Лань Ван Цзи не стал оспаривать его «с такой легкостью», произнеся лишь: «Ложись».

Вэй У Сянь беспрекословно повиновался, и Лань Ван Цзи, взяв его за руку, начал передавать ему свои духовные силы.

Полежав немного, Вэй У Сянь снова сел, на что Лань Ван Цзи возразил: «Тебе нужно лежать».

Упрямый Вэй У Сянь ответил, забирая руку назад: «Не нужно делиться со мной духовной силой, у тебя самого ее почти не осталось».

Но Лань Ван Цзи вновь схватил его за руку и повторил: «Тебе нужно лежать».

Несколько дней тому назад обессиленный Лань Ван Цзи подвергался издевательствам со стороны Вэй У Сяня, а теперь настал его черед, оставалось только терпеть, как отыгрывается на нем Лань Ван Цзи.

Но Вэй У Сянь даже лежа не желал скучать, спустя некоторое время он запричитал: «Мне всю спину натерло».

Лань Ван Цзи спросил: «И что ты предлагаешь?»

Вэй У Сянь ответил: «Хочу лечь на другое место».

Лань Ван Цзи вновь поинтересовался: «И куда же ты собираешься лечь?»

Вэй У Сянь вновь ответил: «К тебе на колени, куда же еще».

На что Лань Ван Цзи без всякого выражения произнес: «Не болтай глупостей».

Вэй У Сянь же настаивал: «Я не шучу. У меня так сильно кружится голова! Ну что ты строишь из себя благородную девицу, давай же, сделай милость, чего тебе бояться?»

Лань Ван Цзи ответил: «Я не строю из себя девицу, но тебе стоит соблюдать приличия».

Увидев его хмурое лицо, Вэй У Сянь насупился: «Я не болтаю глупостей, это ты болтаешь глупости. Я не отступлюсь, Лань Чжань, ну ответь мне, почему?»

Лань Ван Цзи спросил: «Что — почему?»

Вэй У Сянь с трудом перевернулся на живот и произнес: «Все на свете ругают меня, на чем свет стоит, но на самом деле в душе я им нравлюсь; но почему же, как дело доходит до тебя, ты всегда так груб со мной? Мы же, можно сказать, вместе стояли на пороге смерти, а ты не желаешь даже позволить мне лечь к тебе на колени, да еще успеваешь поучать меня. Ты что, дряхлый старик?»

Лань Ван Цзи бесстрастно ответил: «У тебя от жара помутился разум».

Возможно, так и было, ведь через какое-то время Вэй У Сянь провалился в сон.

Пока он спал, ему казалось, что он лежит на чем-то очень мягком, похожем на колени, а прохладная ладонь касается его лба, очень приятно и нежно. От радости он начинал ворочаться из стороны в сторону, так что скатывался на землю, и тогда слышал, как кто-то его бранит, но потом осторожно поднимает за шею и снова кладет себе на колени.

Вот только проснувшись, он снова обнаружил себя на земле, лишь под головой лежала охапка сухих листьев вместо подушки, что было не намного удобнее, чем твердый камень. Лань Ван Цзи же сидел вдалеке от него и разводил костер, разгорающееся пламя озаряло его лицо мягким теплым сиянием, делая его похожим на прекрасное нефритовое изваяние.

Вэй У Сянь подумал: «Так, значит, это все-таки был сон».

Дорога на свободу для них была закрыта, поэтому оставалось лишь дожидаться подмоги из Ордена Юнь Мэн Цзян; так минуло еще два дня.

В течение этого времени Вэй У Сянь мучился небольшим жаром, то засыпая, то приходя в себя, затем снова засыпая. Лань Ван Цзи время от времени передавал ему духовные силы, только так можно было поддерживать его состояние стабильным.

Вэй У Сянь то и дело вздыхал: «Эх… Как скучно».

«Ужасно скучно».

«Слишком тихо».

«Ааа…»

«Я проголодался. Лань Чжань, а ну поднимайся, добудь мне поесть. А хоть бы и мяса этой проклятой черепахи».

