– Эм, ну, мне, вроде как, нравится.

– Почему?

Когда все уставились на меня, я нервно выдохнула.

– Как по мне, поезд вызывает чувство ностальгии в современном мире. Потому что вам нужно обращаться к фермерам и производственным рабочим с этого места, а поезд будет для них намного ближе, чем личный самолет.

– Да, это было главной причиной, – Джеймс улыбнулся.

Пока я наслаждалась его похвалой, Баррет напрягся рядом со мной.

– Дайте Эддисон печеньку за правильный ответ.

Джейн ударила Баррета по ноге.

– Не будь мелочным и завистливым, сынок. Это некрасиво, – когда я поймала ее взгляд, женщина подмигнула мне.

– Будут какие-то пожелания по поводу нас с Пресвятой Эддисон? – спросил Баррет, проигнорировав ее комментарий.

Я прикусила губу, чтобы удержаться и не заявить, чтобы он прекращал быть мелочным ублюдком. Вместо этого, я сосредоточилась на Берни.

– Когда мы впервые выйдем из поезда, толпа будет находиться за оградой. Вы поприветствуете их улыбками и пожатием рук. Во время речей ваши места будут в первом ряду, – ответил Берни.

– Понял, – произнес Баррет.

Как только мы поднялись в воздух, все стало очень по-деловому. Кое-кто из советников разговаривал по телефону и работал на своих ноутбуках. Берни продемонстрировал реально старую школу и читал печатные копии нескольких газет.

Но действия Джеймса действительно застали меня врасплох. Взяв с одного из столов пульт, он поднялся с кресла, и вскоре кабину заполнила музыка. Я быстро распознала стариков, более того, похоже, это была группа шестидесятых. Может, «Тhe Temptations» или «Тhe Four Tops».

Баррет, который с головой зарылся в свой iPad, повернулся ко мне и закатил глаза.

– Это музыка, на которой настоял папа перед гонкой.

– Серьезно?

– Папа преодолевает свой тернистый–путь–к–вершине–чтобы–стукнуться–кулаками не к «Gonna Fly Now», а к «The Four Tops».

– Не выключай. Я вырос на этом, – возражает Джеймс. Он протянул руку Джейн, она улыбнулась и поднялась с дивана. Женщина охотно подошла к своему мужу и позволила ему обнять себя. Их тела двигались в ритме музыки.

От этого зрелища в сердце разлилось тепло, а также туда прокрался зеленоглазый монстр по имени Зависть. Я, как безнадежный романтик, хотела того же, что было у Джеймса и Джейн. Обожание и взаимоуважение мило смотрелись и были редкостью среди политических союзов.

В голове расцвела идея.

– Вам, ребята, нужно это заснять, – перекричала я музыку.

– Не поощряй их, – сказал Баррет в ответ.

– Я серьезно. Это хороший способ пропиарить себя. Сложно найти того, кто бы не ценил музыку, а это покажет, что вы доброжелательные и не надменные.