Верно, они были красивыми, он встречался с самыми популярными девушками в школе. С Сарой Нидхэм в девятом классе: пять футов шесть дюймов роста, блондинка, с бледными глазами, большими белыми зубами, чирлидерша. Я ненавидела ее. С Тесс Гарднер с блестящими темно-вишневыми волосами и гигантской грудью, в десятом. С Шеннон Грэхем, куклой Барби, в одиннадцатом. Она продержалась до двенадцатого класса и выпускного.

Опять же, в выпускном классе из двухсот человек Мейсон, без вопросов, входил в топ пяти из самых популярных парней. По моему мнению, ему не было равных.

И другое воспоминание: Мейсон поехал учиться в Тафтс. Я помню это. Я была не так далеко от него в Браун и это сделало меня счастливой. Я, кажется, помню, как видела его на ивентах в Брауне. Бостон и Провидение. Да… верно. Он встречался с девушкой, которая ходила в мою школу. Я ненавидела ее за это. Я так думаю, что в какое-то время потеряла его след, вероятно, после того, как мы оба закончили колледж.

В то время нечто экстраординарное случилось в моей жизни. Я, наконец, обрела признание.

Мой самый большой вес достигал отметки в сто восемьдесят фунтов, не так плохо при моем росте в пять футов девять дюймов. Примерно сорок или пятьдесят фунтов лишнего веса.

Я также входила в топ пяти лучших учеников моего класса.

Так что, у меня было только двое друзей, которые тоже были изгоями. Ради веселья, мы вместе справлялись с нашими многочисленными проблемами.

Люди, такие как мы – невидимки. Я получила мою работу благодаря талантливому обращению с цифрами, но никогда не ожидала, что зайду так далеко. Мой первый день был ужасен. Поезд опоздал на одиннадцать минут – в метро тоже бывают неполадки. Я добралась до Бродвей 1850 в девять десять утра, когда мне было необходимо уже зарегистрироваться в отделе кадров в восемь сорок пять. Женщина за столом некрасиво нахмурилась, когда увидела меня и практически бросила мне бумаги, которые я должна была подписать. Я уже практически развернулась и ушла, но мое упрямство, оставшееся от девчонки неудачницы, удержало меня на месте, и я заполнила все бумаги.

Затем звезды на небе перестроились, и мне засветила удача. Спасибо боже, что я осталась в тот день. Теперь, я зарабатываю шестизначную сумму и имею непыльную работенку, в то время как та хмурящаяся пи*да из отдела кадров ушла через несколько месяцев после моего прихода. Плюс меня ценят в MT.

Для меня это было нечто новое.

Через какое-то время я могу попасть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, за преступление, которое я могла и не… нет, которое я, вероятно, и не совершала. Я не ощущала себя убийцей. Я не могу представить, что я такая хладнокровная, что заплатила кому-то, чтобы он убил другого человека, особенно, кого-то невинного, как Кейт Колдвелл. Мотив, который полиция и прокурор пришили мне, жалок.

Я продолжаю думать об этом, продумывая все возможности против вероятностей. Полагаю, если бы ненавидела кого-то в достаточной мере, ненавидела его или ее всей душой… я так думаю, могла бы захотеть убить этого человека. Думаю, каждый человек обладает этой способностью, но большинство способны сдерживать подобные порывы. Если мыслить логически, довести меня до убийства должны были еще в старшей школе, когда надо мной адски измывались – но все же даже тогда я никого не убила.

Так что должны была сделать жена Мейсона, чтобы подтолкнуть меня к своему убийству? Если по какой-то причине я и ненавидела Кейт Колдвелл с такой свирепостью, чтобы заплатить за ее казнь, совершенно этого не помню.

Фактически, я не помню, что даже была знакома с этой женщиной. Я видела фотографии, ее лицо вообще мне незнакомо. Я просто не могу себе представить даже вероятность, что я виновна в этом преступлении, и эта ужасная ситуация заставляет меня хотеть биться головой о кирпичную стену.

Глава 35

За прошедшие три недели Мейсон Колдвелл продолжал пересекаться со своими школьными друзьями. Он гостил в доме своих родителей в Плизантвиле практически с момента смерти своей жены, ощущая здесь себя уютнее, чем в том доме, который они делили с ней, хоть и всего несколько недель. Старый футбольный приятель, Тодд Теннент, был первым кого он встретил. Они натолкнулись друг на друга в местной кофейне.

— Чува-а-ак, — окликнул его Тодд из конца очереди.

Мейсон повернулся и вздрогнул, когда увидел лицо своего школьного приятеля. Он помахал ему, чтобы тот прошел вперед, рискуя получить презрительные взгляды от всех, кто был позади него, ведь Тодд эффективно переместился из конца длинной очереди. Глаза одной старой блондинки гневно сверкали, но она держала свои губы плотно сжатыми. Умница. В эти дни, нервы Мейсона были ни к черту. Ему хватало горя и без этого.

Школьная звезда, хавбек Тодд, держал себя в хорошей физической форме. Высокий, широкоплечий, со светлыми нордическими волосами и пронзительными зелеными глазами, он был нарасхват у девчонок подростков и вращался в тех же кругах, что и Мейсон. Обтерев руку о штаны, прежде чем пожать руку Мейсону, он выглядел так, как будто только что пришел с тренировки.

— Привет, мужик.

— Гонял на байке?