«Ладно, не нужно, наверняка, мясо этого монстра-людоеда ужасно воняет. Лучше вовсе его не трогать».

«Лань Чжань, ну как ты можешь быть таким унылым. Не открываешь ни рта, ни глаз, не говоришь со мной, и даже не удостоишь меня взглядом! Ты предаешься медитации? Ты что, монах? Ах да, ведь ваш предок и был монахом. Я совсем забыл».

Лань Ван Цзи прервал его разговоры: «Успокойся. У тебя все еще жар. Не трать силы на болтовню».

Но Вэй У Сянь только обрадовался: «Ну, наконец-то, ты откликнулся. Сколько мы уже ждем? Почему все еще никто не пришел нас спасать?»

Лань Ван Цзи ответил: «И дня не прошло».

Вэй У Сянь накрыл лицо руками. «Ну почему ожидание столь невыносимо?! Наверняка, потому, что я вместе с тобой. Вот если бы вместо тебя остался Цзян Чэн, было бы замечательно. Переругиваться с ним куда интереснее, чем сидеть в молчании. Цзян Чэн! Куда ты, черт тебя подери, запропастился! Скоро уже седьмой день пойдет!!!»

Лань Ван Цзи ткнул сухой веткой в костер, словно фехтовальным выпадом, от чего искры взвились в воздух, заплясав над юношами ярким огненным танцем. Он холодно проговорил: «Отдыхай».

Вэй У Сянь свернулся калачиком лицом к нему и возразил: «Ты что-то путаешь, я ведь только что проснулся, а ты опять гонишь меня в сон; я понял, ты просто не желаешь видеть меня бодрствующим!»

Убирая ветку из костра, Лань Ван Цзи ответил: «Ты придумываешь».

Вэй У Сянь подумал: «Ты такой упрямый и бесчувственный, что тебя не проймешь. Я уже скучаю по тому Лань Чжаню, что был здесь несколько дней тому назад, с лицом чернее дна старого котла. Он и говорил со мной поживее, и сердился так, что даже укусил меня. Жаль только, что такого Лань Чжаня можно встретить лишь случайно, боюсь, что впредь мне больше с ним не свидеться».

А вслух сказал: «Я умираю от скуки. Лань Чжань, давай поговорим. Начинай».

Лань Ван Цзи задал вопрос: «Во сколько ты обычно ложишься спать?»

Вэй У Сянь ответил: «Ну какой же скучный вопрос ты задал, настолько скучный, что на него просто не хочется отвечать. Но я все-таки отвечу, из уважения к тебе. Так вот, в Пристани Лотоса я не ложусь раньше часа ночи. А иногда и вовсе не сплю целую ночь».

Лань Ван Цзи заметил: «Это вредоносная и дурная привычка».

Вэй У Сянь спросил: «А ты что, думал, все остальные люди такие же, как адепты твоего Ордена?»

Лань Ван Цзи проигнорировал вопрос: «Тебе нужно перестать так делать».

Вэй У Сянь закрыл уши руками и забормотал: «Я болен. У меня жар. Гэгэ, ну неужели нельзя сказать мне что-нибудь приятное? Пожалей меня, несчастного!»

Лань Ван Цзи молчал, и тогда Вэй У Сянь продолжил: «Не хочешь? Ну и ладно. Я так и думал. Ну раз ты не умеешь говорить, может быть, споешь? Спой песню, а?»

Он сказал это наобум, просто чтобы убить время за разговором ни о чем, вовсе не предполагая согласия на свою просьбу. Но кто бы мог подумать, что после минутной тишины он вдруг услышит тихую и нежную мелодию, которая эхом разлетится под сводом пещеры.

Лань Ван Цзи в самом деле пел для него.

Вэй У Сянь закрыл глаза, перевернулся, расправив руки и ноги, и тихо произнес: «Очень красиво».

Затем добавил: «Как называется эта мелодия?»

Лань Ван Цзи, кажется, очень тихо ответил ему что-то, от чего Вэй У Сянь открыл глаза и переспросил: «Как?»