Это не причинило боли… но предоставило новый угол проникновения?

«Да».

— Да! Да-да-да!

Оргазм обрушился на меня, а от освобождения мои глаза затуманились. Мои пальцы загнулись, я вцепилась ими в Зи и задрожала.

Задеон взревел… на этот раз не приглушив крик подушкой, из-за чего у меня зазвенело в ушах.

Возможно, в будущем мне придется заниматься сексом с затычками для ушей, либо мы оба оглохнем.

Обмякнув, я удовлетворенно улыбнулась и решила, что это того стоило.

Это так того стоило.

Глава 34

ЗАДЕОН

— Я люблю смаковать твой вкус, — прорычал я, на что Кэлли просто улыбнулась, закрыв глаза.

Пока моя рука не обхватила ее лоно. Кэлли открыла рот в судорожном вздохе и выгнулась на встречу моей хватке.

— Здесь. Мне нравится чувствовать эти губки в своем рту.

Ее нетерпеливый стон подсказал, что она уже оправилась и была готова для большего.

И именно я был тем везучим, счастливым мужчиной, с которым она хотела большего. Я начал спускаться, прислушиваясь к ее стонам, которые действительно слышал. Но не думал, что Кэлли знала об этом… так как, казалось, она зачастую разговаривала сама с собой, нежели со мной.

— Он такой горячий! Черт! — она тяжело дышала. — Я легко могу представить, как он…

Я втянул одну из ее половых губ в рот, а затем выпустил, чтобы пробормотать:

— Она похожа на легкое, такая же нежная, упругая… и также забавно хлюпает.

Ее тело перестало извиваться.

— Момент упущен!! Момент окончаааательно упущен! Задеон. НИКОГДА больше так не говори. НИКОГДА, ладно?

Кэлли толкнула меня в плечо.

— Что я такого сказал?

Она бросила на меня страдальческий взгляд.

— Ты не можешь сравнивать меня с частями тела, которые ел, это ужасно. Отстань от меня!

Да, я… сравнил.

Но… я ничего не понял.

Я вздохнул.

Я всю жизнь знал, что моя женщина отличалась от меня, но иногда эти различия были слишком очевидны.

Мое замешательство рассмешило Кэлли.

Вскоре она начала смеяться еще громче.

Я пристально посмотрел на нее.

Затем ее смех перерос в слезы, а мое замешательство превратилось в тревогу.

Прежде чем я успел притянуть Кэлли в свои объятия, чтобы проверить, что случилось, она сама забралась ко мне на колени. Мы пристально смотрели друг другу в глаза — ее были пытливыми, а мои, как мне казалось, — озадаченными.

Кэлли обняла меня и стиснула в своих объятиях.

— Мы сделали это, — прерывисто прошептала она в мою шею.

Я нежно провел языком по ее плечу.

Затем добрался до уха и, оказавшись там, облизал лицо, напоследок уткнувшись носом в волосы, которые прилипли к щеке.

Кэлли нежно улыбнулась… а когда позволила мне закончить отмечать ее своим запахом, то на ее лице появилось снисходительное, почти игривое выражение.

Я тоже улыбнулся.

— Не притворяйся, что ты выше этого. Если бы ты могла, то тоже пометила бы меня. Я заметил, как ты своим взглядом бросаешь вызов другим женщинам, когда мы занимаемся.

Кэлли сильно покраснела.

— Ладно, да, так и есть, — потом она стала серьезной. — Что ты имел в виду, когда заявил, что я наконец-то твоя? Это… — казалось, ее сейчас стошнит. — Тебя беспокоит, что я была с другими пришельцами?

Я с удивлением посмотрел на нее. И резко сгреб в свои объятия… но затем быстро отпустил и извинился.

— Кэлли? Ты сказала это так, словно думаешь, будто я испытываю отвращение… не знаю, что навело тебя на подобною мысль, но ты должна прекратить.

— Тогда что ты имел в виду?

Когда я вспомнил, что сказал ей, то настала моя очередь покраснеть.

— Я говорил о хобсе, который брал тебя.

Кэлли чуть не свалилась с моих колен.

— Что?

Я грустно усмехнулся.

— В тот день, когда ты сошлась с тем мужчиной, я чуть не умер.

— Я никогда не была с хобсом! Какой мужчина… — в этот момент ее глаза округлились. — Грэг?

Я зашипел.

— Задеон…

Я позволил ей обнять меня, но боль все еще опаляла.

— Ты ведь знаешь, что он был человеком?

Я открыл рот, но потом просто кивнул. Человек. Хобс. Какая разница?

— Ты любила его.

Ее губы задрожали, а взгляд стал затравленным.

— Он был добрым.

— Так и есть, он хорошо к тебе относился, — согласился я.

И это осознание не причиняло боли. Больше походило на облегчение, ведь мужчина, которого она выбрала, был более чем порядочным. Он дорожил ею, как и должен был.

Боль появлялась тогда, когда я вспоминал, что она тоже дорожила им.

Кэлли опустила голову.

— Я ничего о тебе не знала. Думала, что ты…

Я обхватил ладонями ее лицо.

— Ты не сделала ничего плохого. Ты выбрала достойного. Но я все равно рад, что теперь ты наконец-то моя.

Она внимательно рассматривала меня в течение нескольких секунд, а затем заговорила:

— Если бы я задолго до нашей встречи полюбила тебя, стала наблюдать за твоей жизнью и увидела, что ты влюбился в другую? — она закрыла глаза и покачала головой. — Задеон, мне так жаль…

Мой хвост нежно ударил ее по губам, заставив их изогнуться в улыбке.

