Первым делом Вэй У Сянь поприветствовал призрака, а затем спросил: «Девушка, зачем вы преследуете этих юношей? У вас к ним какое-то дело?»

Девушка широко раскрыла глаза, и будь она живой, это жест придал бы ей дополнительной очаровательности. Но зрачков она не имела, и лишь две тонкие струйки крови сочились по ее щекам, усиливая и без того пугающий вид. Юноши за спиной Вэй У Сяня тихонько пискнули, на что тот отреагировал: «Чего вы так боитесь? В будущем вам придется наблюдать людей, кровоточащих из всех семи цицяо. Сейчас их всего два, а вы уже не в силах вынести подобного зрелища? Вот именно поэтому я и говорю, что вы должны приобретать как можно больше опыта и становиться храбрее».

До сего момента девушка раздраженно нарезала под окном круги, сердито стучала бамбуковым шестом о землю, нервно топала ногами, злобно поглядывала на всех и яростно махала руками. Однако сейчас ее поведение изменилось: она принялась рисовать в воздухе знаки, словно пытаясь что-то сказать. Цзинь Лин удивился: «Странно. Почему она не говорит?»

При этих словах призрачная девушка замерла и раскрыла рот.

Из него тут же сплошным потоком хлынула алая кровь: ее язык был выдран с корнем.

Мурашки поползли по спинам учеников, но все они, не сговариваясь, прониклись к ней симпатией, подумав: «Так вот почему она не говорит.  Бедная девушка – нема и слепа одновременно».

Вэй У Сянь спросил: «Она использует язык жестов? Кто-нибудь его знает?»

К сожалению, никто не понимал, что она пытается донести до них. Девушка пришла в такое волнение, что топнула ногой и принялась что-то карябать на земле бамбуковым шестом. Впрочем, происходила она явно не из образованной семьи: призрак был безграмотен и не способен написать ничего осмысленного, оставляя в пыли лишь нагромождения толстых черт, которые никто не мог разобрать.

Внезапно с дальнего конца улицы раздался звук бегущих шагов запыхавшегося человека.

В ту же секунду призрак девочки исчез, но, скорее всего, она вернулась бы позже, поэтому Вэй У Сянь, ни капли не забеспокоившись, быстро приладил доску на место и продолжил смотреть за происходящим через щель. Ученики также жаждали увидеть, что же там случилось, поэтому они сгрудились перед входом и выстроили целую лесенку из голов, заглядывая в зазор между дверью и косяком. 

Несмотря на то, что дымка на некоторое время рассеивалась, сейчас она вновь стала сгущаться. Из белой мглы вырвалась пошатывающаяся фигура и продолжила нестись вперед.

Человек этот, одетый в черное, бежал весьма неуклюже, спотыкаясь и запинаясь о камни, словно страдая от раны. На поясе его висел меч, завернутый в такую же черную тряпицу. Лань Цзин И прошептал: «Это человек с лицом, покрытым туманом?»

Лань Сы Чжуй тихо ответил: «Скорее всего, нет. Тот двигался совсем иначе».

Человека преследовала целая толпа ходячих мертвецов, которые шли довольно быстро и потому вскоре настигли его. Яркое и чистое сияние меча озарило демонический туман: незнакомец обнажил свое оружие и принялся отбиваться от атак. Вэй У Сянь молчаливо одобрил стиль его фехтования: «Отличный удар!»

Однако одновременно с замахом его меча послышался странный, но уже знакомый плеск, и черно-красный порошок брызнул из отрубленных конечностей мертвецов. Незнакомец оказался в самом центре витавшего в воздухе трупного яда, и, лишенный всякой возможности уклониться от отравы, остался стоять на месте в плотном облаке порошка. От развернувшейся перед ним картины Лань Сы Чжуй пришел в ужас и срывающимся голосом проговорил: «Учитель Мо, этот человек, мы…»

Еще одна группа ходячих мертвецов вышла из тумана и устремилась к человеку: кольцо тварей, окружавших его, стало еще меньше в размерах. Вновь просвистел меч незнакомца, и еще больше порошка изверглось из мертвецов. Само собой разумеется, человек также вдохнул еще больше трупного яда, и ноги его, казалось, уже начали подкашиваться. Вэй У Сянь произнес: «Мы должны ему помочь». 

Цзинь Лин возразил: «Как ты собираешься ему помогать? Сейчас нам туда не пробраться – вся округа кишит этим порошком. Ты сам отравишься, если приблизишься к нему».

Немного поразмыслив, Вэй У Сянь отошел от окна и прошел в главную комнату. Юноши с большим любопытством следили за ним глазами. Тот задумчиво зашагал перед вереницей бумажных манекенов самой различной наружности, безмолвно стоявших между двумя похоронными венками, и остановился у пары женщин.

Ни одна бумажная кукла внешне не походила на свою соседку, но этим женщинам, казалось, намеренно придали некое подобие друг друга, превратив их в сестер-близнецов: макияж, одежда и даже черты их лиц были одинаковыми, а изящно изогнутые брови и легкие улыбки заставляли думать, что в комнате вот-вот зазвенит их переливистый смех. В ушах женщин блестели массивные красные серьги, запястья обхватывали золотистые браслеты, на ногах красовались расшитые туфли, а волосы собраны в двойной пучок - их облик напоминал служанок из богатых и знатных семей.

