Глава третья

Бобби и Наоми снова взялись за старое.

Но вели себя как всегда, когда Алекс вернулся в комнату, хотя он с точностью мог сказать, что за время его отсутствия тут кипели жаркие баталии. Наоми опустила голову, пряча глаза за завесой волос, как делала, когда была расстроена, а лицо Бобби было на полтона темнее обычного — от возбуждения или гнева. Алекс прожил на одном корабле с Наоми десятилетия, а с Бобби лишь немногим меньше, так что друг от друга скрыть им что-то было почти невозможно.

Его немного огорчало, что они попытались это утаить, теперь ему тоже придется скрывать, что он всё понял.

— Всё улажено, — сообщил Алекс.

Бобби кивнула и забарабанила пальцами по столу. Наоми слабо улыбнулась сквозь завесу волос.

Алекс мог побиться об заклад, что это спор из разряда тех, в котором они уже многократно практиковались со времени отлета с Фригольда. Притвориться, будто ничего плохого не случилось — единственный верный способ. Мудрец не станет влезать между двух дерущихся животных, и даже полный придурок не станет встревать в спор между Наоми Нагатой и Бобби Драпер, если хочет сохранить все пальцы и зубы. Фигурально выражаясь, естественно.

— Итак... — начал Алекс и позволил этому слову повиснуть в воздухе до тех пор, пока на возникла неловкая пауза.

— Ага, — отозвалась Наоми, — у меня куча дел перед тем, как утрамбуюсь обратно в свой ящик.

Бобби кивнула, начала говорить, но запнулась. В мгновение ока она приблизилась к Наоми и обхватила ее. Обе были примерно одного роста, но Бобби килограмм на сорок тяжелее: как будто полярный медведь обхватил вешалку. На начало драки не похоже, потому что обе плакали и хлопали друг друга по спине.

— Была рада тебя повидать, — произнесла Бобби, еще крепче стискивая Наоми и приподнимая ее.

— Я по тебе скучала, — ответила та, — по вам обоим. Даже словами не выразить.

Это было так похоже на приглашение, что Алекс подошел и сгреб женщин руками, а секундой позже тоже заплакал. Немного погодя, выждав приличествующее время, они разомкнули объятия. Бобби вытерла глаза платком, Наоми же не обращала внимания на ручейки на щеках. Она улыбалась. Алекс вдруг понял, что это ее первая искренняя улыбка с тех пор, как Холдена увезли на Лаконию, и задумался, насколько одинокую жизнь Наоми сейчас ведет, забившись в грузовой контейнер и перемещаясь с корабля на корабль и со станции на станцию. Даже принимая во внимание, что они вместе приняли это решение, Алекс почувствовал укол вины, что оставил ее одну. Но Бобби нуждалась в пилоте, а Наоми для своей роли блуждающего государственного деятеля — нет. Да и не хотела кого-то рядом.

— Когда снова увидимся? — спросила Бобби.

— Хотела бы и я знать, — ответила Наоми. — Сколько времени вы планируете пробыть в Соле?

— Сама не знаю.

Бобби пожала плечами.

Так и было, но даже будь оно не так, ответ остался бы тем же. Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает, и даже здесь, на станции Транспортного профсоюза, в задней комнате симпатизирующего АВП бара, старая привычка к конспирации брала свое.

Как бы подтверждая это, терминал Алекса тревожно прожужжал. «Шторм» готовились переправить с одного корабль на другой. Наоми — не единственная, кто играет в наперстки по высоким ставкам.

— Босс, я пригляжу за перемещением, — сообщил Алекс Бобби.

— Я тоже пойду, — отозвалась она и напоследок еще раз крепко стиснула Наоми в объятьях. — Береги себя.

— Именно этим я и занимаюсь в последнее время, — грустно усмехнулась Наоми.

Не брать ее с собой как-то неправильно, но так было всегда.

Алекс никогда бы не признал это вслух, но «Близкий шторм» пугал его до усрачки. Его первая любовь — это «Росинант». Как инструмент, чья ручка со временем принимает форму сжимающей ее ладони, «Роси» был знакомым, уютным, безопасным. Грозный военный корабль ощущался домом. Чем-то родным. Алекс жутко по нему скучал.

А в «Шторме» как будто живешь внутри чужеродного организма, притворяющегося сверхмощным гоночным кораблем, к которому кто-то прикрутил хренову тучу огневой мощи. Управляя «Роси», чувствуешь единение: корабль — продолжение пилота. Управляя «Штормом», как будто укрощаешь опасное животное. Каждый раз, садясь в пилотское кресло, он боялся, что его укусят.

Бобби вместе с механиками облазила корабль вдоль и поперек и уверила Алекса, что там нет ничего угрожающего для команды. По крайней мере, ничего сверх обычных опасностей космического корабля. Но Алекса это не убедило. Когда он отдавал команды, то испытывал чувство, что корабль не реагирует на его вводные, а как-то преобразует их, соглашается с ними, но принимает еще и свои чертовы решения. Этими мыслями он поделился только со своим вторым пилотом Каспаром Асу.

