- Предупреждение? - Я резко вздохнула. - От убийцы!

- Именно, - согласился Стокер. - Предположим, Малкольм считает, что один из вас виновен в исчезновении его невесты. Приглашает сюда, чтобы докопаться до сути вещей, роняет несколько наводящих замечаний, планирует пару небольших сюрпризов, таких как цветы, чтобы все были в восторге. Тот, кто искренне любил Розамунду и невиновен, расстроится. Но только виновный примет меры.

- Поменяться ролями, - я следовала за нитью его идеи. - Заставить Малкольма думать, что призрак был действительно вызван.

- Это самое нелепое, самое абсурдное… - начал Тибериус.

Стокер поднял руку, чтобы заставить его замолчать.

- Я не говорю, что это логично. Но что если некто, ответственный за смерть Розамунды, поддался на манипуляции Малкольма? Этого могло оказаться достаточно, чтобы подтолкнуть виновного к действиям. Свечи задувают, музыка Розамунды плывет по коридору. Что остается думать Малкольму? Он будет сломлен горем и недоумением и не сможет продолжaть свою маленькую игру.

Тибериус сомнeвался.

- Я мог бы найти дюжину дыр в этой теории, не обременяя себя воображением.

- Так и сделай. А потом придумай свою собственную теорию. Я буду счастлив послушать, - сказал ему желчно Стокер.

Выражение лица Тибериуса было вдумчивым.

- Даже если то, что ты говоришь, правда…

- Это правда.

- Даже если это правда, - продолжил Тибериус, игнорируя Стокерa, - нет никаких доказательств. А что стало с Малкольмом? Он не был настолько подавлен, чтобы легко отказаться от своей домашней вечеринки.

- Если только не... - начала я. Я позволилa словам погрузиться в тишину, подобрала свои юбки и выбежала из комнаты. Темплтон-Вейны следовали по пятам, когда я спустилась по коридору и поднялась по главной лестнице. Всего два неправильных поворота, и мы довольно быстро нашли спальню Малкольма.

- Вероника, - возразил Стокер. - Ты не можешь просто ворваться в комнату Малкольма.

- Могу и ворвусь, - заявила я решительно. Я резко постучала, но ответа не было. Я распахнула дверь. В кровати не спали. Покрывало с прошлой ночи все еще было аккуратно отодвинуто горничной, шторы все еще плотно закрыты. Дверь шкафа стояла открытой с несколькими предметами в беспорядке, как будто Малкольм безразлично схватил одежду.

- Он уходил в спешке, - задумчиво отметил Тибериус. - Малкольм аккуратен как монах.

- И он не ложился спать, - указал Стокер, кивая на нетронутые простыни. - Это наводит на мысль о беспорядочном состоянии ума. Возможно, он сделал что-то с собой.

Голос Тибериуса был резким.

- Думаешь, он мог покончить с собой?

- Это одна из восьми возможностей его отсутствия, - отметила я.

Глаза Тибериуса довольно распахнулись.

- Восьми?

Я отметила перспективы, перечисляя их.

- Я обдумывала возможности, связанные с судьбой Розамунды, но они подходят и Малкольму. Он мог убить себя. Это мог быть несчастный случай. Он оказался в ловушке и не может освободиться. Возможно, прячется. Перенес своего рода нервный срыв. Малкольм мог быть убит. Умер от естественных причин. Вспугнул контрабандистов или пиратов, и его держат против воли в логове…

Тибериус издал задушенный звук, Стокер покачал головой.

- Ты переусердствовала с этим пудингом.

- Я никогда не утверждала, что все варианты имели равную вероятность. Я просто сказала, что это возможно. И вы должны признать, что в этом месте существует история пиратства.

- Не со времен Елизаветы и ее каперов, - утверждал Стокер.

- Чушь. Пока люди плавают по семи морям, тот, кто склонен к неприятностям с законом или выгоде, способен заняться пиратством, - возмутилась я.

Тибериус поднял руку.

- За всю свою жизнь я никогда не требовал так часто, чтобы два человека срочно закрыли рот. Дело в том, что Малкольм пропал без вести, и мы должны определить наш следующий шаг.

- Наш следующий шаг, - проинструктировала я, - обыскать замок от амбразур до террас. Вперед!

• • •

Они неохотно делали, как я велела. Несмотря на все их различия, Темплтон-Вейны были по-лидерски настроены и не терпели, когда им диктовали, что делать. Что касается меня, я никогда не позволю мелочному раздражению отвернуть меня от цели. Для большинства людей потенциальный виконт-убийца, пропавший хозяин и мстительный призрак могут казаться чем-то за пределами мелочного раздражения. Но большинство людей не вели мою жизнь.

Таким образом, мы разделили задачу: Стокер взял на себя гардеробную, Тибериусy было поручено обыскать умывальник и уборную (рудиментарное устройство с водопроводной системой, не выдерживающей никакой критики), пока я тщательно осматривала кровать. В комнате не было ни сейфа, ни прочного ящика для хранения чего-либо ценного или личного. Я перебирала содержимое подушек, между матрацами и под ними, разбрасывая перья в воздухе в процессе поисков. Я даже зашла так далеко, что ползала под кроватью, и была впечатлена тем, что не нашла ни пылинки. Миссис Тренгроуз была настолько же тщательна, насколько предана.

