- Хорошо, папа.

Микки перевел взгляд на меня.

- Позвоню тебе позже.

- Хорошо, - прошептала я.

Он подошел к Эш, обнял ее за плечи и вывел из комнаты.

Чувствуя на душе свинцовую тяжесть, я последовала за ними.

- Этого нам от тебя тоже не нужно!

Это сердито выкрикнул Оден, и даже все еще чувствуя тяжесть дня, я пошла быстрее, Микки и Эшлинг тоже.

Когда мы вышли в гостиную, я увидела, что сын стоит лицом к лицу со своим отцом у закрытой двери.

Лор направился прямо ко мне.

Однако Микки этого не сделал.

И меня придавил еще больший вес.

- Оден, не зарабатывай себе больше того, что тебе уготовила мать. Ты уже под домашним арестом на две недели. Если продолжишь, я превращу их в три, - ответил Конрад.

- Мы все уладили с мамой. - Сын посмотрел на меня. – Мам, скажи ему.

- Мы должны позволить Микки и его детям… - начала я.

- Ты ругаешься на мать, ее друга, а твоя сестра издевается над детьми в школе? - спросил Конрад перекрикивая меня. - Не думаю, что вы могли разобраться с этим за десять минут.

- Мы смогли, - отрезал Оден.

- Оден… - снова начала я.

- Это уже три недели, сынок. Продолжай, - ответил Конрад.

Именно тогда мой прекрасный мальчик наклонился к отцу, и его лицо исказилось от такой боли и ярости, что все нервные окончания болезненно сжались, и мне потребовалось титаническое усилие, чтобы не побежать к нему.

- Как будто мне есть дело до того, что ты делаешь со мной, - прорычал он. - Как будто мне вообще есть до тебя дело. Ты греб... неудачник, изменщик.

- О нет, - прошептала я.

- Господи Иисусе, - пробормотал Лор.

- Думаю… - начал было Микки.

- Нет, - отрезал Оден, его глаза обратились к Микки. - Ты должен понимать. Тебе ли не знать от чего спас мою маму.

- Оден. - Я двинулась вперед. - Милый, позволь Микки и его детям уйти…

- Он снова переезжает, мам, - объявил Оден, и я замерла как вкопанная. - Он берет над нами опеку и забирает с собой. Так он думает. Он хотел, чтобы вчера мы остались с ним, - его лицо исказилось еще больше, на этот раз от отвращения, когда он произнес «с ним», - потому что Мартина вчера съехала, они разводятся, потому что он неудачник, обманщик. - Оден посмотрел на отца. - Ты же знаешь, что я был там, когда эта женщина пришла к нам домой.

- О нет, - прошептала я.

- Господи Иисусе, - выдавил из себя Лор.

- Я же тебе объяснял, - огрызнулся Конрад.

- Да, и ты солгал, - парировал Оден. - Неужели ты думаешь, что мы с Пип не слышим, как вы все время ссоритесь? И Мартина не единственная, кто громко кричит. Ты кричал на свою жену. Это так я должен обращаться со своей женой, когда она у меня будет, папа? Неужели это то, что Пиппа должна терпеть от своего мужа? То как ты поступил с мамой? То как ты поступил с Мартиной?

- Нам следует обсудить это в другом месте, Оден, - холодно сказал Конрад.

Оден откинулся назад и скрестил руки на груди.

- Почему? Пиппу распекли перед всеми, чтобы она выучила свой урок о том, что нельзя водиться не с теми людьми. Как ты выучишь свой урок, идя своей дорогой, развлекаясь на полную, и таща нас за собой, не давая веселиться? А, папа? А кто будет учить, - он скрестил руки на груди и сердито ткнул пальцем в отца, - тебя?

Конрад терял над собой контроль, я видела это по его покрасневшему лицу и по тому, как он наклонился к сыну.

- Я взрослый человек, и твой отец, и не позволю тебе так со мной разговаривать, тем более на людях.

Пиппа обошла их кругом, и я распахнула ей объятия.

