Поэтому Вэй У Сянь крепко вцепился в меч, застрявший в горле черепахи, словно рыбная кость, сдвинуть которую было невозможно. Черепаха-Губительница даже начала биться головой о стены панциря, ей никак не удавалось проглотить «кость», мешавшую ей сомкнуть челюсти, но и ослаблять хватку она не собиралась, и потому, наконец, вырвалась из панциря наружу!

Тварь до такой степени была напугана Вэй У Сянем, что едва не выпрыгнула из панциря целиком, изо всех сил пытаясь избежать противной колющей боли, да так, что годами накопленная внутри панциря гниющая жижа выплеснулась наружу вместе с ней.

Лань Ван Цзи, со смертельными струнами наготове, поджидал снаружи уже довольно долго, и стоило Черепахе-Губительнице показаться из панциря, он потянул струну на себя, зацепил ее рукой, тетива дрогнула и прорезала плоть монстра!

Объединив усилия, им удалось сделать так, что монстр не мог ни спрятаться в панцире, ни вырваться из него. К тому же, монстр был искаженным, а не истинным волшебным зверем; не имея и капли интеллекта, от резкой боли он и вовсе растерял малейшие его зачатки.

Мотая головой и хвостом в разные стороны, черепаха заметалась в черном пруду, с такой силой, что образовала огромную воронку, вода из которой мощным столбом взлетела к сводам пещеры. Но как бы тварь ни свирепствовала, двое заклинателей ранили ее все глубже и глубже, один изнутри, так что она не могла ни прожевать, ни сожрать его, а другой снаружи, обмотав струну вокруг самой тонкой части ее шеи, шаг за шагом продвигаясь вглубь. Кровь хлестала фонтаном!

Лань Ван Цзи, крепко сжимая струну в руках и не отпуская ее ни на миг, продержался шесть часов.

А спустя шесть часов Черепаха-Губительница, наконец, постепенно замерла и затихла.

Самое уязвимое место на шее черепахи было разрезано струной Лань Ван Цзи так, что едва не отделилось от тела, но от неимоверных усилий, которые ему пришлось приложить, ладони Лань Ван Цзи теперь покрывали раны, сочащиеся кровью. Огромный панцирь так и остался плавать в пруду, а черная вода мгновенно окрасилась заметным бордово-красным оттенком. Запах крови стоял такой, словно они оказались в загробном мире, в кровавом пруду мифического свирепого демона преисподней.

С громким всплеском Лань Ван Цзи прыгнул в воду и поплыл в сторону змеиной головы.

Огромные глаза Черепахи-Губительницы все еще были широко распахнуты, только зрачки уже подернулись мутной дымкой, а вот зубы оказались крепко сомкнуты. Лань Ван Цзи громко позвал: «Вэй Ин!»

Ни единого звука не донеслось из пасти монстра.

Лань Ван Цзи резким движением просунул руки между верхним и нижним рядом зубов, прикладывая все силы, чтобы развести их в стороны. Держась на воде и не имея опоры под ногами, он не мог приложить достаточно усилий, и только после долгих мучительных попыток Лань Ван Цзи все же удалось открыть пасть монстра. Его взгляду предстал черный как смоль железный меч, застрявший между нижним и верхним небом черепахи, острие меча и его рукоять ушли глубоко внутрь ее глотки, а посередине меч изогнулся дугой.

Вэй У Сянь же, свернувшись, словно креветка, и спрятав голову, обеими руками крепко держался за давно уже затупившееся лезвие, только это и спасло его от падения внутрь бездонного чрева Черепахи-Губительницы.

Лань Ван Цзи схватил его за ворот и потащил наружу. Челюсти Черепахи-Губительницы расслабились, и железный меч, соскользнув из пасти в воду, постепенно погрузился на дно пруда.

С плотно сомкнутыми веками Вэй У Сянь бессильно повис на Лань Ван Цзи, который одной рукой обнял его за плечи, а другой сгреб за талию и поплыл к берегу, пытаясь разбудить спасенного: «Вэй Ин!»

Его рука легонько дрогнула, он протянул ладонь к лицу Вэй У Сяня, чтобы ударить того по щеке, но тот вдруг всем телом содрогнулся, внезапно пришел в себя и заорал: «Что такое? Что случилось? Оно сдохло? Сдохло или нет?!»

Он так барахтался, что едва не утопил их обоих. Тогда Лань Ван Цзи крикнул: «Оно сдохло!»

Взгляд Вэй У Сяня стал немного потерянным, словно ему трудно было в это поверить, лишь после некоторых раздумий он произнес: «Сдохло? Сдохло… Прекрасно! Сдохло. Только что оно так ужасно ревело, ревело и металось во все стороны, что я потерял сознание от тряски. Грот, подземный грот, быстрее, плывем. Выберемся отсюда».

Лань Ван Цзи спросил: «Что с тобой?»

Вэй У Сянь возбужденно ответил: «Ничего! Мы должны как можно скорее выбраться отсюда, медлить нельзя».

Действительно, медлить было нельзя, тогда Лань Ван Цзи кивнул: «Я буду тебя держать». Вэй У Сянь пытался возразить, «Не нужно…», но Лань Ван Цзи обхватил его за талию железной хваткой и тоном, не допускающим возражений, приказал: «Вдох».

Если бы Вэй У Сянь в столь возбужденном состоянии нырнул под воду один, с ним могло бы случиться непредвиденное; поэтому сейчас он не стал возражать, кивнул, и, стараясь не обращать внимания на грязную от крови воду, оба юноши сделали глубокий вдох и погрузились в пруд.

