Глава 13

За те шесть месяцев, что Дафна провела в Тремор-холле, ей редко выпадала возможность исследовать дом и его окрестности или даже просто отправиться в деревню. Конечно, каждое воскресенье, в свой выходной день, она вместе с четой Беннингтонов ездила в Вичвуд на утреннюю службу, но, не желая отвлекаться от своей работы, так и не смогла улучить минутку, чтобы посетить деревенские магазинчики или оценить красоту герцогского имения.

Теперь, когда к воскресеньям прибавились еще и четверги, Дафна решила прогуляться до Вичвуда и уделить немного времени покупкам. Ей хотелось хоть на один шаг приблизиться к заветному «меньше работай, больше отдыхай» и потратить небольшую сумму из тех тридцати двух фунтов, что она заработала.

Дафна шла в деревню спокойно и неторопливо, наслаждаясь чарующей красотой коттеджей с соломенными крышами, любуясь старыми дубами и восхитительными золотыми и багряными красками осени.

Она не могла не сравнивать гэмпширские пейзажи с финиковыми пальмами Северной Африки, красными скалами Петры или холмами Крита, покрытыми зеленью розмарина и бело-розовым ковром бадьяна. Каждая страна была по-своему живописна, но английская сельская местность казалась Дафне прекраснее всех уголков мира, где ей доводилось жить прежде. Она сомневалась, что когда-нибудь устанет от здешней погоды. Но даже если это вдруг случится, достаточно будет вспомнить о песчаных бурях Месопотамии, и английский дождь вновь покажется замечательным.

Мысли о дожде воскресили в памяти прошлую ночь. Лицо Энтони. Дафна поняла, что он посмотрел на нее другими глазами, увидел в ней женщину. Она вспомнила ощущение от прикосновения его пальцев, его слова о том, что женские волосы могут стать для мужчины наваждением. Тело её тотчас же охватил знакомый обжигающе-болезненный голод, что снедал Дафну в те времена, когда она, страдая от любви, сквозь окуляр подзорной трубы разглядывала обнаженную грудь Энтони Кортленда. Но она не винила себя за это. В конце концов, это невероятное ощущение, когда красивый мужчина, которого ты когда-то боготворила, наконец замечает тебя. Даже если уже слишком поздно и это ничего не значит.

Возможно, герцог действительно верил, что у неё удивительные глаза. Возможно, он понял, что Дафна – живой человек, а не машина. Но она знала, что Энтони гораздо больше волнует музей, чем она сама. Так что она решительно прогнала мысли о нём и ускорила шаг.

Неторопливо прогуливаясь по Хай-стрит – главной улице Вичвуда, по обеим сторонам которой тянулись магазины, – Дафна довольствовалась разглядыванием витрин, но, оказавшись у магазина на углу, поняла, что на сей раз не сможет пройти мимо. Она смотрела на прекрасные наряды, выставленные за стеклом мастерской миссис Эйвери «Пошив одежды», чтобы искушать проходящих рядом молодых леди, и сама поддавалась искушению одного из них. Нежно-розового шелка, искусно отделанное по подолу узором из бисера кремового и темно-розового цветов, с декольте, которое едва прикрывало плечи, платье, казалось, скорее соскользнет вниз, нежели останется на своей владелице. Рукава, украшенные бисером более темного оттенка, выглядели нелепыми шелковыми буфами. Рядом, в дополнение к платью, красовалась пара расшитых шелковых туфелек. Дафна никогда не видела ничего более женственного, милого и непрактичного.

Она прикоснулась к стеклу, разглядывая прекрасное видение, и страстное желание стать хозяйкой этой красоты охватило её. Раньше она не интересовалась туалетами, ведь польза от розового шелка в песках пустынь Марокко или Петры невелика, и практичная бережливая натура Дафны никогда бы не позволила ей оправдать покупку вечернего наряда, особенно такого легкомысленного, как этот. Но сейчас её жизнь изменилась. Она больше не в пустыне.

Дафна представила, что ощутит, надев такое платье, и, не дав себе времени передумать, толкнула дверь и вошла в магазин.

Когда она переступила порог, зазвенел крошечный колокольчик, и пять или шесть женщин подняли на неё глаза. Она улыбнулась, приветствуя всех сразу, и повернулась, чтобы получше рассмотреть платье.

И в ту же секунду поняла, что пропала. Дафна хотела это платье, и её не волновало, даже если придется потратить на него всё до последнего шиллинга. Размер казался подходящим, но даже если выяснится, что платье мало или наоборот велико, она просто попросит сшить точно такое же.

Колокольчик звякнул снова, и в дверях магазина появилась миссис Беннингтон. Она тотчас же направилась к Дафне.

– Моя дорогая мисс Уэйд, вы не слышали, как я вас звала? Я заметила вас ещё в начале Хай-стрит. Не знала, что вы собираетесь сегодня в деревню. Почему вы не сказали мне об этом за завтраком?

– Я ещё не знала, что стану делать. А когда определись, вы с мистером Беннингоном уже ушли.

– Что ж, просто чудесно, что я вас увидела. Герцог был сегодня так добр, что позволил нам с мистером Беннингтоном воспользоваться одним из своих экипажей. Вы сможете вернуться с нами. – Пожилая женщина ласково похлопала Дафну по руке: – Я рада, что вы стали чаще выходить, моя дорогая. Ей-богу, поездка в Эндерби вас взбодрит. А то вы столько времени проводите в этом грязном домике – как мистер Беннингтон его называет? – что кажется, будто это не обычное здание, а ловушка какая-то.

