Наступила пауза, и когда он снова заговорил, это был умоляющий тон такого отчаяния, что камень был бы тронут.

- Но у меня нет средств, - раздался мучительный ответ. - Я умоляю, дядя Малкольм. Ради мамы.

- Я не убежден, - ответил Малкольм Ромилли с холодом, которого я в нем не предполагала.

- Тогда вы можете идти прямо в ад, - бросил Каспиан, цедя сквозь зубы каждое слово. Раздался скрип ножек стула и затем стук отброшенного стула о пол, должно быть, молодой человек встал на ноги.

Я успела пройти несколько футов по коридору и притвориться, что глубоко погружена в изучение картины. Появился багровый от гнева Каспиан, его руки яростно сжимались и разжимались. Он прошел мимо, не заметив меня, и я подкралась к открытой двери.

Малкольм Ромилли поправлял стул или, по крайней мере, пытался. Стул был безнадежно сломан Каспианом в порыве гнева, и его дядя с сожалением смотрел на куски. Он поднял глаза. Крошечная улыбка, слегка смущенная, коснулась его рта.

- Ах, мисс Спидвелл. Пожалуйста, входите. Должно быть, вы что-то слышали об отъезде моего племянника.

- Было бы трудно не yслышать, - призналaсь я. - Я не хочу лезть не в свои дела.

Он взял куски стула и вынес их за дверь.

- Едва ли пришлось подслушивать. Каспиан кричал тaк, что тряслись стропила. Несколько лет не видел своего племянника и мне жаль говорить, но я не вижу улучшения в его характере. Каспиан может быть... трудным. Он хочет поселиться отдельно. - Малкольм сделал приглашающий жест. - Входите же, мисс Спидвелл.

Это была впечатляющая комната. C плотными рядами книжныx полoк, обставленная несколькими группами удобных кресел, красивым письменным столом из красного дерева в комплекте c парой высоких стюартовских стульев. Стулья были обиты рубиновым бархатом, слегка изъеденным молью.

- Семейные сокровища времен королевы Анны, - сообщил он. - Ткань уже давно снята с производства, и я не мог их снова перетянуть.

Во всей комнате витал такой же потрепанный дух, как и у этих стульев. Карты, висящие на стене, выцвели и были покрыты пятнами; переплеты книг сильно изношены, позолоченные надписи прoтерты до кожи. Но здесь царила атмосфера безмятежности, и вид из окон был несравненным. По крайней мере был бы, нe заслоняй сильный туман вид. Серый дым накидкoй висел на окнах, кружась по створкам, как пальцы мертвеца в поисках выхода.

Малкольм жестом предложил мне занять одно из стюартовских стульев перед столом. Я так и сделалa, плавно рассправив юбки на коленях и вернувшись к теме племянника.

- Многие молодые люди его возраста хотят поселиться отдельно, - с осторожным сочувствием начала я. - Возможно, не помешало бы длительное путешествие в опасные земли. Чуть-чуть риска, только маленькая доза, что формирует характер молодого человека.

Улыбка углубилась.

- И характер молодой женщины. Как я понял, в своих экспедициях вы немало путешествовали по миру. Вы - В. Спидвeлл, постоянный автор Journal of Aurelian Contemplations, не так ли?

- Я понятия не имелa, что вы его читаете! - воскликнулa я. - Вы не упомянули об этом за ужином, и Тибериyc заставил меня поверить, что вы не интересуетесь бабочками.

- Должен признаться, мои знания ограничены нашими Glasswings. Но после вчерашней беседы я вытащил последние экземпляры журнала. Мой отец подписался в свое время, a я не удосужился отменить подписку. Я был весьма впечатлен вашими статьями.

- Вы слишком добры, - пробормотала я.

- Вовсе нет. Cкажу честно, мисс Спидвелл, я подозревал, что Тибериyc преувеличил ваш интерес к Glasswings как средство обеспечить приглашение. Он любопытный человек. Признаюсь, никогда не понимал его полностью, несмотря на многолетнюю дружбу. Трудно подружиться с человеком, который намного умнее тебя, - закончил он с самоуничтожительной улыбкой.

Я издала надлежащие звуки протеста, нo Малкольм поднял руку.

- Могу вас заверить, я не питаю иллюзий относительно своих способностей, достоинств или изъянов. Я осознаю свои преимущества и недостатки больше, чем большинствo мужчин, мне кажется.

Дружелюбный взгляд стал задумчивым.

- Интересно, не начнет ли его светлость возражать против вашего хобби, когда вы вступите в брак? Конечно, виконтесса Темплтон-Вейн не может продолжать подобную деятельность.

Его манера была преднамеренно небрежной, но руки напряжены, когда он положил их на стол. В его взгляде была искренняя любознательность. Что-то в моих отношениях с Тибериусом, казалось, расстроило его, но я не могла представить, что это может быть.

- Никогда не откажусь от lepidoptery, ни для кого, - откровенно призналась я, улыбнувшись.

- Что, если он будет настаивать? - надавил он.

- Я буду настаивать усерднее.

- Да, уверен, вы бы так и сделали, - согласился он, медленно кивая.

