Цинь Су покачала головой: «Зачем? Чтобы ты мог устранить всех свидетелей?»
Цзинь Гуан Яо ответил: «Что ты такое говоришь? Похоже, от недомогания твои мысли стали путаться. Твой отец как раз отправился в духовные странствия. Я отошлю тебя к нему как можно скорее, чтобы ты могла тихо и спокойно отдохнуть в кругу семьи. А сейчас давай-ка заканчивать разговор. Снаружи нас по-прежнему ждут гости, а завтра предстоит Совет Кланов».
Их беседа обернулась подобным образом, а он все равно думал о гостях и грядущем Совете Кланов!
Цзинь Гуан Яо пообещал Цинь Су отдых, но сам проигнорировал все ее попытки отбиться и поднял жену на ноги. Вэй У Сянь не разобрал, что произошло, но она вдруг обмякла, словно разом лишилась всей энергии, и Цзинь Гуан Яо, приобняв жену за плечи, поволок ее за струящуюся тюлевую драпировку. Бумажный человечек украдкой выбрался из-под стола и, последовав за ними, увидел, как Цзинь Гуан Яо положил руку на напольное бронзовое зеркало высотой в человеческий рост, и через мгновение его пальцы провалились внутрь, словно прорвали водную гладь. По лицу Цинь Су по-прежнему катились слезы, и она, лишенная возможности закричать или издать хоть малейший звук, широко распахнутыми глазами смотрела, как муж втаскивает ее в зеркало. Вэй У Сянь понимал, что зеркало определенно открывалось от руки одного лишь Цзинь Гуан Яо, и подобной возможности могло больше не представиться. Он приблизительно рассчитал момент и проворно прошмыгнул внутрь.
За бронзовым зеркалом оказалась потайная комната. Стоило Цзинь Гуан Яо войти, как масляные лампы на стенах зажглись сами собой, и тусклый свет озарил висящие вокруг полки и шкафы самых разнообразных форм и размеров, заваленные книгами, свитками, драгоценными камнями, мечами и прочим оружием. Кроме того, на стойках располагались некоторые оружия пыток: заостренные колья, железные обручи и серебряные крюки, и, несмотря на некоторую занимательность, один лишь их вид бросал в дрожь любого. Вэй У Сянь догадался, что, скорее всего, большую часть этих предметов изготовил сам Цзинь Гуан Яо.
Вэнь Жо Хань, глава Ордена Ци Шань Вэнь, обладал свирепым и переменчивым нравом. Он любил запах свежей крови и порой забавлялся тем, что мучал своих обидчиков. В прошлом Цзинь Гуан Яо, угождая его прихотям, создавал занятные, но бесчеловечные орудия пыток, и таким образом вызвал интерес Вэнь Жо Ханя и втерся к нему в доверие.
У каждого Ордена имелась пара-тройка своих сокровищниц, поэтому в существовании подобного помещения в Благоуханном Дворце не было ничего необычного.
Помимо письменного бюро в комнате также находился черный, как смоль, и холодный, как лед, железный стол прямоугольной формы, чья длина позволяла поместить на него взрослого человека. На его поверхности словно бы темнели подсохшие пятна. Вэй У Сянь подумал: «Идеальный стол, чтобы расчленить кого-нибудь на части».
Цзинь Гуан Яо аккуратно уложил бледную, будто приведение, Цинь Су на этот стол и нежно расправил слегка спутанные пряди ее волос: «Не бойся. Тебе не следует разгуливать по дворцу в подобном состоянии, ведь к нам приехало столько важных гостей. Лучше немного отдохни. А когда ты скажешь мне, кто дал тебе письмо, то сможешь выйти отсюда и продолжишь веселиться с остальными. Кивни, если уже готова назвать его имя. Я запечатал не все твои <i>меридианы</i>. У тебя обязательно получится кивнуть».
Цинь Су подняла глаза на своего супруга, по-прежнему внимательного и заботливого, и в зрачках ее стояли ужас, боль и отчаяние.
Тут Вэй У Сянь неожиданно заметил, что одна из полок скрывалась за шторкой, исписанной зловещими, кроваво-красными рунами – крайне могущественным сдерживающим заклятием.
Бумажный человечек принялся беззвучно ползти вверх по стене. Еще чуть-чуть, и еще… Цзинь Гуан Яо, все тем же воркующим голосом просящий Цинь Су назвать имя, вдруг замолк и настороженно обернулся, словно что-то почувствовал.
В потайной комнате находились лишь он и Цинь Су, и никого третьего Цзинь Гуан Яо не увидел, но на всякий случай поднялся на ноги и тщательно обшарил все вокруг, и, не обнаружив ничего подозрительного, вернулся на место.