Вэй У Сянь произнес: «Пожалуй, остановимся на этих двоих».

Он легко провел рукой по обнаженному мечу одного из юношей, неглубоко порезав большой палец. Затем он вернулся на место и четырьмя небрежными мазками нарисовал выбранным манекенам зрачки.

После Вэй У Сянь сделал шаг назад и, еле заметно улыбаясь, прочел заклинание: «Стыдливый взгляд и длинные ресницы, алые губы, манящие в улыбке. Будь ты добра иль зла, нарисованными глазами я призываю тебя». 

Внезапный порыв зловещего ветра налетел на лавку, и юноши невольно покрепче вцепились в свои мечи. 

В следующую секунду сестры-близнецы резко вздрогнули.

Еще через мгновение с их ярко очерченных губ сорвался переливчатый смех!

Это был «Призыв нарисованных глаз»!  Словно увидев или услышав что-то крайне смешное, пара бумажных манекенов зашлась в беспрерывном, клокочущем хихиканье, при этом глаза их, нарисованные человеческой кровью, бешено вращались в глазницах – подобное зрелище одновременно очаровывало и внушало страх. Встав напротив женщин, Вэй У Сянь отвесил им учтивый поклон в знак приветствия.

Сестры-близнецы ответили любезностью на любезность, слегка склонив головы и вытянувшись по струнке. 

Вэй У Сянь указал за дверь: «Приведите в дом живого человека. Всех остальных уничтожить».

Мощный и пронзительный хохот манекенов раздался в комнате, и дуновение зловещего ветра распахнуло дверь настежь!

Женщины бок-о-бок выскочили на улицу и юркнули в самую гущу живых мертвецов. Даже самый смелый мечтатель не смог бы вообразить, какими яростными и сметающими все на своем пути стали эти создания, изготовленные из обычной бумаги. Они мягко переступали ножками в изысканных туфельках и со свистом рассекали воздух воздушными рукавами: легкий взмах одной руки – и рука мертвеца срезана по самое предплечье, легкий взмах другой – и половина головы трупа катится по земле; казалось, будто их рукава превратились в острые клинки. Кокетливый девичий смех эхом разносился по всей улице, пленяя и ужасая разом. 

Вскоре все пятнадцать или шестнадцать ходячих мертвецов оказались порубленными на куски парой манекенов! 

Две бумажные служанки одержали безоговорочную победу и, повинуясь приказу, втащили в дом совсем ослабевшего беглеца. Затем женщины вновь умчались на улицу, и двери сами собой закрылись за ними. Они встали по обеим сторонам от входа, будто каменные львы на страже резиденции важной персоны, и, наконец, затихли.

Ученики вытаращили глаза и лишились дара речи.

До этого бесчестные методы встречались юношам лишь в описаниях из книг или в рассказах старших. В то время они никак не могли взять в толк: «Если эти методы столь извращены, почему же столь много людей до сих пор стремятся овладеть подобными знаниями? И почему у Старейшины И Лин огромное количество подражателей?» Однако сейчас, когда они воочию узрели возможности Пути Тьмы, ученики, наконец, поняли его притягательность, и это при том, что им удалось увидеть самую верхушку айсберга – «Призыв Нарисованных Глаз». Вот почему вскоре отвращение на лицах юношей, оправившихся от первоначального шока, сменилось нескрываемым воодушевлением; они понимали, что приобрели бесценный опыт, которым обязательно поделятся со своими товарищами. Один лишь Цзинь Лин не разделял всеобщего восторга.

Лань Сы Чжуй подошел к Вэй У Сяню, намереваясь помочь незнакомцу, но тот предупредил: «Не подходите близко и не касайтесь порошка. Трупный яд может отравить вас, даже просто попав на кожу».

Когда бумажные манекены внесли человека в дом, он находился в полубессознательном состоянии, словно силы уже покидали его, однако сейчас его разум прояснился. Незнакомец откашлялся, прикрывая рукой рот, будто беспокоясь, что порошок, неминуемо вылетающий из его нутра, может навредить другим, и слабым голосом произнес: «Кто вы?»

Голос его звучал крайне устало, и свой вопрос он задал не только лишь потому, что люди в комнате являлись для него полными незнакомцами, но и оттого, что мужчина не имел возможности видеть.

На его голове находился лоскут белой ткани, толстым слоем обмотанный вокруг глаз. Вероятнее всего, человек был слеп.

И, надо заметить, этот слепец весьма и весьма неплохо выглядел: точеная переносица, тонкие губы мягкого красного оттенка – фраза «почти красивый» лучше всего описывала его. К тому же, человек казался совсем молодым, пребывающим в возрасте между юношей и мужчиной, и неизбежно располагавшим к себе любого. Вэй У Сянь подумал: «Интересно, почему в последнее время я так часто сталкиваюсь со слепыми: и мертвыми, и живыми; и воочию, и по слухам».

Цзинь Лин неожиданно воскликнул: «Эй! Между прочим, мы до сих пор не знаем, что это за человек, друг он нам или враг. Почему мы ни с того ни с сего решили его спасти? А вдруг он злодей, и тогда получится, что мы сами пустили змею в свой дом?»