Так что деньги не могли стать мотивацией для него.

Его жена была стройной и красивой. Так что и здесь нет причины.

Я просто не могу придумать ни одной причины, по которой он мог бы сделать это, я помню, каким добрым он всегда был, как сильно я его любила, когда была подростком, так что я более чем была склонна не верить в его причастность.

Восемь вечера. Бум. Я резко вырвалась из дремы с сердцем, бьющимся со скоростью миля в минуту. Как только я открыла глаза, воспоминания полетели перед моими глазами, как катушечный рулон на деформированной скорости. Это ужасающее ощущение, видеть прогон сцен из собственной жизни, разворачивающихся перед твоими глазами, пока ты пытаешься уловить в них хоть какой-то смысл. В этот раз это было даже еще хуже.

В этот раз на моих руках была кровь.

Много крови. Буквально на моих руках. Темная ночь, яркие огни. Ужасающий звук. Ах, нет, это должно быть авария. Видела ли я той ночью еще что-то? Сжав виски, я попыталась остановить воспоминание. Слишком страшно.

Или это была предыдущая авария?

Доктор Лавелль спрашивал меня, попадала ли я в автомобильную аварию ранее, основываясь на моих предыдущих травмах. Мне надо позвонить родителям и спросить их. Я так думаю, что могу позвонить вместо них Сулу. Я лучше позвоню Сулу, но по правде говоря, я не хочу говорить ни с кем из них. Но, мне все же нужно узнать больше о том, что я упустила. Когда я проснулась в госпитале, думая что учусь в девятом классе, то была уверена что моя память была целой по крайней мере до того места, но кажется у меня были дыры и в более раннем участке памяти. Хотя авария была позже. Почему я помню немногое, а не все о ней? И почему она имеет какое-то отношение к вечеринке по случаю Хеллоуина?

Я могу путать ее с моей недавней аварией. Но я так не думаю. Там были дети вокруг меня, подростки, и какая-то обесцвеченная блондинка усмехалась мне. Я ощущаю такую глубокую грусть вокруг меня, обволакивающую меня в толстое отчаянье.

Что со мной случилось? Хочу ли я знать?

Я уснула снова за просмотром старых фильмов. Что-то, какой-то шум, разбудил меня в полпервого ночи. Еще больше воспоминаний стали бомбардировать меня: поездки, в которые я ездила без родителей. Одна в Калифорнию, другая в карибский круиз – большое счастье, ведь я с радостью рассталась с родителями на целых десять дней. Обе поездки произошли в один год, вероятно, поэтому я вспомнила их вместе. Я знаю, что они случились на четвертом году учебы в старшей школе, так как мне нужно было заказать шапочку и мантию, прежде чем уеду в одну из поездок – я не помню в какую именно. Итак, теперь у меня есть кое-какие воспоминания об этом промежутке времени, но два или три года в старшей школе были все еще пустыми.

Середина ночи. Я не могу уснуть, так что я встала, сделала чашку чая и попыталась почитать. Я выбрала антологию, состоящую из коротких фантастических рассказов – единственная, что валялась поблизости. Я прочитала историю Тобиаса Вульфа. Великолепный автор, который помог мне бодрствовать. Если бы только у меня под рукой был Генри Джеймс. Я выпила немного бренди. Ничто казалось, не помогало мне уснуть, так что я взяла ручку и тетрадь. Я уже приставила кончик ручки к бумаге, чтобы начать писать о моем дне, когда начала думать о флэшбеке, что со мной приключился, когда я разговаривала с Мейсоном – о том как я целовалась с ним в машине. Затем без предупреждения, бам. Бессвязные изображения начали втекать в мой мозг. Я попыталась собрать их в единую картину, и начала вспоминать.

Это было после вечеринки. Я ушла с вечеринки Хеллоуина с Мейсоном. Мы вышли наружу поговорить, и как то так вышло, что мы оказались в машине. Он склонился надо мной и поцеловал меня. Я целовалась с Мейсоном Колдвеллом. Мы целовались в его машине, и он начала лапать меня. Я была готова на все с ним, и он знал это. Но он не знал, что это была я. Он думал, что я это кто-то другой. Кто-то симпатичный. Кто-то, кого зовут Джанин.

— Ты поедешь со мной, Джанин? — спросил он, его голос был хриплым, а дыхание пахло ликером.

— Куда? — едва смогла выдавить я.

— В мой подвал. Там есть отдельный вход, так что никто не узнает, что мы там.

Он навис надо мной и поцеловал меня снова.

— Я хочу тебя.

У меня сжалось горло, и я не могла выдавить из себя ни звука, ни связного, ни бессвязного, так что я кивнула. Он вновь переместился на свое кресло и завел двигатель. Я впивалась взглядом в каждую его черточку с живейшим интересом: то, как его мускулистые руки держат руль с привычной уверенностью, как его густые каштановые волосы падают на его правую скулу, на удовлетворение, что светилось в его глазах, когда его машина набрала скорость. Все, что касалось его, приводило меня в трепет. Я так его любила.

На этом месте воспоминание закончилось. Меня это так расстроило, что мне захотелось рвать на себе волосы.

