Глава 56. Три яда. Часть первая.

Он так и не расслышал названия мелодии. Лицо залило горячим румянцем, голову и все четыре конечности охватил болезненный жар, в ушах раздался звон, который никак не желал стихнуть.

А когда Вэй У Сянь вновь пришел в сознание и открыл глаза, он увидел вовсе не черные своды пещеры и не болезненно-бледное и прекрасное лицо Лань Ван Цзи, а обычную деревянную доску с изображением потешной сцены с целующимися человечками.

Эту мазню он сам нарисовал над своей кроватью в Пристани Лотоса.

Вэй У Сянь лежал на деревянном ложе, а рядом, опустив голову над книгой, сидела Цзян Янь Ли. Увидев, что он проснулся, она слегка вскинула брови, отложила книгу и позвала: «А-Сянь!»

Вэй У Сянь отозвался: «Шицзе!»

Он с огромным трудом приподнялся на кровати, жар отступил, но слабость еще сковывала движения, и горло немного пересохло. Вэй У Сянь спросил: «Я вернулся домой? Когда я выбрался из пещеры? Это дядя Цзян отправил людей, чтобы спасти меня? А где Лань Чжань? И Цзян Чэн?»

Деревянная дверь распахнулась, и вошел Цзян Чэн, неся в руках горшочек из белого фарфора. Он крикнул: «Чего ты расшумелся!»

Затем Цзян Чэн протянул горшочек Цзян Янь Ли со словами: «Сестра, я принес суп, который ты сварила».

Цзян Янь Ли взяла горшочек, зачерпнула содержимое и наполнила им пиалу. Вэй У Сянь тем временем произнес: «Цзян Чэн, паршивец, а ну подойди!»

Цзян Чэн огрызнулся: «За какой такой надобностью? Падешь на колени и рассыплешься в благодарностях?»

Вэй У Сянь возмущенно крикнул: «Мне пришлось ждать помощи целых семь дней! Признайся, ты хотел, чтобы я там умер?!»

Цзян Чэн парировал: «Ты разве умер? И кто же в таком случае сейчас со мной разговаривает?»

Вэй У Сянь рассердился: «От горы Му Си до Юнь Мэна самое большее — пять дней пути!»

Цзян Чэн взорвался: «Ты дурак? Это только в одну сторону, а обратный путь ты посчитал? К тому же, оказавшись на месте, мне с отрядом людей пришлось обойти всю гору в поисках той смоковницы, а еще нужно было раскопать вход, заваленный псами из клана Вэнь. Я спас тебя спустя семь дней, ты должен в ноги мне поклониться!»

Вэй У Сянь, вспомнив, что действительно забыл посчитать время на обратный путь, сразу замолчал, потом добавил: «Похоже на правду. Но почему Лань Чжань не поправил меня?»

Цзян Чэн ответил: «Один взгляд на тебя повергает его в расстройство, и ты еще хочешь, чтобы он внимательно слушал все, что ты болтаешь?»

Вэй У Сянь согласился: «И то верно!»

Цзян Янь Ли, наполнив супом пиалу, протянула ее Вэй У Сяню. В супе плавали порезанные кусочками корни лотоса и разварившиеся по краям свиные ребрышки слегка розоватого оттенка. От обжигающего супа поднимался густой пряный аромат. За все время пребывания в пещере Вэй У Сянь не ел и крошки — в подобных случаях прием тяжелой пищи крайне опасен, поэтому легкий суп пришелся как нельзя кстати. Пробормотав «Спасибо, шицзе», он схватил пиалу и принялся жадно пить бульон, приговаривая: «А где Лань Чжань? Вы ведь и его спасли? Он здесь? Или вернулся домой, в Гу Су?»

Цзян Чэн ответил: «Размечтался. Он ведь не принадлежит нашему Ордену, с чего ему вдруг отправляться с нами в Пристань Лотоса? Конечно, он вернулся в Гу Су».

Вэй У Сянь произнес: «Он вернулся один? Но ведь Орден Гу Су Лань…»

Он так и не закончил фразу, в комнату вошел Цзян Фэн Мянь. Вэй У Сянь отставил пиалу с супом в сторону и поприветствовал: «Дядя Цзян!»

