Глава 43. Очарование. Часть первая.

На самом деле Вэй У Сянь вовсе не ждал, что Лань Ван Цзи присоединится к нему, поэтому просто запрокинул голову и одним махом прикончил свою порцию. Но тот, однако, молча понаблюдал за его действиями, а затем вдруг слегка засучил рукава, плеснул себе вина и неторопливо поднял чашу.

Вэй У Сянь несколько удивился: «Хань Гуан Цзюнь, а ты весьма участливый человек. Ты и впрямь составишь мне компанию?»

В прошлый раз, когда они пили вместе, Вэй У Сянь не всматривался в лицо Лань Ван Цзи, но теперь пристально уставился на него, примечая каждое движение.

Поднеся чашу ко рту, Лань Ван Цзи закрыл веки, немного нахмурился и осушил налитое, и только лишь когда его губы сомкнулись вновь, распахнул глаза. Взор его едва заметно заволокло прозрачной дымкой, словно по водной глади пробежала мелкая рябь.

Вэй У Сянь подпер одной рукой щеку и принялся мысленно считать. Когда он дошел до цифры «восемь», Лань Ван Цзи опустил чашу, следом дотронулся до лба, закрыл глаза и уснул.

Вэй У Сянь окончательно убедился: перед опьянением Лань Ван Цзи действительно спит!

По неизвестной причине Вэй У Сянь пришел в состояние крайнего возбуждения. Он не мешкая разобрался с остатками вина, встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся туда-сюда шагать по комнате. Через некоторое время он подошел к Лань Ван Цзи, склонился и у самого его уха прошептал: «Лань Чжань?»

Ответа не последовало, и Вэй У Сянь продолжил: «Ван Цзи-сюн?»

Лань Ван Цзи сидел, поддерживая голову правой рукой, и ровно и спокойно дышал. 

И лицо, и рука его были безупречно белыми, словно выточенными из нефрита высшего качества. 

Слабый аромат сандалового дерева, окутывающий Лань Ван Цзи, поначалу казался холодным, даже несколько мрачным. Однако сейчас он смешался с мягким благоуханием выдержанного алкоголя, и сквозь лед пробились ненавязчивые теплые нотки. Бархатная сладость вина медленно, но верно одерживала победу, и вскоре запах этот обернулся едва ли не опьяняющим. 

Вэй У Сянь находился подле источника аромата, невольно утопая в его парах. Он, сам того не замечая, склонился еще ниже, прильнув к Лань Ван Цзи еще сильнее. В голове его смутно пронеслось: «Странно… Почему вдруг стало немного жарко?» 

Лицо его придвигалось все ближе и ближе, но Вэй У Сянь, одурманенный букетом ароматов сандалового дерева и вина, оставался об этом в полном неведении. Тембр его голоса также понизился, и он почти дразняще пробормотал: «Гэ…»

Внезапно в ушах его раздалось: «Молодой господин…»

Лицо Вэй У Сяня находилось уже в паре сантиметров от лица Лань Ван Цзи, а на кончике языка замер слог «гэ», готовый вот-вот сорваться с губ. Звуки голоса застали его врасплох, подошва сапога заскользила по полу, и Вэй У Сянь чуть не завалился набок. 

Он тут же отпрянул от Лань Ван Цзи и повернулся к деревянным ставням, откуда слышался шум. 

В окно осторожно постучали, и через щель проник тихий шелест: «Молодой господин…»

Вэй У Сянь, наконец, обратил внимание на слегка ускоренное биение своего сердца. Он снова счел это весьма странным, однако через пару мгновений взял себя в руки и направился к окну. Подняв ставню, он увидел фигуру в черных одеждах, зацепившуюся ногами за карниз и свисающую вниз головой, намереваясь постучать вновь. Вэй У Сянь быстро распахнул окно и угодил ей по голове. Висящий за окном слабо ахнул и, обеими руками убрав от лица створки, наконец-то встретился с Вэй У Сянем взглядом.

В комнату ворвался холодный ночной ветер. Вэнь Нин смотрел чистыми и ясными глазами, в белках которых блестели черные точки зрачков.

Мужчины некоторое время молчаливо взирали друг на друга, один стоя у окна, другой свисая с крыши. 

Вэй У Сянь произнес: «Давай вниз».

Вэнь Нин неожиданно покачнулся, отлип от перекладины и тяжело плюхнулся на землю.

Вэй У Сянь смахнул со лба капельки фантомного пота.

Он подумал: «Да уж, для ночевки это место – самое то!»

К счастью, они решили отдохнуть именно на этом постоялом дворе, чьи окна для создания уединенности выходили на маленький лесок, а не на оживленную улицу. Вэй У Сянь нашел неподалеку специальную жердь и подпер ей раму, оставив створки открытыми, а затем высунулся наружу и посмотрел вниз. Мертвое тело Вэнь Нина свалилось как куль с мукой, проделав в земле довольно глубокую яму в форме человеческой фигуры, внутри которой теперь лежал сам Вэнь Нин, по-прежнему не сводящий с Вэй У Сяня глаз.

Вэй У Сянь приглушенно крикнул: «Я сказал «давай вниз», а не «прыгай вниз». Давай вниз, ко мне, понимаешь?»

Вэнь Нин еще раз взглянул на него снизу вверх, выбрался из ямы и, отряхнув свои одежды, поспешил ответить: «А. Иду».

Едва закончив фразу, он обхватил руками и ногами колонну, подпирающую стену постоялого двора, и приготовился карабкаться наверх. Вэй У Сянь немедленно задержал его: «Замри! Стой на месте. Я уже спускаюсь».

Он вернулся к Лань Ван Цзи и вновь склонился к его уху: «Лань Чжань, ах, Лань Чжань. Пожалуйста, поспи еще чуток. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь. Будь послушным мальчиком, хорошо?»

