Пока он пытался справиться с потрясением, Цзинь Чань и Цзинь Лин перекинулись еще парой фраз, и в итоге оба созрели для драки. Противники и до этого не питали друг к другу симпатий, поэтому огонек вражды разгорелся в мгновение ока. Цзинь Лин бросил: «Если хочешь драки, так ты ее получишь! Думаешь, я боюсь вас?»

Один из юношей воскликнул: «Ну давай! Да только он все равно позовет на помощь свою собаку!»

Цзинь Лин и в самом деле намеревался свистнуть, но, услышав его слова, стиснул зубы и проревел: «Я поколочу вас и без Феи!!!»

И хотя голос его сочился уверенностью в собственных силах, два кулака едва ли можно было считать равными четырем рукам. В потасовке его силы постепенно сходили на нет; Цзинь Лин явно проигрывал и уступал позиции, волей-неволей прижимаясь к Вэй У Сяню. Заметив, что тот по-прежнему стоял на месте, он гневно выкрикнул: «Почему ты еще здесь?!»

Тут Вэй У Сянь неожиданно схватил его за руку, и не успел Цзинь Лин заголосить, как вдруг почувствовал непреодолимую силу, вошедшую в его запястье. Он невольно рухнул на землю и яростно завопил: «Ты смерти захотел?!»

Видя, что Вэй У Сянь внезапно уложил на спину Цзинь Лина, защищавшего его, Цзинь Чань и остальные на секунду остолбенели. Вэй У Сянь же спросил: «Понял?»

Цзинь Лин тоже растерялся: «Что?»

Вэй У Сянь снова надавил на точку на его запястье: «Теперь запомнил?»

Страдая от тупой боли, распространившейся от руки на все тело, Цзинь Лин вновь не сдержался от крика, однако перед глазами у него стояло стремительное и неуловимое движение Вэй У Сяня. Тот повторил: «И еще раз для закрепления. Смотри внимательно».

В этот момент к нему как раз подбежал один из юношей. Заложив одну руку за спину, второй Вэй У Сянь поймал его за запястье и с быстротой молнии завалил ученика на пол. Тогда, наконец, Цзинь Лину все стало ясно, как день, а ноющая область на его руке подсказала, в какую акупунктурную точку направлять светлую энергию. Он воспрянул духом и бодро вскочил на ноги: «Понял!»

Ситуация вмиг обратилась в его пользу, и вскоре сад наполнился удрученными криками юношей. В конце концов, Цзинь Чань сердито пробурчал: «Цзинь Лин, погоди у меня!»

Юноши обратились в бегство, сыпля злобными ругательствами на ходу, а Цзинь Лин что есть мочи хохотал им вслед. Когда же его смех несколько затих, Вэй У Сянь подал голос: «Ты такой довольный. В первый раз выигрываешь в драке?»

Цзинь Лин сплюнул: «Я всегда побеждаю один на один. Но этот Цзинь Чань вечно притаскивает с собой кучу помощников. Он уже давно потерял последние остатки совести».

Вэй У Сянь вознамерился сказать, что Цзинь Лин тоже мог бы найти себе тех, кто придет ему на выручку, ведь потасовки не всегда происходят один на один, и порой численный перевес может оказаться решающим обстоятельством. Но тут он вдруг вспомнил, что Цзинь Лин всегда и везде отправлялся в одиночестве, и сверстники из его Ордена никогда не сопровождали его. Похоже, Цзинь Лину просто-напросто негде было взять помощников, поэтому Вэй У Сянь решил промолчать.

Цзинь Лин спросил: «Эй, а откуда ты знаешь этот прием?»

Вэй У Сянь без тени смущения свалил все на Лань Ван Цзи: «Хань Гуан Цзюнь научил меня».

Цзинь Лин нисколько не усомнился в его словах, ведь все-таки он уже видел лобную ленту Лань Ван Цзи, повязанную вокруг запястий Вэй У Сяня. Он неуверенно пробормотал: «Он тебя даже такому учит?»

