Но Мэл знала, что права она, а Роб был не прав, прося ее об этом. Реальность Джейн была намного хуже, это было вовсе не смешно.

Как она может не помочь Джейн? Бл*ть, зачем вообще заводить друзей, если не собираешься быть с ними и в беде? Мэлани знала, что должна поддерживать Джейн, но не была уверена как лучше это сделать. Часы посещения были с часа до девяти, так что у нее еще было время, но она хотела добраться туда как можно раньше, чтобы Джейн не чувствовала себя абсолютно одинокой. Поговорив с Джейн, она поймет, чем сможет лучше всего помочь.

Мэл сняла сумку со спинки стула и набросила на себя пальто. Пробирающий до костей туманный, серый день соответствовал ее настроению, когда она налегла плечом на тяжелую стеклянную дверь, выходя на улицу.

***

Мэл сидела на потертом пластиковом стуле, ее глаза метались по комнате. Как только она встречалась с кем-то глазами, то сразу же отводила взгляд. Мэл никогда раньше не была в здании тюрьмы, а «Райкерс» была одной из пользующихся самой дурной репутацией. Хоть она и не была знакома с тюремным этикетом, но здравый смысл подсказывал ей, что смотреть на кого-то и быть застигнутой на этом не самая лучшая идея.

Когда она позвонила, ее проинструктировали по поводу дресс-кода, так что Мэл постаралась надеть сдержанный наряд, одев поверх него свой темно-синий бушлат. Некоторым женщинам, которые тоже пришли с визитом, не позволили войти из-за их одежды. Мэл видела, как одна женщина рыдала, потому что она приехала издалека, чтобы навестить сына, а ее не пустили.

Мэл ждала, пока Джейн приведут в комнату для посетителей, и ее разум был занят деталями. Шлакобетонные стены были двухцветными: очень бледный грязно-зеленый цвет сверху сталкивался снизу с цветом хаки. Стулья были пластиковыми, а столы низкими, высотой с кофейный столик. Там было несколько предметов для детей и грудничков в углу – бустерные сидения и прочее. В целом, обстановка была депрессивной как в аду.

Четыре минуты спустя, Джейн появилась в дверном проеме, сопровождаемая женщиной охранницей на голову выше нее. Подруга выглядела такой бледной и крошечной, что Мэлани почти не узнала ее. Сердце сжалось в груди от лицезрения Джейн, с которой случилась такая беда, когда в ее жизни и так уже было много горя за последнее время.

— Привет, сладкая. Как ты? — спросила она Джейн, когда та приблизилась к столу, где сидела Мэл.

Девушка села напротив Мэл и подняла припухшие глаза, набухшие от свежих слез.

— Мэл, они думают я убийца. Я даже не могу защититься, потому что ничего не помню.

— Я знаю, Джейн. Это паршивая ситуация. Ты вспомнила что-нибудь еще за последнее время?

Девушка в ответ потрясла головой.

— Старье, да, много старых воспоминаний. Но недавних… я очень стараюсь. Но ничего больше. Просто небольшие детали… но кто знает? Может быть, они могут помочь в расследовании, ведь одно из них о том, как я была за рулем – может в тот день? Я не уверена и у меня даже нет моей тетради, записать их, когда воспоминания приходят ко мне. Как ты думаешь, сможешь ли ты забрать ее и как-то передать мне или что-то в этом роде? Я не хочу, чтобы тебе пришлось вновь проделывать весь этот путь сюда. Я даже не знаю, как долго мне придется оставаться в этой выгребной яме. Мой отец нанял адвоката. Надеюсь, что смогу выйти завтра вечером, но я не хочу ехать домой. Не сейчас. Я слишком напугана.

— Конечно, я принесу ее тебе. Смогу забрать завтра после работы, но вероятно я не смогу приехать до понедельника. Ты же здесь не останешься так надолго, не так ли?

Джейн попыталась улыбнуться, но улыбка быстро превратилась в гримасу.

— Не знаю, как долго я буду здесь или даже освободят ли они меня под залог. Я не знаю ничего. Но по понедельникам и вторникам не разрешают приходить посетителям. Можешь ли ты как-то передать тетрадь сюда? Я прошу прощения, что стала в последнее время такой ношей, Мэл, с этой автомобильной аварией и теперь вот это.

— Прекрати. Ничего из этого не твоя вина, Джейн. Все в порядке.

— Фитцгиббонс посвятил тебя в детали?

Мэл покачала головой – она не знала, что из того, что он сказал, она может рассказать.

— Тебе нужен хороший адвокат. Ты созванивалась с родителями?

— Да. Моя мать была в ужасе, что от моей репутации остались одни лоскутки.

Она разрыдалась.

— Ей абсолютно плевать, что я в этой вонючей тюрьме, напуганная до усрачки, и в окружении жутких преступников.

Она прошептала последнюю часть, беспокойно оглядываясь вокруг.

— Они приедут, твои родители?

Джейн подняла свой взгляд на Мэл. Ее глаза были покрасневшими и опухшими.

— Я, правда, не знаю. Мать сказала, что оплатит часть юридических услуг. Ву-у-пи. Какая замечательная, верно? Мне вообще не нужны ее чертовы деньги, но очевидно, что она предлагает только это.

Джейн стерла слезы тыльной стороной ладони.

— Боже, я реально сорвала джек-пот, когда получила таких родителей, — сказала она, хлюпая носом и оглядываясь вокруг в поисках салфетки, но не найдя ни одной.