Она влетела в них.

Я крепко прижала ее к себе.

Лори подошел ближе к нам обеим.

- Я не поеду с тобой, - заявил Оден. - Пиппа не поедет с тобой. И я имею в виду ни сейчас, и ни в Техас. Мы поговорили в машине по дороге сюда и через пару секунд решили, что останемся здесь с мамой. Поэтому отправляйся в Техас и встречайся там с любой женщиной, которой собираешься изменить. Мы остаемся дома с мамой.

- Это мы с твоей матерью обсудим позже, - заявил Конрад.

Оден посмотрел на меня.

- Я хочу жить с тобой, потому что мне нравится твой дом, а вы с Микки действительно нравитесь друг другу и не кричите все время. Микки порядочный человек, и ты любишь нас достаточно, чтобы приехать сюда к нам, а не дергать по всей этой проклятой стране.

- Я тоже хочу остаться с тобой, мама, - прошептала Пиппа.

Конрад посмотрел на свою маленькую девочку, свою малышку, свою дочь, которая всегда была на его стороне, и его гнев исчез.

Теперь он выглядел побитым.

- Ладно, с этим покончено, - объявил Лори. - Кон, дети останутся с Амелией. Вы с ней можете сесть и поговорить, когда охладите головы. Сегодня у нас было много драм, и нам нужно успокоиться, и боюсь, твое присутствие здесь не поможет.

- Я… - начал было Конрад.

- Кон, пожалуйста. Уходи, - тихо сказал Лор. - Я понимаю, ты не хочешь оставлять все как есть, но, честно говоря, это самый добросердечный поступок, что ты можешь сделать в данный момент.

Мой бывший муж пристально смотрел на моего брата, и он не выглядел злым или мерзким. Он казался ошеломленным.

Затем он посмотрел на меня.

- Мы поговорим?

Я молча кивнула.

- Мы поговорим, Кон, - тихо сказала я.

Он перевел взгляд на Олимпию и снова посмотрел на меня.

- Я опять все испортил, Мими, - прошептал он.

Конрад называющий меня Мими?

Да, совершенно ошеломленный.

Я крепко сжала губы.

- Папа, дядя Лори попросил тебя уйти, - объявил Оден, подходя к двери и открывая ее.

Конрад вздрогнул и посмотрел на сына. Это заняло у него несколько секунд, но он кивнул и направился к двери. Он снова посмотрел на Одена, но тот только хмурился. Он повернулся ко всем нам и пробормотал:

- Приятного вам Дня Благодарения.

Затем он вышел за дверь.

Оден захлопнула ее за ним.

И меня всю затрясло. Неудержимо.

Наконец, я больше не могла сдерживаться и расхохоталась.

Это была истерика.

Но мне было все равно.

- При-при-при... приятного... - я сглотнула и воскликнула: - Дня Благодарения! - я все держалась за свою девочку и смеялась.

- Да, точно, - сказала дочь, ее голос тоже дрожал. – Следующее, что может быть - это у птицы окажется сальмонелла, и мы все отравимся.

Я крепче прижала ее к себе и засмеялась еще громче.

- Это действительно отстой, что моя сестра сделала с тобой, Эш, - коротко сказал Оден, и я попыталась сдержать свой смех, когда мы с Пиппой повернулись к нему. - И это еще хуже, чем то, что у твоей мамы есть проблемы. Но как видишь, наш папа - тот еще фрукт.

- Наш папа никогда бы не стал обманывать, - заявил Киллиан. - Я был с ним, когда он играл в покер со своей командой. У кого-то на пол упал валет, и он его увидел и мог воспользоваться, чтобы победить, но он этого не сделал. Он захотел переиграть.

Услышав слова Киллиана, я продолжила смеяться.

- Думаю, Килл, они имеют в виду... — начала Эш.

- То же самое, Эш, только другую игру, детка, - мягко сказал Микки дочери.

Услышав его голос, я протрезвела и посмотрела на своего парня.

