Она должна была найти какой-то способ доставить туда Арланда. Оставить его одного было не вариантом. Она дала ему успокоительное, и он должен был находиться под наблюдением. Кроме того, его раны нуждались в лечении. Они не угрожали жизни, но были срочными.

Она снова набрала медотсек.

Нет ответа. Какого черта?

Она могла бы попробовать поговорить с Сореном. Арланд прислушивался к дяде, но, учитывая, что тот мирно спал, Сорен не мог докучать ему своими обязанностями, которых Арланд избегал. Она попыталась дозвониться до лорда Сорена.

Нет ответа.

В своем животе она ощутила холодную тяжесть, ей стало не по себе. Что-то было не так. Что-то плохое случилось или происходит сейчас.

Хелен.

Мод резко отдала приказ.

— Хелен, высший приоритет. — Родительский контроль брал верх над всем, что делала Хелен. Он мог бы прервать видео или другой звонок, и он мог отменить установку «не беспокоить».

Нет ответа.

Паника окутала ее ледяным порывом. Она включила логику, чтобы преодолеть волну страха, ставя ее поверх всего. Либо никто не отвечал на ее звонки, либо ее вестник завис. Если кто-то глушил ее звонки, это означало только одно. Приближалась атака.

Дверной звонок, обычно успокаивающий, подстегнул ее чувства. Мод выхватила меч из ножен и приготовилась к бою. Кровавый клинок завизжал.

Позвонили еще раз.

— Показать, — приказала она.

Над дверью загорелся экран, показывая коридор и Карат, стоящую в одиночестве. Лицо Карат было бледнее обычного, выражение лица напряженное, взгляд сосредоточенный. Только у Дома Крар было достаточно сил и средств, чтобы заглушить ее вестник. Она была в их коммуникационной сети. Другие вампирские Дома не имели доступа в эту часть замка, и у них не было возможности проникнуть в коммуникационную сеть Дома и изолировать ее, в частности.

Они с Карат стали очень дружны. Если бы Дом Крар отвернулся от нее, именно ее они бы и послали.

— Аудио, — сказала Мод. В углу экрана вспыхнул значок аудио. — Да?

— Открой дверь, — попросила Карат.

— В данный момент мне нездоровится. Это может подождать?

— Дело срочное.

Ну, конечно.

— Что за срочность?

— Мод, у нас нет на это времени. — Карат положила руку на дверь.

— Приказ командования.

Дверь скользнула в сторону. Мод попятилась назад, встав между Карат и Арландом, оставляя себе место для работы.

— Оставь это! — Карат махнула рукой. — Ты должна пойти со мной. Хелен отравили.

Глава 14

Мод побежала.

Она услышала только два слова: отравлена и медотсек. Этого было достаточно, чтобы она сразу побежала. Мимо проносились коридоры, одна за другой мелькали двери. Воздух в ее легких превратился в огонь, но она почти ничего не заметила. Карат мчалась за ней, но сильно отстала.

Впереди маячил медотсек. В вестибюле стояли люди — Илемина, Отубар, Сорен, но с таким же успехом это могли быть и призраки. Добраться до двери было все, что имело значение. Она пронеслась мимо них и ворвалась в палату предварительного осмотра.

Мод, как губка, впитала все увиденное, и за долю секунды образ был выжжен в ее сознании: крошечная и бледная Хелен, лежащая на медицинской койке, дюжина металлических рук, нависших над ней, паутина современной капельницы, и медик, сидящий рядом с ней с мрачным лицом.

Она бросилась к кровати, и тут Карат навалилась на нее сверху, изо всех сил оттягивая назад, а медик встал перед ней, вытягивая руки и что-то говоря. Она пробивалась вперед, таща за собой Карат, и медик врезался в нее, отталкивая назад, его голос был настойчивым.

Наконец, слова дошли до нее.

— …не прикасайтесь…

Она должна была остановиться. Прошло еще несколько секунд, прежде чем ее тело догнало разум. Мод перестала сопротивляться.

— …пока стабильна, — сказал медик.

Она, наконец-то, смогла заговорить.

— Что случилось?

Карат мягко, но решительно подтолкнул ее обратно в вестибюль.

— Не здесь.

— Мне нужно видеть ее.

— Остановитесь, — сказал врач. — Посмотрите на себя.

Мод заставила себя отвести взгляд от Хелен и посмотрела на свои доспехи. Она была вся перепачкана кровью Арланда. Она промыла ему руку и залечила раны, но, должно быть, что-то попало на нее, когда он целовал ее.

— Я стабилизировал ее состояние, — сказал врач. — Вы несете орду микробов, и вся в крови. Вы не сможете помочь ей, если останетесь здесь. Вы можете только навредить ей.

Мод пришлось выйти. Все в ней кричало, чтобы она вернулась в палату, как будто просто подойдя к кровати, она волшебным образом все исправит, а Хелен сядет и скажет: «Привет, мамочка». Что вряд ли случилось бы.

Все это казалось нереальным. Это было похоже на сон, на какой-то кошмар, и ей отчаянно захотелось проснуться. Она хотела все исправить. Если бы только была какая-нибудь кнопка, которую она могла бы нажать, чтобы вернуть все в нормальное русло.

— Пойдем со мной, — сказала Карат.

Она ничего не могла поделать. Мод повернулась и вышла в вестибюль. Медик и Карат последовали за ней

— И что же случилось? — снова спросила Мод. Ее голос звучал странно, как будто он исходил от кого-то другого.