Цзян Фэн Мянь сделал знак рукой. «Не вставай».

Цзян Янь Ли протянула Вэй У Сяню платок, чтобы тот вытер рот, и поинтересовалась: «Вкусно?»

Не взяв платок, Вэй У Сянь с громким «Вкусно!» вытянул губы трубочкой.

Цзян Чэн возмутился: «У тебя что, рук нет?»

Шицзе, радостно улыбаясь, вытерла Вэй У Сяню рот и подбородок, затем взяла пиалу и вышла. Цзян Фэн Мянь сел на освободившееся место, взглянул на фарфоровый горшочек, словно тоже хотел попробовать, но, к несчастью, Цзян Янь Ли унесла пиалу. Цзян Чэн оторвал его от размышлений: «Отец, люди из клана Вэнь все еще не собираются возвращать нам мечи?»

Цзян Фэн Мянь отвел взгляд от горшочка и ответил: «Сегодня они устраивают празднование».

Вэй У Сянь спросил: «В честь какого такого события?»

Цзян Фэн Мянь произнес: «В честь того, что Вэнь Чжао в одиночку сразил монстра, Черепаху-Губительницу».

Услышав эту новость, Вэй У Сянь едва не свалился с кровати. «Вэнь Чжао сразил?!»

Цзян Чэн насмешливо произнес: «А кто же еще? Или ты думал, что они признают подвиг за тобой?»

Вэй У Сянь выругался: «Эти вонючие бесчестные псы из клана Вэнь несут полную чушь! Ясно же, что это заслуга Лань Чжаня».

Цзян Фэн Мянь улыбнулся и возразил ему: «Вот как? По счастливой случайности, Второй молодой господин Ордена Гу Су Лань рассказал мне, что это твоя заслуга. Так кто же все-таки убил чудовище?»

Вэй У Сянь ответил: «Будем считать, что мы оба постарались. Но все же жизнь черепахи забрал он. А я лишь забрался внутрь панциря и вытравил ее оттуда. Лань Чжань в одиночку поджидал черепаху снаружи, лишь спустя шесть часов мучений ему удалось убить ее».

Он пересказал дяде Цзяну и Цзян Чэну все основные события, случившиеся за эти несколько дней. Цзян Чэн, выслушав его с мрачным видом, произнес: «Все почти так, как рассказал Лань Ван Цзи. Так значит, вы оба приложили руку к убийству черепахи. Если ты тоже причастен, так и говори, зачем ты спихиваешь всю славу ему?»

Вэй У Сянь возразил: «Я не спихиваю. Просто мне кажется, по сравнению с ним, я ничего особенного не сделал».

Цзян Фэн Мянь одобрительно кивнул: «Ты молодец».

Но, разумеется, все понимали, что убийство огромного четырехсотлетнего монстра в семнадцать лет заслуживает куда большего, нежели чем просто «ты молодец».

Цзян Чэн буркнул: «Поздравляю».

Вот только его поздравление прозвучало более чем странно. По его скрещенным на груди рукам и высоко поднятым бровям Вэй У Сянь понял, что Цзян Чэн закипает от возмущения. Наверняка сейчас Цзян Чэн не мог примириться с мыслью, что не он остался тогда в пещере, а будь это он, все произошло бы совсем иначе. Вэй У Сянь рассмеялся и произнес: «Жаль, что тебя там не было, ты бы тоже мог приложить руку к ее убийству. И помог бы мне разогнать скуку разговорами. Этот Лань Чжань просто… Я чуть не умер от тоски!»

Цзян Чэн сорвался: «Ты это заслужил. Не надо было соваться не в свое дело. Если бы ты с самого начала не стал…»

Неожиданно раздавшийся голос Цзян Фэн Мяня прервал его: «Цзян Чэн».

Цзян Чэн застыл на полуслове, осознав, что перегнул палку.

Во взгляде Цзян Фэнь Мяня не сквозило и тени упрека, но его спокойное лицо вдруг приняло суровое выражение. Он задал вопрос: «Ты знаешь, в чем твои слова не верны?»

