ГЛАВА 26

Потрясающий праздник

- Я должна верить. Правда должна. Но я не верю этому человеку.

Я сидела на кухне и громко ругалась.

Потому что было одиннадцать тридцать утра Дня Благодарения, и дети должны были провести прошлую ночь у меня, так как вчера утром приехал Лор. Но еще и для того, чтобы помочь мне подготовиться.

Конрад поговорил с ними, и по какой-то причине, которая, как я поняла, была не очень хорошей, они изменили свои планы и сказали, что должны провести ночь у отца.

Однако они обещали быть у меня к десяти часам, потому что день был точно распланирован.

В доме было чисто, это не вызывало беспокойства.

Но нужно было готовить, печь и накрывать на стол. Они должны были помочь мне разобраться со всем этим, чтобы, когда в двенадцать тридцать появятся Микки с детьми, мы могли посмотреть футбол и расслабиться, не слишком суетясь. Впрочем, времени было еще достаточно, поскольку ужин должен состояться в два часа, так что спешить некуда, ведь они собирались к Рианнон в четыре.

Все было идеально распланировано. Вначале футбол, чтобы отвлечься, но в то же время совместно провести время, что дало бы возможность сблизиться. Потом хорошая еда и хорошая компания. И прежде чем все бы затянулось, Микки с детьми отправились бы к Рианнон, чтобы все смогли расслабиться (что, как я надеялась, не стало бы обязательным, но я чувствовала, что это необходимо спланировать).

То, что дети так опаздывали, сбивало меня с толку. На самом деле, то, что дети не приехали ночевать, сбило меня с толку. Я не имела понятия, но могла бы предположить, что от Конрада не ускользнуло то, что мы с Микки запланировали на этот День Благодарения, или что Лор будет там, поэтому он пытался все мне испортить.

Мне не понравился тон Одена, когда он позвонил и сказал, что им нужно остаться с отцом. Он почти ничего не рассказал и казался рассеянным, но в то же время каким-то... другим.

Я просто никак не могла это уловить.

И опять же, он не поделился этим со мной.

Я спросила, но он сказал:

- Мам, поговорим позже, - и ему действительно нужно было поговорить со мной об этом позже.

Поэтому я решила, ради моего мальчика, оставить все как есть.

Теперь же все было еще хуже не только потому, что они опаздывали, но и потому, что Оден прислал короткое сообщение, в котором говорилось: «Мы опоздаем. Извини». Я ничего не ответила. Выждала полчаса, а потом отправила сообщение. И позвонила.

Ответа я так и не получила.

Мои дети не были невежами. Со времени нашего воссоединения ничего подобного не случалось. Они могли ответить не сразу, но все же отвечали. Зная, что опаздывают, они, по крайней мере, написали бы, чтобы я не волновалась.

Я схватила сотовый и объявила:

- Я ему позвоню.

- Милая, - сказал Лор, протягивая руку, нежно взяв меня за запястье. - Не надо.

Я посмотрела на него снизу вверх.

- Надо печь пироги! - огрызнулась я.

Он поднял брови и посмотрел вниз на тесто для пирога, которое раскатывал (Лори, мой старший брат, всегда рядом со мной).

- Нам нужно испечь три, Лори, - напомнила я ему.

- И мы испечем.

Я посмотрела на тесто и пробормотала:

- Мне следовало сделать их еще вчера.

Да, следовало, хотя я не знала, как бы мне это удалось, ведь я потратила полдня на выпечку и украшение кексов для Дня Благодарения, чтобы отвезти их в «Дом Голубки», куда, после ухода Микки, мы с детьми и Лором собирались отправиться.

Из-за этого я совершенно не нервничала. Я была приятно взволнована. Дети наконец-то встретятся с постояльцами, и мне хотелось показать им и Лору, чем я занималась, и как много это значило для меня.

И как бонус, День Благодарения я бы провела вместе со своими пожилыми друзьями и семьей (или почти весь день, но, возможно, в следующем году я возьму с собой Микки, Киллиана и Эшлинг).

- Мими, - позвал он, и я снова посмотрела на него. - Если он затеял какую-то игру, ты же не хочешь проиграть ее и попасть в ловушку. Ты также не хочешь, чтобы дети переживали еще больше, когда ты начнешь им писать и названивать, зная, что должны быть здесь, и уже, вероятно, и так испытывая стресс из-за этого. Дай им еще полчаса. Если они не приедут, позвонишь Одену еще раз. Если он не ответит, позвонишь Конраду, просто чтобы убедиться, что с ними все в порядке. А пока постарайся расслабиться.

Расслабиться было невозможно.

Я была совершенно разбита.

Лори понял это.

- Мими, милая, знаю, сегодня важный день. И для детей тоже. Но ты должна управлять этим. Взять штурвал в свои руки. Хорошо?

Он имел в виду, что я должна взять себя в руки.

Снова.

Из-за выходок Конрада.

Снова.

Но я твердо решила, что он никогда больше не сможет меня одолеть.

Поэтому кивнула.

Раздался звонок в дверь.

Я вся напряглась.

Я не узнала тень за стеклом, что меня очень обеспокоило.

Пока я изучала ее, Лори сказал:

- Этот готов. Уложи его и вылей туда начинку. Я открою дверь.