Я отчаянно желала знать, что случилось дальше. Доехали ли мы до подвала Мейсона? Занялись ли мы сексом? Что случилось после? Он потом узнал, что Джанин была мной?

Г-р-р-р. Я просто не помню ничего из этого. Я должна признать все же тот факт, что я просто поцеловала Мейсона Колдвелла – шок для меня. После всего, он – это он, а я – это я, но все-таки мне удалось ввести его в заблуждение, и он поверил, что я девушка симпатичная и популярная, девушка, которая знает, как одеваться и веселиться, девушка, которая ходит на вечеринки и встречается с красивыми парнями.

Нормальная девушка по имени Джанин.

Не Джейн. Никогда не Джейн.

Глава 27

Поздний декабрь

Дверной звонок прозвенел в шесть сорок семь утра, когда Джейн выходила из душа. Она накинула на себя халат и бросилась открыть дверь. Ее дверной глазок был на месте, но был неряшливо закрашен, так что она позвала:

— Кто там?

— Полиция, мэм. Пожалуйста, откройте.

Джейн открыла дверь и увидела двух офицеров в униформе. Она отступила в сторону и придержала дверь.

— Пожалуйста, входите. У-м-м, я собиралась на работу. Вы меня не извините, мне нужно одеться?

— Да, мисс. Только, пожалуйста, побыстрее. Нам необходимо с вами поговорить.

Джейн кивнула и побежала вверх по лестнице. Не так давно она вообще не могла бегать по лестницам, но через три месяца после аварии, она почти полностью восстановилась – по крайней мере, физически – и потеря веса придала ей больше энергичности. Никаких больше кофе для похудения.

В своей комнате, предыдущей ночью она выложила одежду для работы. Она еще никогда так не веселилась, составляя образы на каждый день – спасибо Мэл и потере веса, конечно же. Узкое черное платье с геометрическими узорами, черные колготки, байкерские ботинки до середины голени. Поверх этого она надела угольный кардиган длиной до бедер. Он был отличным выбором для морозного декабря.

Как скоростной демон она влетела в ванную комнату, схватила фен, направила его на затылок и стала быстро водить им взад-вперед. Ее волос были только наполовину высушенными, когда она отложила фен, чтобы нанести макияж. За последние несколько месяцев, она наловчилась его делать, очень милая женщина, сильно надушенная духами, стоящая за прилавком в Блумингдейле, показала ей как правильно его накладывать, там Джейн оставила четыре сотни.

Один из офицеров позвал ее, прося спуститься вниз.

Она проверила время на часах: прошло восемь минут. Офицеров полиции начало раздражать ожидание. Схватив сумочку и пальто, она спустилась вниз, они стояли у основания лестницу.

— Я извиняюсь за задержку, — сказала она, преодолевая последние две ступеньки. — Что я могу сделать для вас, офицеры?

— Мисс Дженсен, моей обязанностью является сообщить вам, что вы арестованы за убийство Кэтрин Колдвелл. Я должен далее сообщить вам, что все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. У вас есть право позвонить адвокату…

***

Женщина Дженсен тряслась так сильно, что офицер Перрин едва смог защелкнуть наручники. Обычно он был жестокосердечным ублюдком, что помогало ему быть копом, но ему стало жаль женщину. Она определенно была в ужасе, дрожа так сильно, что он ожидал, что она описается в любой момент. Сейчас это его выведет из себя, ненамеренный каламбур (прим. перевода: на английском языке слова описаться и выйти из себя звучат как одно и то же слово). Он отвел ее в заднюю часть машины и Тео, его напарник, открыл дверь. Он знал, несмотря на то, что они уезжали быстро, что соседи это увидят. У них был радар на такие вещи. Все соседство будет гудеть об этом уже к обеду. Бедная леди – он надеялся, что она виновна, потому что если нет, ее репутация будет разрушена. Особенно в таком месте как это, где репутация была всем. Богатеи имеют зоркие глаза и долгую память.

***

Роб Фитцгиббонс прислонился одним плечом к холодильнику, его ничего не выражающий взгляд сосредоточился на Мэл.

— Отпечатки Джейн были по всему фото.

Они были на кухне Мэл. Она отмеряла ложечкой колумбийский жареный кофе в золотой конический фильтр, пытаясь вспомнить, положила она туда уже их четыре или пять. Роб показался десятью минутами ранее в очевидной попытке испортить ей день.

— Я, пожалуй, предпочту сильный кофе слабому, так что буду считать от четырех, — пробормотала она себе под нос.

— Ты меня слышишь, Мэлани? Я сказал, что отпечатки пальцев Джейн были по всему фото.

— Я слышу тебя, и это естественно, ведь это ее фотография.

Она смахнула зерна, просыпанные на кремовую гранитную столешницу, которую неделю назад установил рабочий, бросая полную горсть в мусорную корзину из нержавеющей стали.

Он подошел ближе, приблизив свое лицо к ее и беря Мэл под локоть.

— Да, но они были также по всему комоду, где мы нашли фото.

— По комоду Мейсона? Может у них была интрижка?

Роб нахмурился, качая головой.

— Не думаю. Джейн привлекательная женщина, но ты же видела жену Колдвелла. Она просто охренеть как роскошна.