Цзян Чэн опустил голову. «Знаю».

Вэй У Сянь попытался заступиться: «Он просто так это ляпнул, не со зла».

Глядя на Цзян Чэна, который не собирался уступать и явно думал совсем не то, что говорил, Цзян Фэн Мянь покачал головой. «А-Чэн, Некоторые вещи нельзя говорить, не обдумав, пусть и в гневе. А если ты сказал это, значит, что ты все еще не понимаешь девиза Ордена Юнь Мэн Цзян».

Снаружи раздался ледяной и резкий голос женщины: «Да. Он не понимает. Ну и что с того? Главное, что Вэй Ин понимает».

Словно пурпурно-фиолетовая молния, Мадам Юй вошла в комнату с порывом холодного ветра. Она остановилась в пяти шагах от кровати Вэй У Сяня и, вскинув брови, произнесла: «Стремись достичь невозможного!» — он ведь именно так и поступает! Совершенно точно знает, что принесет неприятности своему Ордену, и все равно наводит смуту! Когда-нибудь он наверняка навлечет большую беду на наш Орден!»

Цзян Фэн Мянь спросил: «Моя госпожа. Зачем ты пришла?»

Мадам Юй ответила тоном, не предвещающим ничего хорошего: «Зачем я пришла? Интересно! Не думала, что мне придется отвечать на подобный вопрос. Глава Ордена Цзян еще помнит, что я тоже хозяйка Пристани Лотоса? Еще помнит, что каждый цунь этой земли подвластен мне? Еще помнит, кто из этих двоих — его настоящий сын?»

Эти вопросы Цзян Фэн Мянь за много лет слышал от жены бессчетное множество раз. И потому спокойно ответил: «Конечно, я помню».

Мадам Юй с холодной усмешкой продолжила: «Ты помнишь, но этого недостаточно. Этот Вэй Ин и дня не может прожить, чтобы не впутаться в какие-нибудь проблемы! Если бы я знала, что все так повернется, заперла бы его в Пристани Лотоса и не позволяла бы выходить наружу. Неужели Вэнь Чжао посмел бы навредить двоим молодым господам Орденов Гу Су Лань и Лань Лин Цзинь? А если бы и посмел, стало быть, такова их судьба, по какому праву ты решил строить из себя героя?»

Перед лицом Цзян Фэн Мяня Вэй У Сянь не мог спорить с Мадам Юй и потому покорно выслушал, но при этом подумал: «Не посмел бы навредить? Я бы не был в этом так уверен».

Мадам Юй не могла успокоиться: «Я скажу, а вы запомните мои слова: придет день — и он навлечет на нас большую беду!»

Цзян Фэн Мянь поднялся и произнес: «Давай поговорим в другом месте».

Мадам Юй не желала слушать. «О чем нам еще говорить где-то в другом месте? Я буду говорить только здесь. Все равно мне нечего стыдиться! Цзян Чэн, подойди».

Цзян Чэн, зажатый между двух огней, поколебавшись секунду, подошел к матери. Мадам Юй схватила его за плечи и толкнула в сторону Цзян Фэн Мяня со словами: «Глава Ордена Цзян, мне придется тебе кое о чем напомнить. Посмотри повнимательнее, это и есть твой родной сын, будущий хозяин Пристани Лотоса. Пусть он тебе не нравится, потому что я его родила, он — урожденный потомок Ордена Юнь Мэн Цзян! И я ни за что не поверю, что ты не знаешь, о чем болтают люди за твоей спиной. О том, что Глава Ордена Юнь Мэн Цзян спустя столько лет все еще влюблен в какую-то Саньжэнь и признает чужого сына, как своего собственного. Люди строят догадки о том, что Вэй Ин и есть твой…»

Цзян Фэн Мян выкрикнул: «Юй Цзы Юань!»

Мадам Юй в долгу не осталась: «Цзян Фэн Мянь! Думаешь, повысил голос — и что-то изменилось?! Я знаю тебя слишком хорошо!»