«Да, я тоже ощущаю, что отклик довольно вялый, но не уверен, что это сопротивляется корабль», — ответил Каспар, кинув на Алекса подозрительный взгляд. Больше эту тему Алекс не поднимал, но он уже отлетал на космических кораблях кучу лет и знал наверняка: «Шторм» — это не только металл, углепластик и хрен знает какая кристаллоподобная фигня. Даже если больше никто этого не замечает.

Но всё же это чертовски красивый корабль.

Алекс стоял около небольшого иллюминатора и наблюдал, как корабль перемещался из открытого ангара одного судна в другое. Передвижения «Шторма» закрывали два здоровенных транспортника, а над ними нависала огромная центральная часть станции. Всё очень тщательно продумали, чтобы перекрыть обзор всем известным правительственным телескопам и радарам.

Лаконийская империя узнает только, что два тяжелых транспортника ненадолго припарковались к одному и тому же терминалу, выгрузили или забрали какие-то грузы и разлетелись в разные стороны. Перемещение украденного лаконийского корабля с одного транспортника на другой не отразится ни в каких записях или видео, а значит, «Шторм» и его экипаж смогут жить дальше и однажды вступить в бой. Если только они ничего не упустили.

Казалось, что даже в сумраке расщелины, образованной двумя транспортниками и станцией, сияющие кристально-металлические бока корабля излучают внутренний свет. Из маневровых двигателей вырывались яркие белые облака перегретого газа. Каспар должен сидеть за пультом управления, уверенно и мягко подталкивая лаконийский эсминец из открытого грузового отсека их старого корабля в новый. В эту игру они играли часто, и оба пилота стали экспертами по управлению кораблем в очень тесном пространстве.

Как бывший военный, Алекс всегда поражался, что они сумели сохранить всё в тайне. Они украдкой протащили украденный имперский корабль через систему врат, спрятав его в недрах кораблей Транспортного профсоюза. В это напрямую вовлечены десятки, если не сотни человек. Но всё же им как-то удалось проскочить.

Принцип бритвы Оккама относится почти ко всем теориям заговоров, люди хреново хранят секреты, и чем людей больше, тем всё хуже. Но с помощью бывших друзей из АВП в Транспортном профсоюзе они месяцами крались и прятались, и их не поймали. Свидетельство того, что за последнюю пару сотен лет астеры с детства привыкли к неповиновению. У них уже в ДНК зашита привычка скрывать восстание от превосходящих сил противника. За двадцать лет службы в марсианском флоте и сражений с Вольным флотом Алекс принимал участие в охоте на наиболее радикальные фракции АВП. Его часто приводила в бешенство способность астеров ко всяким трюкам и партизанским хитростям. Теперь же это буквально спасало ему жизнь.

Алекс не знал, иронично это или нет. Может, просто забавно.

«Шторм» загрузился в новый транспортник. Слоноподобный грузовоз «След маятника», похожий на толстую пулю. Створки грузового отсека закрылись, и Алекс ощутил еле уловимую вибрацию палубы. Двери размером больше эсминца весили немало.

Алекс вытащил терминал и набрал Бобби:

— Крошка втиснулась. Можем двинуться, когда скажешь.

— Принято, — ответила Бобби и отключилась.

Она заканчивала последние приготовления со своим отрядом. Цепь осведомителей Сабы не сообщила, в чем заключается миссия в системе Сол, но Бобби постоянно муштровала своих на том основании, что спецмиссия превратилась в перечень дерьма, которое нужно подтереть. Алекс скептически относился к тому, что Бобби взяла сборную солянку из старой гвардии АВП, упаковала их в силовую броню лаконийских морпехов и сказала, что сделает из них настоящий спецназ для тайных операций. Но, черт возьми, именно это она из них и сделала. Бойцы провели три спецоперации со стопроцентным успехом и без потерь. Похоже, настоящее призвание непобедимой Драпер-пали-без-передыху — тренировать замену самой себе.

И однажды наступил момент, когда всё это вошло в привычку. Играть «Штормом» в наперстки (в роли наперстков — транспортники), пока Саба, Наоми и другие руководители сопротивления подбирают для них цели. Алекс не мог сказать, в какой момент это произошло, но сейчас будто вернулся в давние времена, когда пилотировал корабль в марсианском военном флоте. Каждый день нес риск обнаружения и плена. Или смерти. Каждая операция посылала Бобби и ее команду в мясорубку лаконийской империи. Несмотря на все свои успехи они ходили по лезвию бритвы. Ему могло бы это понравиться, будь ему двадцать лет и не знай он о собственной бренности.

Алекс отвернулся от иллюминатора и подхватил сумку с инструментами. Пока он шел, терминал пиликнул.

— Зафиксирован и заглушен, — сообщил Каспар.

— Я видел. Ловко проделано. Пали-без-передыху муштрует своих, я иду туда. Корабль пока в твоем распоряжении.

— Принято.

Коридоры станции были пусты и функциональны. Серо-бежевые керамические стены и слегка пружинящий пол, чтобы у обитателей не болели мышцы ног от гравитации вращения жилого модуля в одну треть G. Алекс прошел с полкилометра и постучал в дверь с табличкой «Склад 348-001».