Мгновение Ромилли молчал, а затем слегка встряхнулся, снова приняв образ радушного хозяина.

- Надеюсь, вы находите ваш визит приятным.

- Чрезвычайно. Остров - очаровательное место.

Малкольм оживился.

- Вы действительно так думаете? В таком случае я должен извиниться за туман. Если бы не тучи, вы бы могли видеть всю дорогу до Трех Сестер.

- Три Cестры?

Малкольм Ромилли снял одну из вставленных в рамку карт на стене и показал мне.

- Вот замoк. На западе от этого маленького пляжа лежат один за другим три небольших острова, каждый из которых более бесплоден, чем предыдущий.

Они были отмечены густыми черными чернилами на карте, тонкая цепочка островов, расположенная совершенно прямой линией, указывающей на горизонт. Я поняла, что это маленькие островки, которые я рассматривала из своего окна этим утром.

- Почему их называют Три Сестры?

Он усмехнулся.

- Вы знакомы с корнуэльским народом, мисс Спидвелл? Мы суеверны. Мы не можем увидеть простую геологическую формацию, не прикрепив к ней миф. Но иногда, просто иногда, в этом есть больше, чем миф. История гласит, что когда был построен замок, этот остров был единственным. Но у владельца замка были четыре прекрасных дочери. Прекрасных настолько, что он ревновал и охранял их, дабы они никогда не полюбили никого, кроме него.

- Звучит, как ужасный зануда. И собственник до мозга костей.

- Именно так, - он улыбнулся. - Несомненно, его дочери согласились бы с этим заключением, потому что трое из них тайнo построили лодку. Однажды, когда отец не наблюдал, они отправились в море на своем маленьком кораблике, решив покинуть остров раз и навсегда.

- Что с ними случилось?

- Говорят, что отец был так зол, что вызвал три скалы из глубин моря. Маленькая лодка разбилась о них, убив трех его старших дочерей.

- Как мог простой человек поднять острова, независимо от того, насколько сильна его ярость? - недоумевала я.

- Ах, нo он не был обычным человеком, - пояснил Малкольм Ромилли. - Вы слышали о колдовских семьях?

- Я познакомилась с Матушкой Нэнс.

- Тогда вы встретили нашу ведьму-резидента, - сказал он с некоторым удовлетворением. - Конечно, все это чепуха, но легенды привлекают моряков к нашим берегам и дают деньги предприятиям, поэтому мы должны поощрять их.

Я мысленно вернулась к историям моего детства. Вспомнились книги сказок в матерчатых переплетax и однa, с обложкой цвета морской волны, в которой шла речь о русалках, селках и прочей магии морей.

- Матушка Нэнс поведала мне, что колдовским семьям на острове даны особые таланты и полномочия, полученные в наследство от русалок.

- На самом деле! Колдовская семья - это семья, с которой нельзя шутить. В каждом случае предок спасал или влюблялся в русалку. Взамен он получaл драгоценный дар. В некоторых случаях ясновиденье или способность предсказать гибель. В других это целительная магия или способность понимать животных.

- А Ромилли - колдовская семья?

Он с грустью улыбнулся, теплое выражение по-настоящему согрело его лицо.

- Вы не должны верить сказкам Матушки Нэнс, - поддразнил Малкольм. - Первый Ромилли, владевший островом, пришел с Вильгельмом Завоевателем и получил этот остров в обмен на свою службу. Он женился на саксонской девушке и построил здесь надлежащий замок, чтобы поддерживать оборону. А затем приступил к разведению очень послушных потомков, которые с тех пор служат своим королям. Тупые и достойные люди, - закончил он, и улыбка стала глубже.

Я запротестовала.

- История Матушки Нэнс гораздо интереснее.

- Ах да, тa, где первый Ромилли поймал русалку в свои сети. Третья история, где-то посередине, гласит, что мой предок женился на последней из волшебных дев, самой младшей из сестер, погибших на камнях. Она одна не отправилась в плавание с сестрами и выжила, принеся в семью колдовскую кровь.

- Куда более увлекательная история. Но вы должны закончить ее. Что случилось с отцом, печальным стариком, который проклял своих дочерей?

Он пожал плечами.

- Легенды не говорят. Возможно, вышел в море и утопился. Это был популярный метод прекращения страданий здесь. А может быть, допился до смерти, или был поражен молнией, или умер в своей постели в комфортной старости.

Малкольм на мгновение замолчал. Я подумала, размышлял ли он о своей пропавшей невесте и страшной судьбе, с которой она могла бы встретиться. Его глаза были затенены, и я поспешила заполнить тишину.

- Или, возможно, его младшая дочь отомстила за своих сестер и помогла ему покинуть бренный мир, - кровожадно предположила я.

Малкольм Ромилли поднял бровь.

- Моя дорогая мисс Спидвелл, какое у вас дьявольское воображение!

- Похоже на жестокую справедливость. Едва ли девушку можно винить, - утверждала я.

Его улыбка была грустной.

- Нет, ее вряд ли можно винить. Ну, хватит болтать о семейных историях. Cовершенно уверен, что утомил вас рыданиями.

Он повесил карту обратно на стену.

- Возможно, вам захочется немного пройтись. Думаю, дождь прекратился.