Я стерла под глазами слезы и, продолжая держать мою девочку, начала объявлять:

- Ладно, Микки, Эш и…

- Чертовски голодны, - перебил меня Киллиан. - У тебя есть какие-нибудь вторые попытки для лошади? (Прим. переводчика: Киллиан произнес французское обозначение закусок «hors d'oeuvre», как «horse do-overs», что можно перевести как «вторые попытки для лошади»).

Я моргнула, глядя на сына Микки.

Микки начал посмеиваться.

Я перевела взгляд на него и моргнула.

- Эш, ты не могла бы пойти со мной в мою комнату, чтобы мы могли поговорить? - спросила Пиппа.

Я вся напряглась.

Эш внимательно посмотрел на нее и кивнула.

Пип стиснула меня и прошептала:

- Я в порядке, мама.

Я посмотрела на свою девочку.

- Ты уверена?

Она кивнула.

- Да.

- Исправь это, - продолжала шептать я, имея в виду Эшлинг.

Она поняла, что я имею в виду, и снова кивнула.

Я отпустила ее.

- Пойдем, - сказала она Эш и двинулась вперед.

Эш последовала за ней.

- Так, парень, любишь сырные шарики? - спросил Лор у Киллиана.

- Мягкие или хрустящие? - спросил Киллиан у Лора.

- Возьми нож и намажь ими какое-нибудь печенье, - сказал Лор Киллиану.

Глаза Киллиана расширились.

- С орехами? Как на Рождество?

- В этом году Рождество наступило рано, - ответил Лор.

- Точно! - воскликнул Киллиан.

- Пошли посмотрим что у нас есть, - предложил Лор. – На кухню.

Они отошли.

Я посмотрела на Микки.

Он наблюдал за своим сыном и моим братом.

Я облизала губы и сжала их вместе, так пристально за ним наблюдая, что подпрыгнула, когда рядом раздался голос Одена:

- Мама.

Я взглянула на него.

- Мне нужно прогуляться.

Я полностью развернулась к нему.

- Оден…

- Просто хочу выпустить пар. Проветрить голову. Знаю, мы совсем не помогли но…

- Идти. Прогуляйся, - сказала я. - Но не задерживайся надолго, малыш. - Я подняла руку и обхватила его подбородок. - А потом мы еще поговорим обо всем, что произошло. Хорошо?

В его глазах промелькнуло что-то такое, что мне не понравилось, но я не смогла разобрать, прежде чем он спросил:

- Я должен знать сейчас, ты позволишь нам остаться с тобой?

Я сказала ему чистую правду, которая не изменится с этого дня и до самой вечности.

- Мой дом будет твоим домом до самой моей смерти, дорогой. Тебе даже не нужно спрашивать.

Он выглядел так, словно его лицо вот-вот рассыплется, прежде чем его челюсть затвердела, он кивнул, посмотрел мимо меня, затем повернулся и пошел в коридор, вероятно, чтобы взять куртку.

- Эми.

Я снова подпрыгнула и повернулась в другую сторону.

Там стоял Микки.

Он смотрел на меня сверху вниз.

И снова я не смогла ничего прочесть.

- Мне так жаль, что...

- Детка. - Он ухмыльнулся, и мое сердце подпрыгнуло. Потом он обнял меня, и мое сердце растаяло. – Свидания с тобой – настоящее веселье. Но праздники - чертовски потрясающие.

И я снова расхохоталась.

*****

Телефон на ночном столике зазвонил.

Сидя на кровати, уставившись в пространство, я подпрыгнула, повернула к нему голову и тут же его схватила.

- Привет, - поздоровалась я.

- И тебе привет.

Тяжесть вернулась, несмотря на то, что нам удалось немного пообедать (и все это благодаря Киллиану, Лори, Микки и, как я с гордостью могу сказать, мне). Еда была очень вкусной, и к тому времени, когда драма закончилась и мы поели, почти пришло время Микки с детьми отправляться к Рианнон.