Он не дал мне возможности ответить и направился к двери.

Я подцепила пласт теста на скалку и уже укладывала его в емкость, когда услышала:

- Распишитесь за доставку.

Это меня удивило.

Кто же заказывал доставку в праздничные дни?

Я продолжала укладывать тесто, наблюдая, как Лор расписался, а затем, поблагодарив, взял конверт, закрыл дверь и повернулся ко мне.

Он шел в мою сторону, на ходу рассматривая конверт.

Он подошел к концу стола и поднял его.

- От адвокатов мамы и папы.

Я расслабилась.

- Престон собирает для меня информацию, которую я могу использовать против Конрада в случае, если в будущем он решит действовать грязно, - сказала я ему то, что он уже и так знал.

Лори не считал это подходящим объяснением. Я поняла это по озадаченному выражению его лица, когда он изучал конверт.

- Возможно, это как-то связано с этим, - сказала я, разминая тесто по поверхности.

- Специальная доставка в праздничный день? - спросил Лори.

Я пожала плечами.

- Можно мне его открыть? - поинтересовался он.

- Давай.

Я закончила с тестом и уже перешла к высыпанию тыквы, когда он прорычал:

- Сукин сын.

Я переключила внимание на него.

Он выглядел очень сердитым.

Нет, он выглядел разъяренным.

Я снова напряглась, но не сильно. Вполне вероятно, Конрад совершил еще что-нибудь ужасное, пока мы были женаты, и детектив Престона обнаружил это.

Но за исключением сегодняшней ситуации, Конрад вел себя тихо и не раздражал меня. Так что, несмотря на то, что мне было приятно иметь все необходимые боеприпасы, он до сих пор не сделал ничего, что заставило бы меня задуматься об их использовании.

- Если это разъярит меня еще больше, учитывая, что Конрад уже сегодня вывел меня из себя, то просто отнеси это в мою комнату и засунь туда, где дети не смогут увидеть, я посмотрю позже.

Лори перевел взгляд на меня.

- Это не от Престона. Это от Эддисона.

Я уставилась на него во все глаза.

Эддисон Хиллингэм был адвокатом родителей в этой же фирме. Он был управляющим партнером.

Он также был душеприказчиком трестов Калуэй.

- Прошу прощения? - спросила я брата.

- Поставь пирог в духовку, - приказал он.

- Лори…

- Поставь его печься, Амелия.

Боже.

Он назвал меня Амелией.

Он никогда не называл меня Амелией, если только не происходило что-то такое, когда он должен вести себя как старший брат, вроде того времени, после того, как Конрад бросил меня, и я делала нечто глупое, он узнавал об этом и звонил мне, говоря, чтобы я прекратила и взяла себя в руки.

Я быстро поставила пирог в духовку и снова повернулась к Лори.

- Что там? - прошептала я.

- В качестве предисловия скажу, что все это чушь собачья. - Он помахал в воздухе дорогой плотной бумагой. - Совершенно очевидно, что ты выразила маме и папе некое мнимое пренебрежение, и, обладая властью, это их способ общения с такими людьми.

Боже.

- Что, Лори?

Он сделал глубокий вдох.

- Они обратились к Эддисону с просьбой изучить условия твоего трастового фонда Кэлвея, как того, что они открыли для тебя, так и того, что получают все наследники Кэлвея. Эта просьба касается твоего поведения после того, как Конрад тебя бросил. Они рассказали Эддисону, что для наследницы Кэлвея ты действовала неподобающим образом, что нарушает условия трастов, и они попросили его рассмотреть возможность их аннулирования.

Я уставилась на брата.

- Они не могут этого сделать, - продолжал Лори. - Я не раз был свидетелем того, как они поощряли тебя выражать свое отвращение к бегству Конрада, делая это с немалым ликованием. Я знаю, Робин тоже это видела. Мы оба подготовим заявления и отправим их Эддисону. Если тебе правда что-то угрожает, а это не так, условия траста гласят, что его можно аннулировать только в том случае, если поведение привлечет общественное внимание, а в твоем случае этого не было, то папа находится в таком же положении, потому что он поощрял тебя к этому.

Я продолжала на него смотреть, не в силах вымолвить ни слова.

- Как бы то ни было, фирма Эддисона получает аванс от траста, а не от мамы с папой, и он хороший человек, - напомнил Лори. - Он сделает все, что они попросят, но будет придерживаться буквы договора о трасте. Это просто позерство, и время, когда доставили документы не ускользнуло от меня. Они ведут себя как пристало матери и отцу. - Он отбросил бумаги в сторону. - Забудь об этом на сегодня. Завтра я позвоню Робин и займусь опровержением.

- Они могут забрать его, - прошептала я.

- Прошу прощения? - спросил Лори.

Я сосредоточилась на нем.

- Пусть забирают его себе. У меня есть траст Борна, который они не могут тронуть. Это двадцать пять миллионов долларов. Я не веду роскошного образа жизни. И не собираюсь. Но я легко могу относительно безбедно существовать за счет процентов с этого траста.

В этом не было ничего плохого.

Конечно, вероятно, я бы не смогла себе позволить распродать все свои вещи, полностью переделать огромный дом с пятью спальнями, заменить весь свой гардероб и купить любую машину, которую хотела.