Внезапно он почувствовал нестерпимое жжение в кончиках своих пальцев, и, не в силах сопротивляться ему, легонько погладил ресницы Лань Ван Цзи.

Под его прикосновением они мягко вздрогнули, а брови едва заметно нахмурились: движение Вэй У Сяня явно взволновало Лань Ван Цзи.  Он немедля отнял руку и бесшумно выпрыгнул из окна. Ловко перескочив с ветки на ветку, он приземлился на ноги, развернулся и наткнулся взглядом на коленопреклоненного Вэнь Нина. 

Вэй У Сянь спросил: «Ты что делаешь?»

Вэнь Нин, продолжая склонять голову, промолчал.

Вэй У Сянь повторил: «Тебе непременно нужно преклоняться, обращаясь ко мне?»

Вэнь Нин тихо ответил: «Простите, молодой господин».

Вэй У Сянь сказал: «Ну раз так».

С этими словами он тоже опустился перед Вэнь Нином на колени. Ошеломленный Призрачный Генерал принялся торопливо биться лбом о землю, но Вэй У Сянь не отставал ни на секунду и тотчас же последовал его примеру. Вэнь Нин пришел в такое замешательство, что поспешно вскочил на ноги, и лишь тогда с земли, попутно отряхиваясь, поднялся сам Вэй У Сянь: «Видишь, ты мог бы и с самого начала беседовать со мной, не согнувшись в три погибели».

Вэнь Нин по-прежнему стоял, почтительно потупив взор и не осмеливаясь произнести ни слова. Вэй У Сянь спросил: «Когда ты пришел в себя?»

Вэнь Нин ответил: «Только что».

Вэй У Сянь: «Ты помнишь что-нибудь из того, что происходило, когда в твоей голове находились гвозди?»

Вэнь Нин: «Кое-что да… Кое-что нет».

Вэй У Сянь: «Что ты помнишь?»

Вэнь Нин: «Меня держали, закованного в цепи, в каком-то темном месте, куда не проникал ни единый лучик света. Кажется, временами кто-то приходил и проверял мое состояние».

Вэй У Сянь: «Помнишь, кто?»

Вэнь Нин: «Нет. Знаю только, что он вколотил мне в голову нечто острое».

Вэй У Сянь: «Скорее всего, это был Сюэ Ян. Он уже подчинял Сун Ланя такими же гвоздями. Сюэ Ян когда-то был приглашенным адептом Ордена Лань Лин Цзинь, но до сих пор неясно, действовал ли он по своей собственной инициативе или же по указке Ордена». Немного подумав, Вэй У Сянь продолжил: «Вероятнее, все же второе. В те годы все наперебой твердили, что тебя обратили в пепел, не оставив и косточки, поэтому если бы Орден Лань Лин Цзинь не оказал ему поддержки, тот не сумел бы скрыть подобное в одиночку». 

Помолчав еще несколько секунд, Вэй У Сянь продолжил расспрашивать: «А что случилось после? Как ты оказался на горе Дафань?»

Вэнь Нин ответил: «После… Я не знаю, сколько времени прошло, но однажды я вдруг услышал хлопки, а потом Ваш, молодой господин, голос. Вы сказали: «Просыпайтесь», и я… разорвал цепи и вырвался на свободу…»

Эту команду Вэй У Сянь отдал трем лютым мертвецам в деревне Мо.

В прошлом Старейшина И Лин приказывал Призрачному Генералу бесчисленное множество раз, поэтому он также услышал и первое распоряжение Вэй У Сяня, произнесенное им по возращении в этот мир. 

И тогда, Вэнь Нин, пребывая в затуманенном состоянии рассудка, отправился в путь, следуя за приказами Вэй У Сяня. Орден Лань Лин Цзинь, в свою очередь, понимал невозможность разглашения того, что все это время Призрачный Генерал находился у них: выплывшая наружу правда не только бы бросила тень на доброе имя Ордена, но и посеяла бы панику среди людей, и именно поэтому, даже когда Вэнь Нин сбежал, Орден не рискнул бить в барабаны и разворачивать боевые знамена, пускаясь за ним в погоню. Тем временем Вэнь Нин, плутая и порой сбиваясь с дороги, наконец-то добрался до Вэй У Сяня, появившись как раз в тот момент, когда тот призывал тварь, играя на флейте на горе Дафань, и благополучно воссоединился с ним.

Вэй У Сянь вздохнул: «Ты сказал, что не знаешь, сколько времени прошло. Так вот, минуло уже больше десятка лет». 

Он вновь затих, а затем продолжил: «Ну, честно говоря, я тоже знаю немногим больше твоего. Хочешь, расскажу что-нибудь новенького?»

Вэнь Нин ответил: «До меня доходили кое-какие слухи».

Вэй У Сянь спросил: «А именно?»

Вэнь Нин сказал: «Я слышал, что гора Луань Цзан пала. Что все… пали».

На самом деле, Вэй У Сянь собирался поболтать с ним о пустяках и поделиться незначительными сплетнями, например, посетовать, что правил Ордена Гу Су Лань стало на целую тысячу больше. Он никак не ожидал, что Вэнь Нин первой же своей фразой поднимет столь тяжелую тему, и невольно замолчал. 

Несмотря на мрачность заданного предмета разговора, в тоне Вэнь Нина не звучало ни единой скорбной нотки, словно он заранее знал, чем все закончится. Или выражаясь точнее, разумеется, он заранее знал, чем все закончится. Десять с лишним лет назад несчетное количество раз предсказывались и более трагичные развязки.

Вскоре Вэй У Сянь подал голос: «Что ты еще слышал?»