- Это смешно, - пожаловался Тибериус, выходя из крошечного туалета с решительным отвращением. - Там нет места, чтобы спрятать булавку.

Я выползла из-под кровати, поправляя юбки и принимая руку, предложенную Стокером. Он поднял меня на ноги и покачал головой.

- Мне больно - ты не представляешь, как глубоко! - согласиться с Тибериусом. Здесь ничего не найти. - После тщательного обыска гардероба Стокер встал у камина, проводя руками по камням и просеивая холодный пепел, пока его лицо и руки не стали черными, как шкура барсука.

Я наклонила голову, задумчиво разглядывая деревянные панели внутренней стены комнаты. Как и остальные спальни, эта была построена в башне с круглыми каменными стенами, окружавшими большую часть пространства. Но вдоль одной стороны была установлена перегородка из крепкого дуба, отделяя спальню от смежного туалета.

- Тибериус, насколько велика уборная? - спросила я.

- Шесть футов? - гадал он.

- А какой длины эта стена? - я провeла руками по панели из замысловато вырезанной льняной ткани. Найдя вероятное место, я постучала по нему костяшками пальцев. Глухой стук отозвался эхом.

- Девять, - снабдил информацией Стокер, немедленно придя на помощь. Мы начали простукивать все панели поочередно.

- Что вы оба делаете? - спросил Тибериус. - Напоминаете мне фигуры на веселой ярмарке.

- Ромилли - старая католическая семья, - ответила я. - Малкольм сказал, что нашел сумку в норе священника, а миссис Тренгроуз упомянула, что в замке таких нор несколько. Многие нонконформистские семьи хвастались тайниками. Некоторые, несомненно, были пережитками тех дней, когда добрые англичане боялись вторжения из-за границы и хотели найти место для укрытия. Большинство же были специально построены для того, чтобы спрятать священника или католические реликвии во время правления Елизаветы.

- И их продолжали использовать во время гражданской войны, - добавил Стокер. - Роялист, которого прятали, поскольку «круглоголовые» безрезультатно искали тех, кто сражался за Стюартов.²⁵

- Спасибо за урок истории, - сухо поблагодарил Тибериус.

Мы простукивали панели еще несколько минут, прежде чем предательское пустое эхо окупило наши усилия.

- Вот! - закричала я. Стокер подошел ко мне, осматривая швы на панели.

- Это не может быть большое пространство, - размышлял он. - Там нельзя спрятать никого крупнее собаки. - Он провел пальцем по панели. Она не превышала три фута на два. Льняная складка была окаймлена ромбами и розами, и я прижала их всех по очереди.

- Должен быть механизм, - задумалась я. - За этой панелью наверняка есть место. Но как получить доступ?

Я повторила процесс, не торопясь, проводя осторожными пальцами по каждому лепестку и листу, увы, с неутешительными результатами.

- Похоже, ваши усилия напрасны, - ехидно сказал Тибериус, осматривая свои ногти.

- И я была так уверена, - пробурчала я. Как и в музыкальной комнате, я пнула ногой плинтус - толстую панель из крепкого дуба, почти c фут в высоту. Внезапно панель бесшумно качнулась.

- Кто из нас войдет? - спросил Стокер. Я не удосужилась ответить. Вход был слишком крошечным, чтобы с комфортом впустить человека его роста. Кроме того, открытие было моим. Я бы скорее отрубила себе руку, чем позволила бы ему опередить меня.

- Эксельсиор! - закричала я, погружаясь в темное пространство головой. Сильная рука обхватила меня за талию. - Отпусти меня, Стокер, - потребовала я.

- Пообещай не создавать себе неприятностей, - ответил он. - Эта панель, возможно, была закрыта на века. Даже если проход был открыт недавно, воздух все равно будет плохим. Там нет вентиляции и нет света. Дай время проветрить и хотя бы возьми свечу.

Я поморщилась от его предосторожностей, но он был совершенно прав. В азарте расследования я не cмогла даже элементарно приготовиться. Меня огорчило собственное безрассудство.

- Очень хорошо, - кротко сказала я.

Минуты тикали медленно, но через четверть часа я взяла свечу, которую Стокер любезно зажег для меня, и вернулась в крошечное пространство. Внутри было холодно. Воздух, как он предсказывал, застоялся. Пахло старым камнем и чем-то еще, я не могла определить. Темный, неприятный запах, оскорбляющий обоняние. Я закрыла рукой нос и посмотрела в тень. Свеча давала достаточно света, чтобы видеть: я сиделa на корточках в пространстве, даже меньшем, чем представляла. Отверстие позади меня занимало полный размер панели - три фута в высоту и два фута в ширину. Едва достаточнo, чтобы позволить мне войти, согнувшись вдвое. Задняя стенка имела еще однy панель в трех футах от передней части, размером примерно с гроб. Я вздрогнула. Мне было известно, что священники часто проводили недели в своих печальных маленьких укрытиях. Трудно представить человека, который провел бы в таком заключении более нескольких часов и не сошел с ума.