— Я же говорил. Тебе не за что извиняться, — я покачал головой. — Это был твой первый защитник… думаю, именно по этой причине я окончательно не сошел с ума. Тогда я убеждал себя, что раз не могу найти тебя, не смогу быть рядом, чтобы защитить, то, по крайней мере, этот молодой человек временно возьмет на себя эту роль.

Кэлли наклонила голову в бок, и в ее глазах появилась нежность, как у шаззи.

Я поддался вперед, пока наше дыхание не смешалось.

— Но не заблуждайся, мой маленький сон. Теперь только я удовлетворяю тебя. Если тебе что-то нужно, то просто скажи. Я навеки твой, а ты — моя. Ты принадлежишь мне.

— Ты немного напорист.

— Для тебя? Касательно тебя? Всегда.

* * *

Я выяснил, что ей нравилось. Кэлли выпытывала у меня, что же нравилось мне, на что я лишь рассмеялся.

— Делать тебя счастливой.

Она набросилась на меня и расцеловала мое лицо, а затем прижалась щекой к моей щеке.

Через мгновение прозвучал ее растерянный голос:

— Итак, видишь ли, я вроде как прижалась к твоему лицу. Но ты должен перехватить инициативу…

Я приобнял ее и перекатил так, что оказался сверху.

— Знаю. Хочешь, я снова продемонстрирую свою инициативу?

Ее улыбка была так порочна, что кое-какая моя часть вспыхнула тревожным, трепетным предвкушением.

Я позволю тебе самому додумать, о какой именно части шла речь.

— Вообще-то, я хочу тебе кое-что показать.

Кэлли стала извиваться, заставляя меня отпустить ее, чтобы она могла перевернуться подо мной.

Затем она немного приподнялась, медленно покачивая бедрами, от которых я не мог отвести взгляд.

Именно так женщины-ракхии соблазняли самца, груфалы же просто толкали одного из них на спину и объезжали.

Мой человек был заинтересован в спаривании всеми способами. С ней? Я был готов.

Я навалился на Кэлли.

И вскоре оказался внутри нее, уткнувшись носом в ее волосы и скользнув обеими руками ей под спину, чтобы крепче обнять.

Когда я ускорил толчки, то ощутил, как влажный язык Кэлли нежно заскользил по коже моей руки.

Я не сумел сдержать дрожь, которую чувствовала и Кэлли, ведь я лежал на ней.

Затем ее маленький рот открылся, и в мое предплечье вонзились ее зубы.

Я кончил.

И даже не… даже не заставил ее достигнуть собственного освобождения. Я поморщился.

Но когда я пришел в себя, то перевернул Кэлли и начал облизывать до тех пор, пока она не почувствовала блаженство.

* * *

— Вот, — пробормотал я, затем легко поднял и перенес Кэлли на другую сторону кровати, где не было гигантского остывающего мокрого пятна.

— Чееееерт. Ты такой сильный.

Я ощутил, как на моем лбу пролегли морщины.

— Ты только сейчас это осознала?

Кэлли вновь покрылась этим особым оттенком красного.

— Ну, когда ты поднимаешь меня, то я и правда обращаю на это внимание.

Я покачал головой, глядя на нее.

— Ты говорила, что я выбил ту решетку, словно «фрисби», но продолжаешь удивляться, когда я поднимаю тебя на руки? Ты странная, мой сон. Впрочем, — я притянул ее в свои объятия и прижал ее разгоряченную щеку к своей груди, — я буду постоянно носить тебя на руках, если тебе это так нравится.

Я ощутил, как ее губы осторожно прильнули к моей чешуе.

Затем Кэлли с определенным намерением повторила поцелуй.

Я принял это за согласие.

И с облегчением стиснул ее в объятиях.

— Я хотел этого.

Мне показалось, что я услышал ее ответ:

— Я тоже.

* * *

Этот сон был совсем другим.

Обычно я пел о ее красоте. Пел о своем одиночестве, пока не появилась она. Пел, чтобы утешить, когда Кэлли чувствовала, что все, кого она любила, погибли.

Но этот сон был совершенно другим.

Она не знала этого танца.

В этом сне она испытывала страх… и тоску по тому, что находилось вне ее досягаемости.

Впрочем, она не собиралась идти на встречу.

Кэлли пыталась танцевать, но ее шаги сбивались, она постоянно спотыкалась, умоляя меня глазами помочь. Просила дать ей ту опору, в которой так нуждалась.

В отличие от Кэлли я не умел танцевать и знал только то, чему она научила меня. Но во сне мое тело понимало, как и мышцы… все мое тело понимало, как двигаться, чтобы поднять ее в изящном прыжке. Может, я и не знал танца, но каким-то образом осознавал, что должен отнести ее туда, где она хотела быть… туда, где ей необходимо было быть. Кэлли приземлилась на другой стороне сцены и удержалась на ногах.

Когда я посмотрел на ее лицо, то она плакала.

Улыбаясь сквозь слезы и протягивая мне руку.

Глава 35

КЭЛЛИ

Задеон избегал системы связи, словно мог чем-то от нее заразиться. Хотя, по его словам, дело было совсем не в этом… просто из-за проблем со слухом, небольших, незаметных замедлений в голограмме хватало, чтобы помешать Зи читать по губам.

Но, видимо, Задеон сделал исключение и воспользовался коммуникатором, чтобы попросить еды, пока я спала. Либо кто-то из наших друзей был достаточно любезен, чтобы догадаться, чем мы тут занимались в последнее время…

— Как долго мы здесь находимся? — спросила я, прежде чем он успел затолкать мне в рот еще один синий шарик.

Задеону нравилось кормить меня. Я старалась не обижаться на то, что он лишь немного менее увлечен кормлением меня, нежели своим первым минетом.