— Ты уже говорила с каким-нибудь юристом?

Она нахмурилась.

— Нет. Мой отец говорил. Адвокат, которому он позвонил, приедет встретиться со мной сегодня вечером. Я надеюсь, кто бы это ни был, получит для меня освобождение под залог, так что, по крайней мере, я смогу поехать домой. Я здесь уже почти два дня.

— Он – хороший адвокат?

— Он друг моего отца. Они – его фирма – обычно не имеют дел с уголовным правом, но если он сам не сможет взять дело, порекомендует кого-то, кто сможет. Этот человек должен быть здесь к шести часам. Я надеюсь, что смогу уехать вместе с ним.

Джейн вытерла нос рукой.

— Но я не думаю, что это возможно. Я думаю, мне придется ждать, пока меня не предадут суду. Так что может быть тогда.

Мэлани кивнула, ссутулив плечи. Комната ощущалась такой холодной, несмотря на то, что здесь было много людей.

— Джейн, послушай меня. Тебе нужен лучший адвокат по уголовным делам – эти обвинения очень серьезны. Тебе нужен один из лучших, — Мэл наклонилась чуть ближе. — Не сдавайся, ты слышишь меня? — Она подождала, пока Джейн не посмотрит ей в глаза и не кивнет в согласии. — Боже, желала бы я, чтобы ты вспомнила больше о времени, окружающем аварию. То есть, ты должна была сказать кому-нибудь, куда отправляешься в тот день.

— Даже если и сказала, я не помню, кому. Боже, это так бесит, Мэл. Я просто хочу прыгать и кричать.

— Я знаю, Джейн. Я хотела бы помочь больше… — Мэл постукивала ногой, в поисках идей. — Эй, а что насчет гипнолога?

Джейн выглядела скептически настроенной.

— Я так думаю, можно попробовать – это может помочь подстегнуть мою память. Я не знаю… Мэл ты должна попросить Фитцгиббонса прийти поговорить со мной сюда. Может он сможет найти какой-то смысл в этих маленьких деталях, что я вспомнила. Они могут быть важными.

Мэл пыталась свести разговор подальше от Роба.

— Какие детали? Расскажи мне о них.

— Они не имеют никакого смысла. Я готовлю сливочную помадку с каким-то мужчиной, ключи от авто на серебряном кольце для ключей от Тиффани, еду, чтобы встретиться со страшной блондинкой суицидницей в зеркальных солнечных очках…

— Блондинкой суицидницей?

Вопрос вызвал крошечную усмешку у Джейн.

— Умершую от собственной руки. Никогда не слышала о таком?

— Нет, — сказала она, усмехаясь.

— Детектив Фитцгиббонс может помочь собрать все части воедино. Может у него есть информация, которой нет у нас, ты знаешь?

Мэл несчастно кивнула, зная, что он никогда не захочет в этом участвовать. Но она не могла сказать это Джейн, видя ту надежду, что загорелась у той в глазах.

— Я попытаюсь, Джейн. Но если ничего не выйдет, расскажи об этом своему адвокату.

— Но мой адвокат не детектив, Мэлани. Детективы должны расследовать преступления и твой – ведущий по этому делу.

Мэл, не отрываясь, смотрела на стол, выписывая пальцами невидимые вихри и восьмерки на его бежевой поверхности.

— Он не мой, но да, хорошо. Я попытаюсь поговорить с ним, как только выйду отсюда. Но скорее всего Фитцгиббонс не сможет с тобой встретиться из-за конфликта интересов… — Мэл перевела свой взгляд вверх на Джейн и увидела, как бледный огонек тускнеет в глазах ее подруги и поспешно добавила, — посмотрим. Тем не менее, как ты?

— А как ты думаешь? — ее нижняя губа начала дрожать. — Я в тюрьме, Мэл. В «Райкерсе». За преступление, которое, я практически уверена, не совершала.

Полностью бесполезной вот как ощущала себя Мэл, покидая Джейн. Бедная девушка отчаянно нуждается в сильном адвокате, и у нее такого нет. Только ее очень неадекватная подруга с работы стоит между ней и руинами. Джейн отчаянно нуждается в ком-то на ее стороне, кто реально может повлиять на ход событий. Мэл сразу же подумала о детективе Робе Фитцгиббонсе, который отказался помогать. Мэл знала, что он находится в сложном положении, но хотела, чтобы тот поступил правильно и непредвзято.

Мэл почти не сомневалась в Джейн. Но, когда кто-то вроде копа говорит тебе с властностью и почти абсолютной уверенностью, что другой человек виновен в преступлении, ты не можешь ничего сделать, чтобы не прислушаться к его словам. Мэл чувствовала, что хорошо знает Джейн и на девяносто пять процентов знала мозгами и всем своим сердцем, что Джейн не была убийцей. Знала это.

Все же было некое зудящее ощущение в ее голове. Эти жалкие пять процентов сомнения, посеянные решимостью одного горячего копа. Может ли это быть правдой? Эти дорогие трахни-меня лабутены в гардеробе Джейн так были на нее не похожи. Мэл обязана была спросить о них Джейн. Основываясь на всем, что Мэл знала, она была уверена, что туфли даже не принадлежали Джейн. Может, кто-то одолжил их ей.

У Джейн также было много дорогого и эротичного нижнего белья. Это указывает на секс, а, следовательно, на мужчину, с которым она регулярно встречалась. Но никакого мужчины не объявилось. Если это не был Мейсон Колдвелл, тогда почему так вышло?