Через некоторое время на бордово-красной поверхности пруда расцвели два водяных всплеска — юноши вновь выплыли наружу.

Вэй У Сянь выплюнул изо рта мерзкую кровавую жижу, протер лицо, размазав кровь по коже, что придало ему совершенно зверский вид, и проговорил: «Не могу поверить! Почему там нет грота?!»

Ведь Цзян Чэн совершенно точно видел под черным прудом подводный грот, сквозь который могли одновременно проплыть пятеро или шестеро человек. И остальные адепты кланов заклинателей сбежали именно этим путем.

Вэй У Сянь считал, что им не удавалось отыскать грот потому, что Черепаха-Губительница закрыла его своим огромным телом; но сейчас труп монстра находился в другом месте, и там, где чудище устроилось ранее отдыхать, никакого грота не обнаружилось.

По влажным волосам Лань Ван Цзи стекали капли воды, он ничего не ответил Вэй У Сяню. Они лишь переглянулись, и обоих осенило страшной догадкой.

Возможно… обезумевшая от боли Черепаха-Губительница, когтями цепляя камни со сводов пещеры над прудом, вызвала обрушение, или, может быть, задними лапами ударила по каменному дну… Что бы ни послужило этому причиной, теперь их единственный путь к спасению был отрезан.

Вэй У Сянь резким рывком ушел обратно под воду, Лань Ван Цзи последовал за ним. Они обыскали все дно пруда, но так и не смогли найти ни единого признака грота. Не было даже щели, через которую мог бы пролезть человек.

Вэй У Сянь вздохнул: «Что нам теперь делать?»

Помолчав, Лань Ван Цзи предложил: «Нам лучше выбраться из воды».

Вэй У Сянь махнул рукой и ответил: «Согласен…»

Совершенно выбившись из сил, они медленно доплыли до берега, а когда вышли из воды, их одежда оказалась насквозь пропитана кровью. Вэй У Сянь стащил с себя одежду, отжал и встряхнул, не сдерживая ругательств: «Что это за шутка такая? Мы ведь решились на битву с черепахой только потому, что если никто не пришел бы нам на помощь, скоро у нас не осталось бы сил даже на бой. И что в итоге? Едва не распрощавшись с жизнью, мы расправились с монстром, но эта чертова тварь отрезала нам последний путь наверх. Проклятье!»

Услышав ругательства, слетающие с языка Вэй У Сяня, Лань Ван Цзи повел бровью, словно собирался отчитать его, но в итоге промолчал.

Неожиданно колени Вэй У Сяня подкосились, Лань Ван Цзи едва успел подхватить его. Опираясь на его руку, тот проговорил: «Я в порядке, не волнуйся. Просто истратил все силы. Да, Лань Чжань, а ты не видел, куда подевался тот меч, за который я держался в пасти черепахи?»

Лань Ван Цзи ответил: «Опустился на дно пруда. А что?»

Вэй У Сянь переспросил: «Опустился на дно? Да так, ничего особенного».

Когда Вэй У Сянь мертвой хваткой схватился за меч, в его ушах не переставая звучали пронзительные свирепые крики, от которых холодела кровь в жилах, кружилась голова и рябило в глазах. Этот меч просто не мог быть обыкновенным оружием. Черепаха-Губительница за всю свою жизнь сожрала не меньше пяти тысяч человек, а когда затаскивала их внутрь своего панциря, наверняка, многие из ее жертв были еще живы.

И тот тяжелый железный меч, возможно, остался от проглоченного ею заклинателя. Он пролежал среди трупов внутри панциря как минимум четыреста лет, впитывая в себя бесчисленный поток тяжелой и глубокой ненависти, страха и боли живых и мертвых людей, слушая их предсмертные крики. Вэй У Сянь хотел бы забрать меч с собой и хорошенько изучить этот кусок металла, но раз уж он уже потонул, а они оказались намертво запечатаны в пещере без единого шанса выбраться самостоятельно, упоминать об этом сейчас было глупо. Если он заговорит о мече, Лань Ван Цзи догадается о его намерениях, что приведет к новому спору. Так что Вэй У Сянь лишь махнул рукой, а про себя подумал: «Вот уж в самом деле, ни одной хорошей вести!»

Он пошел вперед, с трудом передвигая ноги, а Лань Ван Цзи молча направился следом. Но Вэй У Сянь не прошел и пары шагов, как его ноги снова подкосились.

Лань Ван Цзи вновь подхватил его, и в этот раз приложил ладонь ко лбу, подержал немного и вынес вердикт: «Вэй Ин, ты… такой горячий».

Вэй У Сянь положил свою руку на его лоб и произнес: «Ты тоже горячий».

Лань Ван Цзи убрал его руку со лба и спокойно возразил: «Это потому, что у тебя озноб».

Вэй У Сянь ответил: «Кажется, у меня кружится голова».

Несколько дней назад он использовал все лекарственные травы из мешочка Мянь-Мянь, чтобы вылечить рану на ноге Лань Ван Цзи. Да еще немного оставил, чтобы заживить ожог от раскаленного тавро. Ужасные условия и ледяная вода в пруду, наконец, сделали свое дело — у него начался жар.

С большим трудом пройдя еще несколько шагов, Вэй У Сянь ощутил, что с каждым шагом ему все хуже, и в конце концов идти больше не смог.

Он упал на колени там, где стоял, сел на землю и в недоумении спросил сам себя: «Как я умудрился с такой легкостью подхватить жар? Я ведь не заболевал уже много лет».