Вэй У Сянь ответил: «Конечно, учит. Но на самом деле это лишь небольшой трюк, только и всего. Ты пустил его в ход впервые, и противники тоже никогда раньше не видели ничего похожего, поэтому все прошло как нельзя гладко. Но если ты будешь использовать это движение снова и снова, то со временем они сообразят, в чем дело. В следующий раз уже могут возникнуть трудности. Ну что, хочешь, научу тебя еще парочке приемов?»

Цзинь Лин окинул его взглядом и невольно спросил: «Почему ты так ведешь себя? Мой младший дядя всегда советовал мне прямо противоположное, но ты же, наоборот, подначиваешь».

Вэй У Сянь удивился: «Советовал прямо противоположное? Не лезть в драки и стараться ладить со всеми подряд?»

Цзинь Лин ответил: «Вроде того».

Вэй У Сянь сказал: «Не слушай его. Вот что я тебе скажу – став старше, ты можешь с удивлением обнаружить, что хочешь поколотить все больше и больше народу, однако тогда тебе уже придется волей-неволей сдерживаться и стараться ладить со всеми подряд. Поэтому сейчас, пока ты еще юн, повеселись, как следует, и поколоти всех, кого вздумаешь. К тому же, если в молодые годы не ввязаться в несколько грандиозных драк, то жизнь твоя не будет полной».

По лицу Цзинь Лина пробежала предательская тень надежды, но ответил он весьма презрительным тоном: «Хватит нести вздор. Дядя желает мне только хорошего».

Внезапно в голову ему пришла мысль, что прошлый Мо Сюань Юй относился к Цзинь Гуан Яо, словно к божеству, и ни за что не стал бы оспаривать его слова. Но сейчас, тем не менее, Мо Сюань Юй сказал: «Не слушай его». Неужели он и впрямь больше не таит никаких неподобающих мыслей касательно Цзинь Гуан Яо?

Заметив выражение лица Цзинь Лина, Вэй У Сянь догадался, о чем тот размышлял, и со всей прямотой изрек: «Кажется, скрывать от тебя подобное нет никакого смысла. Да-да, и я вправду страстно влюбился в кое-кого другого».

Цзинь Лин: «…»

Вэй У Сянь горячо затараторил:  «За все то время, что я отсутствовал, у меня появилась возможность серьезно и обстоятельно подумать. И в итоге я пришел к выводу, что Лянь Фан Цзунь вовсе не из тех мужчин, что мне нравятся, да и вообще, мы друг другу не подходим».

Цзинь Лин сделал шаг назад.

Вэй У Сянь продолжил: «Раньше я и сам не мог разобраться, чего же жаждет мое сердце, но встретив Хань Гуан Цзюня, я окончательно определился». Он сделал глубокий вдох и единым махом выпалил: «Покинуть его уже не в моих силах. Теперь мне никто не нужен, кроме Хань Гуан Цзюня… Стой, почему ты убегаешь? Я еще не закончил! Цзинь Лин! Цзинь Лин!»

Цзинь Лин развернулся и рванул в противоположном направлении. Вэй У Сянь пару раз крикнул ему вслед, но тот даже не оглянулся. Он остался весьма довольным собой, подумав, что с этого момента Цзинь Лин наверняка перестанет подозревать, что Мо Сюань Юй по-прежнему строит на Цзинь Гуан Яо тайные и предосудительные планы. Однако обернувшись, он увидел человека в белоснежных одеждах, замершего в пятне лунного света. В трех метрах от него стоял Лань Ван Цзи и, не дрогнув ни единым мускулом, смотрел прямо на Вэй У Сяня.

Вэй У Сянь: «…»

Если бы сейчас были самые первые деньки после его возращения в этот мир, Вэй У Сянь мог бы ляпнуть в присутствии Лань Ван Цзи нечто в десять раз более неловкое, не моргнув и глазом. Но тут вдруг, стоя под пристальным взором Лань Ван Цзи, Вэй У Сянь и в самом деле ощутил слабый приступ стыдливости – чувство, незнакомое ему за обе жизни.

