Изменить стиль страницы

Глава 4

Данте

Люси говорит по-испански.

И не «я должна была изучать его два года в средней школе» версия. Она на самом деле знает, как черт возьми свободно говорить на нем.

Я не знаю, что делать с этой странной новой информацией. Это, конечно, меняет игру; я никогда не встречался ни с кем, кто мог бы поговорить со мной на любом языке, кроме английского, и это действительно чертовски сексуально.

Мы бочком подходим к бару, моя рука лежит на лакированной деревянной поверхности, я подбираю голову локтями, пока изучаю ее.

Заинтересовано изучаю ее в новом свете.

Эта Люси не просто хорошенькая мордашка.

Эта Люси не просто хваткая охотница за спортсменами.

У этой Люси есть слои.

Эта версия восхищает меня больше, чем две версии, которые были до нее.

Ее полосатая голубая рубашка выглядит сдержанно, но сексуально, волосы все еще падают свободными волнами, несмотря на растущую влажность от всех горячих тел в этом переполненном концертном зале.

Неуверенно покачиваясь на высоких каблуках, она прислоняется к стойке, подражая моей позе, подражая тому, как я позволяю своему взгляду скользить по ней, возвращая услугу.

Она изучает меня с головы до ног, выражение ее лица непроницаемо.

Это так чертовски выбивает из колеи.

Lo amo. Мне нравиться это.

- Так ты не хочешь рассказать мне, что с тобой происходит?

- Что ты хочешь знать?

- Я думаю, ты знаешь, о чем я говорю. Я никогда не встречал ни одного человека в этом кампусе, который говорил бы по-испански так же хорошо, как ты, кроме других латиноамериканцев.

- Я провела семестр в Мексике, преподавая английский язык в школе погружения.

В этом нет никакого гребаного смысла. Люси специализируется на моде – зачем ей вести занятия в Мексике?

- Почему ты так на меня смотришь?

Бутылка пива ударяется о мою нижнюю губу, и я опрокидываю ее. Делаю глоток.

- Я пытаюсь понять тебя.

- Я знаю, - печально отвечает она. - Пожалуйста, не надо.

- Ты намеренно пытаешься уклониться от ответа?

- Я не играю с тобой в игры, обещаю, но это сложно.

Бармен наконец добирается до нас, ставя на стойку две новые бутылки. Люси тянется к одной, делает изящный глоток, тонкие пальцы обхватывают длинное горлышко бутылки. Ногти выкрашены в нежно-голубой цвет, предпоследний - в блестящий серебристый.

- Знаешь, Люси, я чертовски занят школой и бейсболом, так что я не часто хожу на свидания, и вот почему: я терпеть не могу драмы.

- Я тоже, - огрызается она в ответ. - Может быть, я просто не очень хороша в этом, ты когда-нибудь думал об этом?

- Не очень хороша в чем?

- В отношениях. Я никогда не встречалась с одним парнем больше двух недель.

- Что ж, приятно это знать.

Ее глаза драматично закатываются к потолку.

- Это только твое третье свидание — я даже не могу поверить, что мы это обсуждаем.

Это только твое третье свидание? Это странный способ выразить это.

- Кроме того, - продолжает она, - разве вы, игроки в бейсбол, не хотите немного развлечься между сезонами?

- Я не общепризнанный стереотип, но спасибо.

Выражение ее лица мрачнеет.

- Я не это имела в виду. Я просто... мне неудобно сейчас разговаривать с тобой об этом.

- Почему же?

- Потому что я... это…, - она неохотно заканчивает фразу. - Это личное.

- Знаешь, Люси, отношения обычно не складываются, когда один человек что-то скрывает. - Господи, ну почему я так стараюсь с этой девчонкой? Я терпеть ее не мог в последний раз, когда мы встречались, и я с ней здесь сегодня вечером, только что бы мне не пришлось приходить одному.

- Что-то скрывает? - Ее глаза широко раскрыты. - Что заставило тебя так сказать?

- Ты либо очень хорошо притворяешься, либо понятия не имеешь, чего хочешь.

Я не могу описать выражение ее лица прямо сейчас, не смог бы, даже если бы попытался, даже за миллион гребаных баксов. Это нечто среднее между удрученным и странно очарованным... пораженным, но надеющимся?

Как будто ей хочется плакать и смеяться одновременно.

Так странно.

- Почему ты так на меня смотришь?

Люси сглатывает комок в горле, глаза ее сияют.

- Я буквально только что спросил тебя о том же, так как же я смотрю на тебя?

- Как будто тебе до смерти хочется что-то сказать.

Ее подбородок приподнимается, маленькая ямочка на нижней губе привлекает к себе внимание, отпечатывается на коже.

Мои глаза фиксируются на ней, сужаясь.

- Я вовсе не идиот. С тобой происходит что-то странное, и я хочу знать, что именно.

- Ничего странного не происходит.- Ее ноздри раздуваются, глаза становятся яркими. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

- Значит, так и будет, да?

Она скрещивает руки на груди.

- Что ты считаешь странным?

- Чтобы избежать риска почувствовать себя гребаным идиотом, я бы предпочел не поднимать эту тему, ладно?

Теперь она в моем пространстве, растопырив пальцы на моем предплечье.

- Скажи мне.

- У тебя другие волосы, - выпаливаю я.

- Какие?

Господи, это будет звучать так глупо.

- Они длиннее .. и темнее. - Я иду ва-банк. - И клянусь, когда мы виделись в последний раз, у тебя этого не было.