Безусловно, Цзинь Гуан Яо не мог знать, что когда он обернулся, Вэй У Сянь как раз успел добраться до полки с книгами, а заметив слабое движение его шеи, мгновенно юркнул в книгу, втиснув свое бумажное тело между страниц, будто закладку, и упершись глазами в чью-то рукопись. К счастью, Цзинь Гуан Яо, даже при всей своей чрезвычайной бдительности, не додумался пролистать книги и проверить, не спрятался ли кто-то внутри.
Внезапно Вэй У Сянь сообразил, что иероглифы, очутившиеся перед его взглядом, были ему немного знакомы. Он долгое время рассматривал их и так, и сяк, а затем мысленно выругался – ну, конечно же, они были ему немного знакомы! Это ведь его иероглифы!
Цзян Фэн Мянь называл его почерк «небрежным, но четким» – написанное определенно принадлежало кисти Вэй У Сяня. Он с еще большим усердием попытался прочесть текст, но сумел разобрать лишь пару слов: «противоположное захвату тела», «отмщение», «принудительный контракт», а все остальные оказались либо размыты до нечитабельности, либо стерты. В конце концов, Вэй У Сянь заключил, что он спрятался в своей собственной рукописи, и, судя по обрывкам фраз, она повествовала о пожертвовании тела.
Когда-то давно он работал над немалым количеством подобных рукописей, разбрасывая листы по пещере на горе Луань Цзан, служившей ему местом для ночлега. Некоторые из них сгорели в огне осады, а некоторые победители забрали в качестве военных трофеев. То же случилось и с его мечом.
Вэй У Сянь с самого начала ломал голову, откуда же Мо Сюань Юй узнал о запрещенном ритуале, и вот, наконец, нашел ответ.
Ритуал находился под запретом, а Цзинь Гуан Яо хранил у себя его поврежденную копию, поэтому возможность того, что он позволил бы обнаружить его посторонним, сразу же отметалась. Похоже, что даже если Мо Сюань Юй и Цзинь Гуан Яо и не состояли в любовной связи, все же они поддерживали весьма близкие отношения.
Его размышления прервал голос Цзинь Гуан Яо: «А-Су, мне пора возвращаться к гостям. Увидимся позже».
Вэй У Сянь уже успел изловчиться и, извившись, выкарабкаться из книги, но, услышав голос, немедленно нырнул обратно. Однако на этот раз он затаился вовсе не в своей рукописи, а посреди двух… бумаг, подтверждающих право владения усадьбами и землей?
Вэй У Сянь изумился до крайности: как простые документы могли быть настолько ценны, что их держали в одном месте с рукописями Старейшины И Лин? Он тщательно изучил их со всех сторон, но листы оказались лишь обычными правовыми бумагами, составленными согласно букве закона и безо всяких тайных шифров; страницы их местами уже пожелтели, а кое-где даже виднелись кляксы от туши. Тем не менее, Вэй У Сянь сомневался, что Цзинь Гуан Яо поместил их сюда случайно, и поэтому запомнил адрес дома, находящегося где-то в городе Юнь Пин в Юнь Мэне. Он подумал, что если представится возможность, он заглянет туда в будущем, и, вероятно, отыщет что-нибудь любопытное.
После нескольких минут тишины Вэй У Сянь продолжил ползти вверх по стене и вскоре достиг полки, завешанной шторой со сдерживающим заклятием. Однако едва он вознамерился рассмотреть все, как следует, перед глазами его неожиданно вспыхнул свет.
Цзинь Гуан Яо подошел к шкафу и поднял занавеску.
На долю секунду Вэй У Сянь решил, что попался. Но когда слабый огонек свечи проник за штору, бумажный человек неожиданно обнаружил себя скрытым в тени. Вэй У Сяня загородил какой-то круглый предмет.
Цзинь Гуан Яо стоял неподвижно, словно вглядывался в глаза того, что находилось в глубине полки.
Через мгновение он спросил: «Это ты сейчас смотрел на меня?»
Ответа, конечно же, последовать не могло. Цзинь Гуан Яо помолчал еще какое-то время, а затем опустил драпировку и ушел.
Вэй У Сянь осторожно коснулся предмета. Тот был холодным и твердым, кажется, похожим на шлем. Вэй У Сянь обошел его спереди и, увидев мертвенно-бледное лицо, подтвердил свои догадки. Кто-то явно желал, чтобы голова ничего не видела, ничего не слышала и ничего не говорила: восковая кожа оказалась сплошь покрыта заклинаниями, а глаза, уши и рот – накрепко запечатаны.
Вэй У Сянь мысленно приветствовал ее: «Рад знакомству, Чи Фэн Цзунь».
Примечания.
Подробнее см. арты, отдаленно напоминает бокгеон, но с бортом, проходящим лишь по задней части. Цзинь Гуан Яо – самый низкий взрослый в новелле (170 см), поэтому высокая шапка – весьма обоснованный выбор для него.
Цинь Су - дословно: «искреннее чувство».
Меридианы - энергетические каналы в восточной медицине.