Вэй У Сянь спешно подавил столь уникальный для него прилив совестливости и, подойдя к Лань Ван Цзи, заговорил, словно ему все было нипочем: «Хань Гуан Цзюнь, а вот и ты! Кстати, а ты знал, что Мо Сюань Юя выставили из Башни Кои, потому что он приставал к Цзинь Гуан Яо? Теперь понятно, отчего все провожают меня такими странными взглядами!»

Лань Ван Цзи ничего не ответил, а лишь повернулся и пошел подле Вэй У Сяня. Тот продолжил: «Разумеется, и ты, и Цзэ У Цзюнь оставались в неведении касательно всех обстоятельств. Вы ведь не знали даже о его существовании. Кроме того, похоже, что Орден Лань Лин Цзинь приложил немало усилий для сокрытия всей истории, и теперь ясно почему. Все-таки Мо Сюань Юй был одной крови с главой Ордена, и если Цзинь Гуан Шань и впрямь не желал себе подобного потомка, то с самого начала не стал бы забирать его в Башню Кои, а когда дело дошло до преследования соучеников, его сына максимум бы побранили, но никак не вышвырнули вон. Но так уж получилось, что он приставал с ухаживаниями к Цзинь Гуан Яо, и это в корне меняло дело. Цзинь Гуан Яо ведь не просто Лянь Фан Цзунь, он еще и единокровный брат Мо Сюань Юя. В итоге все вылилось…»

В итоге все вылилось в колоссальный скандал, и дело пришлось полностью замять. Очевидно, что Лянь Фан Цзунь оказался вне досягаемости, поэтому все шишки посыпались на Мо Сюань Юя, которого спешно изгнали из Башни Кои.

Вэй У Сянь припомнил, что когда он и Цзинь Гуан Яо встретились на площади, тот держался, как ни в чем не бывало, и радушно приветствовал их, словно никогда и не знал Мо Сюань Юя. Теперь же, узнав подоплеку всей истории, Вэй У Сянь даже невольно восхитился его умениям. А вот Цзинь Лин, напротив, совсем не умел скрывать своих истинных чувств, и причиной, по которой он испытывал к Мо Сюань Юю столь стойкое отвращение, являлась не одна лишь неприязнь к обрезанным рукавам, но, в гораздо большей степени то, что Мо Сюань Юй домогался его собственного дяди.

Подумав о Цзинь Лине, Вэй У Сянь тихо вздохнул. Лань Ван Цзи спросил: «Что такое?»

Вэй У Сянь ответил: «Хань Гуан Цзюнь, а ты заметил, что Цзинь Лин каждый раз отправляется на ночную охоту в одиночестве? Только не говори мне, что Цзян Чэн всегда сопровождает его, родной дядя не считается. Ему ведь где-то около пятнадцати, но я ни разу не видел его в обществе сверстников. Вот мы с тобой в юношестве…» Кончики бровей Лань Ван Цзи слегка поползли верх, и Вэй У Сянь быстро поправился: «Ладно, ладно. Я. Только я. Так вот, разве я в юношестве был таким же?»

Лань Ван Цзи равнодушно ответил: «Ты – это ты. Отнюдь не все тебе подобны».

Вэй У Сянь продолжил: «Но все же дети любят оживленное веселье и многолюдные гуляния? Хань Гуан Цзюнь, как думаешь, Цзинь Лин и впрямь настолько неуживчивый, что не может завести друзей в своем Ордене? Не знаю, что насчет Ордена Юнь Мэн Цзян, но, по-моему, в Ордене Лань Лин Цзинь ни один ученик явно не хочет водиться с ним, а с парой из них он только что подрался. Неужели у Цзинь Гуан Яо нет ни сына, ни дочери, ни хоть кого-то, подходящего ему по возрасту; кого-то, с кем Цзинь Лин сумел бы сблизиться?»