Я протягиваю руку, кладя палец на это идеальное место у ее рта. Ее темные губы приоткрываются.

У Люси перехватывает дыхание. Что-то в ее глазах…

- Что еще? – Шепчет она.

- Твоя... - мой взгляд падает на ее грудь, потом снова поднимается. Я такой гребаный пошляк. - Неважно.

Позади нас группа Скотти прерывается, беря еще один аккорд, его подростковый голос каркает в микрофон:

- Сегодня вечером это все для вас, красотки и джентльмены. Последняя композиция перед большим шоу. Наслаждайтесь, и желаю вам отличной ночи.

Медленные переливы гитар продолжают звучать в толпе.

Продолжает и Люси.

Ее губы самодовольно изогнуты.

- Ты собирался сказать, что мои сиськи выглядят больше?

Из этого не выкрутиться; она полностью поймала меня, проверяющего ее сиськи, которые я едва вижу под ее проклятым топом.

- Возможно.

- Что если бы ты был прав? - Слова слетают с ее губ прежде, чем она успела сомкнуть их. - Пожалуйста, забудь, что я это сказала.

Неа... без вариантов.

Люси прочищает горло.

- Так мы должны…

- Потанцевать? Конечно.

А почему бы и нет, черт возьми? Как и все остальные вокруг.

Никто из нас не улыбается, но она позволяет мне взять ее бутылку пива и поставить ее на стойку бара, вести к краю зала, где собирается концертная толпа, пары танцуют под зажигательный гаражный оркестр маленького Скотти.

Мои руки ловят кожу, когда они скользят вокруг талии Люси, случайно скользя выше пояса ее джинсов. Я позволяю своим пальцам погладить кожу ее грудной клетки, прежде чем они начинают себя вести, спускаясь вниз к выпуклости ее обтянутых джинсами бедер.

Ее руки неуверенно пробегают по моей черной футболке; за сегодняшний вечер она прикасается ко мне уже второй раз, и ее теплые ладони с красивыми синими ногтями делают что-то очень хреновое с моим либидо, когда ложатся мне на грудь.

Она поднимает подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

- Ты понимаешь, что закончил мое предложение раньше, а я - твое?

- Мы это сделали?

- Да. Никто никогда не делает этого со мной, кроме моей сестры.

Мне нечего добавить к этому.

- Скотти замечательный. - Она нарушает молчание, играя пальцами с хлопком моей футболки. - Он часто бывает у вас дома?

- Да, почти каждую неделю. Он играет в мяч, и он слегка одержим нашим питчером, Роуди Уэйдом.

- Роуди, Дэш — у вас у всех есть прозвища?

- Мы называем некоторых парней по фамилии.

- И ты получил свое, потому что ты быстрый? - Утверждение. - Но ты же ловец... как это работает?

Неужели она ничего не знает о бейсболе?

- У всех в команде есть очередь на биту, и когда моя бита соединяется с мячом, я бегу как черт.

Песня, которую играет группа Скотти, на самом деле чертовски западает в память. Красивая.

Как и Люси.

Мои руки двигаются от ее бедер к талии, притягивая ее так, чтобы мы были на одном уровне, ее ладони скользят вниз от моих грудных мышц, гладят меня по плечам, смахивая воображаемую пушинку. Я хочу поцеловать ее, и мы оба чертовски знаем это; я умираю от желания прикоснуться губами к ее ямочке.

Я в этом.

- Откуда это вдруг взялось? - Поддразниваю я, поднимая руку, чтобы провести большим пальцем по крошечному углублению, туда-сюда, нечаянно задевая атласную плоть ее нижней губы. - Клянусь, в прошлый раз этого не было.

- Я... я не думаю, что мы должны это делать, - протестует она против моего пальца, веки трепещут, когда мой большой палец ласкает ее щеку. - Может, нам стоит вернуться в бар и допить пиво?

- Эй, все в порядке. - Мои брови поднимаются. - Мы просто танцуем.

Мои пальцы скользят по ее подбородку, скользят к затылку, перебирают мягкие волосы. Ее глаза встречаются с моими, я знаю, что она хочет сказать мне тысячу слов, но я ничего не услышу вслух. У этой девушки есть секреты, которые она не хочет, чтобы я узнал, и я хочу знать, что это такое.

Я опускаю голову, намереваясь…

- Не думаю, что тебе стоит меня целовать.

Я отстраняюсь, недоуменно сдвинув брови.

- Почему же?

- Потому что я хочу, чтобы ты это сделал, - шепчет она, словно признаваясь.

- В этом нет никакого смысла.

- Я знаю, - жалобно стонет она.

- Ты хочешь поцеловать меня, но не можешь — понял. - Я нежно поглаживаю ее кожу ладонью, мозолистые подушечки изучают контуры ее лица. – Тебя не волнует, что я пока не сделаю это, да? Пока ты не передумаешь?

- Я не собираюсь менять свое мнение.

Опустив свое лицо к изгибу ее шеи, я провожу носом вверх по её сладкой коже, позволяя моему рту следовать за собой. Мой влажный язык встречается с ее плотью, и я хочу нежно пососать, но не делаю этого.

- Так нормально? Никаких поцелуев в губы, - шепчу я ей на ухо. - Прямо как в «Красотке».

- Л…л... - заикается она. - Ладно. Конечно, как угодно. Только не в губы.

Какой маленький чудик.

Мой смеющийся рот находит пульс в тонкой колонне ее шеи, и я удовлетворен, когда она наклоняет голову набок, волосы водопадом падают на ее плечо, давая мне весь доступ, который я хочу и в котором нуждаюсь.