Глава 9

Айзек

— Твой отец показывал тебе снимки с круиза?

Отрываю взгляд от планшета, где сверялся с расписанием на сегодня, и наблюдаю, как моя мать готовит завтрак для двух «оставшихся» мужчин, по ее словам. Она имеет в виду моего отца и меня, поскольку все остальные братья покинули родной дом.

— Ага. Дважды. Это было захватывающе, — отвечаю я с юмором в голосе.

— Ой, перестань, фотографии не так уж и плохи. Ладно, он действительно снимал слишком много закатов и лодок, но мы оба знаем, от кого у тебя талант в искусстве. Уж точно не от твоего отца, — мама подмигивает мне поверх дымящейся сковородки с яичницей и поворачивается, чтобы выжать немного свежевыжатого сока.

— Я собираюсь навестить Джоша с Лорой. Твой брат сказал, что у тебя для него что-то есть, — мама ставит передо мной дымящуюся тарелку с едой и маленький стакан свежевыжатого апельсинового сока. Быть единственным сыном в доме родителей, безусловно, имеет свои преимущества.

— Да, он в моей комнате. Это просто подарочный сертификат на фотосъемку для новорождённых. Подумал, что он станет отличным подарком на рождение ребенка, ну, и я чувствую себя немного виноватым из-за барбекю, которое пропустил в прошлом месяце, когда меня вызвали по работе.

— Отличная идея, дорогой. Я помню, что им понравились снимки Айви, когда она только родилась.

— Ну да, конечно. Это меньшее, что я могу сделать. Слушай, а разве Лоре не пора уже «лопнуть»?

Мама поднимает брови, садится напротив меня и начинает пить чай.

— Женщины не «лопаются», Айзек. Рожать вообще-то больно. Иногда удивляюсь, как получилось так, что вас пятеро. Каждый раз, когда я рожала, то говорила вашему отцу, что это в последний раз. И да, Лора перехаживает на четыре дня. Джош сказал, что она начинает волноваться, поэтому я собираюсь посидеть с ней сегодня несколько часов, пока он на работе. Разве не смешно, что отцам разрешают отдыхать только после появления ребенка? А как насчет поддержки их семей? Что за двойные стандарты…

Я едва обращаю внимание на ее слова, потому что мой взгляд только что остановился на записи в расписании.

16:00 Wicked Water, главный офис, площадь Давенпорт.

— Что случилось, дорогой? Выглядишь так, будто кто-то украл твою камеру и сбросил ее с Лондонского моста.

Слова матери должны заставить меня улыбнуться, но нервозность внутри сводит все на нет.

— Айзек?

Поднимаю голову и смотрю на свою мать. Лицо женщины — идеальный образ каждого из нас. Когда я смотрю на нее, то вижу дом, семью, безопасность и любовь.

— Просто работа, ничего важного. Пойду достану сертификат, прежде чем уйти. Мое расписание забито до отказа, так что лучше сходить за ним прямо сейчас.

Отодвигаю стул от барной стойки и хватаю тост, чтобы уйти.

— Вечная работа и никакого отдыха…

— Да, да. Я знаю. Все в порядке, мам. Клянусь.

Она задумчиво оглядывает меня. Ее глаза задерживаются на моем лице, изучая его.

— Дело не только в этом. Я вижу, что твоя карьера приносит свои плоды, но так или иначе ты испытываешь стресс, как-то связанный с работой. Что бы там ни было, из-за него у тебя темные круги под глазами и тяжесть в душе.

Черт, моя мать всегда была очень проницательной.

— Мам, все но…

— Пожалуйста, не оскорбляй меня, повторяя, что все нормально, или что ты в порядке, или любой другой вариант слова «хорошо». Я — женщина, это мы изобрели слово «нормально», хотя на самом деле все совершенно не так.

Смеюсь и качаю головой.

— Я хотел сказать, что все хорошо. Не о чем беспокоиться. Только у тебя одной проблемы со словом «нормально».

Она в ужасе прищуривается.

— А ты пытаешься увильнуть от темы, и должна добавить, что получается у тебя не очень.

Отвожу глаза от ее лица и провожу рукой по волосам. Пальцы запутываются на концах, и мне приходится дергать, прилагая силу, чтобы вытащить их.

— Нужно подстричься.

— Айзек, — моя мать говорит особым тоном, который использовала, когда я был ребенком, но даже сейчас он заставляет меня замереть.

Снова поворачиваю голову к ней. Ее взгляд сталкивается с моим, пока мама пытается выудить все, что я скрываю.

— Я не могу перестать думать об одном человеке. О том, кто не подходит мне, и когда говорю «не подходит», то имею в виду во всех смыслах. Этот человек…

Мое предложение обрывается, когда пытаюсь найти слова, чтобы закончить.

— Тот самый.

— Нет, — слово срывается с моих губ, как проклятье. — Мы как огонь и горючее. Он сожжет меня заживо, а я только подолью бензина в огонь.

Мама замолкает на мгновение, впитывая мои слова.

Я жду, надеясь на мудрость, надеясь на то, что кто-то подскажет мне, как поступить.

— Тогда уходи, пока вы оба не превратились в пепел.

— Уже. Между нами ничего нет.

Она медленно встает со своего места и подходит ко мне, ладонью касаясь моей щеки.

