Арабелла выросла в пригороде, обычное дитя родителей-яппи, нормальная до тех пор, пока не достигла подросткового возраста и правда не выплыла наружу.

Проснувшись в саду со смутными воспоминаниями о погоне за кроликами — и поимке одного, застрявшего во рту, — она побежала к матери, рыдания и паника сделали её рассказ бессвязным.

Но её мать знала, что произошло.

— Дорогая, ты же оборотень. — Забавно, что даже спустя столько лет эти слова всё ещё эхом звучали в её голове. Большинство девочек получали прокладки с крылышками — когда у них начинались месячные, она же проходила ускоренный курс обучения тому, как изменится её жизнь.

Жить вне стаи не означало, что родители Арабеллы не учили её и Джеффа основам существования в ней. Они знали о группах ликанов и Совете оборотней, а также о законах, которые ими управляли.

Строгости и нелюбовь к жизни с сородичами, вот что в первую очередь заставило её родителей уехать после рождения Джеффа. Они пытались предупредить Арабеллу, что жизнь в стае может быть не очень подходящей, что ей лучше жить на воле.

Глупая Арабелла считала, что жить с себе подобными — это здорово, и это ещё одна причина, по которой она ухватилась за предложение Гарри жениться.

«Выходи за меня замуж и присоединяйся к моей стае. Будь с себе подобными. Никогда не скрывай, кто ты есть. Будь со мной». Такие правильные слова.

Как она могла сказать «нет», когда он обещал ей то, чего она хотела? Место, которому она могла бы принадлежать и быть самой собой.

Ошибка.

Но нет смысла оплакивать прошлое. Только сейчас имело значение, настоящее время, в котором мужчины сбрасывают одежду и входят в многовековой импровизированный открытый круг.

Никто из них не смотрел на Арабеллу, но она внимательно изучала их. Один из этих мужчин овладеет ею ещё до конца ночи.

От этой мысли у неё скрутило живот.

«Я буду драться, прежде чем позволю кому-то снова заявить на меня права».

Она потянула за удерживающие её цепи, но они не ослабли. Схватка началась. Претенденты выстроились в ряд, и пожилой член совета объявил их по именам, стае и текущему статусу наблюдающей толпе. Некоторые получили аплодисменты. Другие — насмешки.

Каждый из претендентов произносил одни и те же ритуальные слова, заявляя о своих намерениях.

— Я бросаю вызов любому, кто хочет стать следующим альфой.

Те, кто претендовал на место альфы, были разного возраста и размера, от молодого и гладкокожего жилистого типа до мужика в возрасте с бочкообразной грудью, в котором она узнала Фергюса, альфу небольшой стаи, который уже пережил четырех жен.

Она не могла не содрогнуться и лишь отчасти от холода.

Наступила глубокая ночь, и успокаивающий свет луны больше не омывал её кожу, так как сейчас она пряталась за облаками. Даже от скрытой луны Арабелла чувствовала притяжение, её серебристый голос будто пел: «Беги со мной». Бег. Полет. Свобода.

Прошли годы с тех пор, как она в последний раз по-настоящему слышала песню лунной сирены, знак того, что её волчица близка к обороту. Снова. И как раз вовремя для конца.

Поскольку луна не делилась своим серебристым сиянием, пришлось немного отложить бои, пока по периметру устанавливались фонари. Никто не хотел пропустить это действо.

Здоровое уважение к лесу и собственной коже означало, что ликаны использовали электрические факелы вместо настоящих. Равномерно распределённого света нескольких десятков фонарей на батарейках было недостаточно, чтобы рассеять все тени. Большая поляна оставалась покрыта темными расщелинами и пятнами по краям. Пятнами, которые могли скрыть всё, что угодно, например мужчину с глазами цвета расплавленного золота, выражением свирепой решимости, широко расправленными плечами и уверенной походкой, достойной короля.

Прежде чем кто-либо успел отреагировать на присутствие Хейдера, он заговорил, его голос звучал мощно. Но ещё удивительнее было то, что он произнёс.

— Я бросаю вызов любому, кто хочет стать следующим альфой.