– В антике.

– Да-да, антика. Такое странное название.

– Добрый день, миссис Беннингтон, – воспользовавшись паузой в разговоре, к ним присоединилась еще одна собеседница.

Дафна и миссис Беннингтон повернулись и увидели рыжеволосую юную девушку лет семнадцати, стоявшую неподалеку.

– Мисс Элизабет, как приятно вас видеть. Надеюсь, у вас всё хорошо?

– У неё всегда всё хорошо, мэм, – подойдя к ним, сказала девушка чуть постарше. – Как обычно, витает в облаках.

– Не больше тебя, – парировала мисс Элизабет, затем выразительно посмотрела на миссис Беннингтон и перевела взгляд на Дафну.

Пожилая дама досадливо вскрикнула:

– О, вы разве не знакомы? Какое упущение с моей стороны! Мисс Уэйд, это мисс Энн Фицхью, – она указала на девушку постарше. – И мисс Элизабет Фицхью. Мои дорогие юные леди, позвольте представить вас мисс Уэйд.

Сестры Фицхью присели в реверансе.

– Очень приятно с вами познакомиться, – сказала мисс Элизабет. – Не понимаю, почему миссис Бэннингтон не познакомила нас после одной из воскресных служб.

– Я бы познакомила, – заверила со смехом пожилая дама, – но мисс Уэйд убегает прежде, чем мне выпадает подобная возможность.

Все три леди посмотрели на Дафну с таким любопытством, что она почувствовала себя обязанной объясниться.

– Мистер Беннингтон находит так много артефактов, что оставшуюся часть воскресенья мне приходится трудиться изо всех сил, чтобы успеть их все зарисовать.

– Живи я в Тремор-холле, тоже бы нашла причину, почему мне не следует покидать поместье, – призналась Энн. – Вдруг сам герцог, проходя мимо, удостоит меня беседой.

– Если он и правда заговорит с тобой, – перебила её сестра, – уверена, ты тотчас же грохнешься в обморок.

– Я никогда не сделаю ничего столь унизительного.

– Конечно, сделаешь, – смеясь, ответила Элизабет.

– Не сделаю!

– Достаточно, мои милые, – вмешался незнакомый голос. Повернувшись, Дафна увидела, что к их небольшой компании приближается еще одна незнакомка. – Не ссорьтесь.

Когда заговорившая леди встала между сестрами Фицхью, Дафна поняла, что эта привлекательная дама, с лицом, на котором время почти не оставило следов, – их матушка. Её рыжие волосы были чуть темнее волос Элизабет и совсем не знали седины.

После того, как её представили Дафне, леди Фицхью сказала:

– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Уэйд. Мой муж отзывается о вас самым лучшим образом.

– Сэр Эдвард очень любезен.

– Он страстно увлечён античностью, о чём вы, наверняка, хорошо знаете. Уверена, он читал все труды вашего отца, ведь он преклоняется перед сэром Генри.

– Папа говорит, вы очень хорошо рисуете, – вставила Элизабет. – Знаете и латынь, и греческий, и побывали в самых разных диких и глухих местах. Вы были в Абиссинии? Это там же, где и Нил, верно?

– Да, – улыбаясь, ответила Дафна. – Вы правы. И да, я была там.

– Вы должны прийти к нам на чай в воскресенье и рассказать обо всех этих местах. Мы ведь о них ничего не знаем. Мы с Энни не очень-то любим учиться. Батюшка думает, что всему виной наше легкомыслие, и именно поэтому он так восхищается вами, мисс Уэйд. Он говорит, вы благоразумный человек. – Элизабет рассмеялась и весело добавила: – Батюшка считает, что похвалы выше быть не может.

– Моя дочь склонна скоропалительно приглашать людей, даже не задумываясь, что у гостя уже могут быть другие планы. Но мы в любом случае будем счастливы принять вас у себя, мисс Уэйд. В любое время, – вставила леди Фицхью.

– О, – воскликнула Элизабет, – и правда. Я не подумала, что воскресения у вас заняты. Вам придётся спрашивать у герцога разрешение прийти. Уверена, это будет непросто, ведь его светлость немного пугает. Но на то он и герцог, он должен быть таким.

– Вовсе нет, мисс Элизабет! – возразила миссис Беннингтон. – Может быть, иногда и создается такое впечатление, но стоит только поговорить с ним, как понимаешь, что герцог весьма любезен. Арендаторы считают его хорошим и справедливым хозяином, а мистер Беннингтон самого высокого о нём мнения. Вот, например, две недели назад герцог пригласил нас с мистером Беннингтоном и мисс Уэйд отобедать с ним и был сама простота и дружелюбие. Верно, мисс Уэйд?

– Всё так, – подтвердила Дафна. И мысленно добавила: – «И слишком очаровательным, чтобы я могла быть спокойна». – Спрашивать разрешения нет нужды, леди Фицхью. Благодарю за приглашение, я с удовольствием приду.

– Превосходно. Эдвард полагает вас милой, уравновешенной молодой леди. Клянусь, моим дочерям ваше благотворное влияние просто необходимо!