— Хелен была на озере с другими детьми, — сказал Сорен. — Ну, жуки тоже были там, плавали в отведенном им месте. Через некоторое время сопровождающие заставили детей выйти из воды, чтобы сделать перерыв, согреться и перекусить. Дети поели и решили поиграть «в охоту и бег».

«Охота и бег» была вампирской версией салок. Хелен бы это понравилось.

— Хелен подбежала совсем близко к тачи, — продолжил Сорен.

— А потом один из них ее укусил! — прорычала Илемина.

— Хелен потеряла сознание, — сказал Сорен. — Ее срочно доставили сюда, в медотсек. Тачи были задержаны, а остальные заключены под стражу в своих апартаментах. Мы пытались расспросить его, но он отказывается говорить. Никто из них не разговаривает с нами, и о том, чтобы причинить ему вред, не может быть и речи, пока мы не узнаем, выживет ли Хелен.

Это «выживет ли» ударило Мод как кувалда. Ей хотелось упасть на пол, сжать кулаки и закричать. Но у нее не было времени.

— Он укусил ребенка. — Лицо Илемины исказилось от злобы. Она обнажила клыки, сверкая глазами. Первобытное рычание сотрясло ее губы. Это было все равно, что смотреть на воплощенную ярость. — Я убью их всех до единого. Я уничтожу их планету. Их внуки будут дрожать при виде приближающегося вампира.

Со стороны любого другого это выглядело бы как грандиозное зрелище. Но Илемина имела в виду каждое слово. Отубар зарычал в ответ. Карат сжала свой кровавый меч. Вся комната была на волосок от насилия. Вот так и начинались войны.

— Все гораздо сложнее, — сказал медик. — У нас есть данные о яде тачи, но в ее организме есть синтетическое соединение, которое не соответствует тому, что мы знаем о тачи.

Острые, зазубренные осколки сошлись вместе в голове Мод. Вампиры лелеяли детей. Большего сокровища не существовало. Они также очень любили Хелен. Они считали ее одной из своих. А потом ее укусил жук, как будто она была добычей. Это пробуждало первобытный отклик, коллективную расовую память о мукама, захватчиках, пожиравших детей вампиров.

— Где сейчас тачи? — спросила она.

— Через коридор, — сказал ей Сорен. — Леди Мод, вы не можете причинить ему вреда. Возможно, у него есть ключ к выздоровлению вашей дочери.

— Мне нужно с ним поговорить. — Она вложила сталь в эти слова.

— Пойдемте со мной. — Сорен вышел из вестибюля в коридор и направился к двери напротив медотсека.

Мод последовала за ним, чувствуя, что Илемина, Отубар, Карат и медик идут прямо за ней. Дверь скользнула в сторону, открывая маленькую камеру. Внутри нее на полу сидел мужчина-тачи, связанный по рукам и ногам скафандром пленника. Сделанный из прочного полимера и утяжеленный, скафандр обернулся вокруг него, как смирительная рубашка. Его экзоскелет выцвел до едва заметного серого цвета.

Мод вошла в камеру, опустилась перед ним на колени и открыла замок, освободив пленника от скафандра. Тот упал, а тачи вскочил над ней во весь рост.

Она вскочила на ноги и склонила голову.

— Спасибо вам за спасение моего ребенка.

Тачи стал ярко-синим, как индиго.

— Обращайтесь, дочь хранителей.

— КОМУ-ТО ЛУЧШЕ ОБЪЯСНИТЬ МНЕ ВСЕ ЭТО, — прорычала Илемина.

— Яд тачи не смертелен для большинства видов. — Мод отступила в сторону, давая тачи возможность расправить крылья. — Он предназначен для того, чтобы поместить добычу в состояние анабиоза, замедляя ее жизнедеятельность, чтобы сохранить свежесть.

Карат поморщилась.

— Если бы он хотел убить Хелен, то просто отрубил бы ей голову, — продолжила Мод. — Как только вы сказали, что он ее укусил, я сразу поняла, что это было не нападение.

Илемина перевела взгляд на тачи.

— Почему же вы ничего нам не сказали?

Тачи расправил свои индиговые отростки. Этот жест был очень похож на то, как человек разводит руки в галльском пожатии плечами, как бы говоря: «Это не моя вина, я ничего не портил, это все вы. Теперь сами и думайте».

Илемина повернулась к Мод.

— Что это значит?

— Это значит, что он считает вас ксенофобами, склонным к необдуманным и жестоким поступкам, поэтому не видит смысла объясняться. Вы бы все равно ему не поверили.

Глаза Илемины сузились. Она пронзила тачи своим пристальным взглядом.

— Я не собираюсь делать это простым для вас, — сказал он.

Илемина сверкнула клыками.

— А вы попробуйте.

Тачи повернулся к Мод и перешел на акитский диалект.

— Они думают, что это я убил ребенка, королева очень рассердилась. Теперь они знают, что я спас ребенка, но она все равно сердится. Я не понимаю этот биологический вид. Как им вообще удалось дожить до межзвездной цивилизации без самоуничтожения?

— Не могли бы вы рассказать мне, что случилось с моей дочерью? — Мод даже не пыталась скрыть отчаяние в своем голосе.

Лицо тачи на мгновение посветлело.

— Да, конечно. — Он скрестил руки на груди в извиняющемся жесте. — Я буду излагать коротко. Мы же купались. Дети бегали и возбужденно шумели. Ваш ребенок бегал рядом с нами. Она не боялась, как другие дети. Они не могли поймать ее. Она подбежала слишком близко и чуть не врезалась в меня. Потом она извинилась за то, что потревожила мою тегу.