— Точняк. Быстрая десятимилька с коллегой.

— Где ты сейчас работаешь?

— В дилер-центре БМВ моего отца.

— Он все еще продает и Порше?

— Ты же знаешь, бро. Приходи навестить меня, я введу тебя в курс дела. Итак… как ты держишься? Боже, я не могу поверить, та, дважды далматинская сучка, сделала то, что сделала. Еб*ный пи*дец. Это позор, что мы пропустили смертельное пенальти в Нью-Йорке. Ее надо связать и уколоть. Яд за яд, — он усмехнулся. — Вероятно, понадобится убойная доза, чтобы убить эту толстую суку.

Мейсон покивал головой, пытаясь удержаться от любых комментариев. Это только поощрит Тодда продолжать, а вокруг них много народа. Он не хотел бы делиться подробностями своей личной жизни, хотя сейчас это было невозможно. Вся его жизнь была вывалена в грязи на первых страницах каждой местной газетенки, в печати и онлайн.

— Ты хоть догадываешься, почему эта сумасшедшая сука преследовала тебя? — настаивал Тодд. — Или это было, как скажем, как гром среди ясного неба?

Мейсон привычным взглядом окинул толпу людей, стоящих вокруг него – к его облегчению, никто казалось, не уделял внимания тому, что вылетало из большого рта Тодда. Или они притворялись, что более вероятно. Снаружи небо потемнело, приближался шторм. Дерьмо, он оставил кое-какие инструменты снаружи отцовского гаража. Ему надо поспешить.

— Мы въехали в наш новый дом и обнаружили, что несколькими неделями ранее она въехала в соседний дом.

Светлые брови Тодда выгнулись.

— Она въехала туда первой? Либо большая неудача или же талантливое преследование.

Отсутствующе кивнув, Мейсон пробормотал,

— М-м-м, х-м-м-м. Ты давно видел Джейн?

— Я? Да. Не видел со старшей школы. А почему ты спрашиваешь?

Он не мог не улыбнуться. Некоторые вещи не меняются и Тодд все еще был придурком. Все же хорошим футбольным игроком.

— Она стала… ну, скажем намного более привлекательной. И я слышал, она разбогатела.

— Вот дерьмо? Зачем тогда она это сделала? Если ее жизнь стала медом?

Мейсон просто покачал головой.

— Без понятия. Я даже не уверен, что это сделала она.

— Че ты гонишь, бро?

— А-а-а-х, — его усталый вздох чуть ли не закончился рычанием. — Полиция небрежно провела расследование, очень небрежно. Я так думаю, мы узнаем больше на суде. О, наша очередь, — сказал Мейсон, когда симпатичная темнокожая бариста помахала им, и он шагнул к стойке, чтобы сделать заказ.

Когда несколькими часами спустя разразился ливень, Мейсон вышел на пробежку – он ненавидел бегать, но это было необходимое зло – и остановился на местном рынке, чтобы взять свежих фруктов на пути домой. Мужчина уже закончил с оплатой, когда услышал, как его зовут по имени.

— Мейсон, рад видеть тебя, мужик. Как поживаешь?

Неловкая пауза воцарилась, когда Том Хенли понял свою оплошность.

— О, черт, прости. Я забыл, что с тобой происходит. Боже, мне так жаль твою жену.

— Спасибо. Это было очень тяжело. Кошмар.

— Я могу только представить.

Он понизил голос до тихого шепота.

— Ты и, правда, думаешь, что Джейн Дженсен наняла киллера? Веришь в то, что сказала полиция, якобы это сделала она?

Поджав губы, Мейсон покачал головой.

— Без понятия. Я представить не могу, что кто-то мог совершить такую ужасную вещь…

— Да-а-а, — сказал Том, кивая, — особенно, Джейн. Она была такой милашкой. Я немного был с ней знаком в двенадцатом классе, когда у нас были общие занятия по химии. Она была такой доброй и…

— И?

Том заколебался, но не отводил своих темных глаз от Мейсона.

— …ну, симпатичной. Я, бывало, разговаривал с ней, ты знаешь, и заметил, что она была достаточно хорошенькой, если смотреть сквозь лишний вес и уродливую одежду. Также умной. Она позволяла списать мне свой тест, когда Брейден на нас не смотрел. Пф. Еб*ный Брейден. Каким мудаком он был.

Мейсон пожал плечами.

— Я не знаю. Полиция говорит, что она преследовала меня, что очень странно.

— Это странно, потому что сейчас она очень мать твою привлекательна. Я видел ее недавнее фото в интернете. Я бы не возражал, если бы она преследовала меня, — он закрыл глаза и потряс головой, состроив гримасу. — Воу, я не могу поверить, что сейчас сказал тебе это. Извини.

— Нет, все в порядке. То есть, это тяжело, ты знаешь, но здесь нет ничего, о чем бы я и сам не думал.

— И я прочитал в одной из статей, что она обеспечена. Это правда, как ты думаешь?

Мейс покрутил шеей, затекшей от сна на диване во время шторма. Ему следовало бы быть в лучшей форме.

— Так они говорят, но кто знает правда ли это? Очевидно, стала процветать после того как нашла свое призвание, но это не делает ее очень уж богатой, — Мейсон остановился, посмотрев на свои ботинки, и пнул валявшийся на полу пенни. — Она в своем роде красива, не так ли? Я гадаю, почему никто не замечал этого в школе?