— Ох, мой милый мальчик. Когда между людьми такая страсть, как ты только что признался, я бы не назвала ее «ничем».

Уголки губ матери слегка приподнимаются, когда я наклоняюсь к ней, и она продолжает:

— Солнце находится в небе не просто так. Оно приносит жизнь, тепло, и без него нас бы здесь не было. Но в то же время на солнце нельзя смотреть прямо, потому что оно может ослепить. Тот человек точно тебе не подходит, или же ты ослеплен чем-то другим?

Через час выезжаю из родительского дома на своем мотоцикле. Я не часто достаю свой «Кавасаки», потому что обычно у меня с собой камера и оборудование, но сегодня полно встреч, включая последнюю, на которой есть вероятность встретиться лицом к лицу с Флинном Филлипсом.

Наверное, именно по этой причине я беру мотоцикл, вместо того, чтобы вызвать такси. Таким образом, можно будет быстро слинять, если возникнет острая необходимость.

Поднимаю руку, опускаю визор⁹ и машу рукой маме, которая уезжает на машине, чтобы провести день с Лорой.

Держу пари, Джош как на булавках ждет прибавления в семье. Ему никогда не нравилось чувствовать себя бессильным и неспособным контролировать все на свете, но на этот раз брат просто должен позволить природе взять свое. Бедняга.

По крайней мере, мои проблемы находятся у меня под контролем.

Даже если Флинн придет сегодня на встречу, это не значит, что я не смогу держаться на расстоянии и оставаться профессионалом. А еще меня совершенно не беспокоит тот факт, что я ни с кем не спал с той самой ночи. Просто был занят, летая в разные страны почти каждый день.

Как будто это когда-то тебя останавливало.

Время обеда пролетает незаметно. Все утро я показываю свое портфолио и макеты новой рекламной кампании для магазина одежды на Хай-стрит. Покидаю собрание в приподнятом настроении. Им понравились мои идеи, и я начал сотрудничать с удивительными людьми, которыми восхищался издалека, но никогда не имел возможности поработать вместе.

Мой ланч — это сэндвич и кофе, который я быстро съедаю, сидя на своем мотоцикле, прежде чем отправиться на встречу с женой Джейка, Эммой, в его новой производственной компании. JF Global — новое дополнение к его постоянно растущему бренду. Мало того, что мой брат сейчас самый привлекательный актер на планете, он еще и грамотный бизнесмен, имеющий долю во многих проектах, и я удивлен, как ему удается за всем следить. Джейк частенько привлекает меня в свои проекты. А почему бы и нет, семейные связи — это ведь неплохо. Если уж Фоксы держат бизнес в своих руках, к чему мы действительно стремимся, то это всего лишь привилегия быть частью успешной династии, по моему мнению.

Джейка сегодня не будет, потому что в данный момент он снимает какой-то крупный художественный фильм в дебрях Бразилии, но я знаю, что Эмма более чем способна вести бизнес без него. Именно она с улыбкой приветствует меня, когда пятнадцать минут спустя я подъезжаю прямо к парадным дверям здания.

— Привет, Айз. Сколько лет, сколько зим. Не видела тебя со дня свадьбы, — девушка крепко обнимает меня, прежде чем отпустить. — Спасибо за прекрасный свадебный альбом и тот снимок в рамке. Я даже не знала, что ты был фотографом.

Она благодарит меня за фотографии с их свадьбы, а также за случайный интимный снимок, который я сделал за несколько минут до того, как они с Джейком покинули прием.

Эмма сидит боком на коленях у Джейка, ее платье волнами волочится по полу. Рукой девушка обнимает Джейка за шею, в то время, как тот держит ее за талию, и оба они прижимаются друг к другу лбами. Их глаза не видят никого, кроме друг друга, как будто в комнате нет ни души. Даже не так, как будто они — единственные люди, оставшиеся на планете. Выражение любви лучится на их лицах, затмевая все остальное.

Я заказал огромную фотографию в рамке, и, по словам моей матери, теперь она висит на стене в их гостиной.

— Спасибо, что позволили мне быть частью вашего праздника. Честно говоря, мне было приятно, — это правда. Тот день как-то изменил меня. — Итак, — разрываю наши объятия и беру Эмму под руку, — еще есть время бросить старшего брата и влюбиться в младшего, более харизматичного, кстати.

Она знает, что я поддразниваю ее, и подыгрывает, направляя меня через приемную в соседний офис.

— Имеешь в виду Лиама? Хмм, насколько я помню, у него уже есть женщина.

— Попробуй еще раз, — раздраженно перебиваю я.

— Ну, это точно не Джош, все знают, что он смотрит только на свою жену, — даже не глядя ей в лицо, знаю, что Эмма улыбается.

— Ты убиваешь меня, — поднимаю руку и театрально прикладываю ее к сердцу.

— Вот почему в нашей семье только один актёр. Даже в «Акульем Торнадо» играли лучше.

— Молчи. Все не так уж и плохо, — говорю я с напускной серьёзностью. Уверен, что неплохо сыграл.

Эмма хихикает, прежде чем войти в кабинет и сесть на диваны, стоящие в углу комнаты.

— Но и не хорошо. Скажем так, Джейк фотографирует не хуже тебя.

На самом деле Джейк отрезает людям головы в своих фильмах и размывает большинство кадров.

— Конечно, конечно. Как скажешь. Итак, что там у тебя для меня?