Трибуной с рогами.

«Привет, меня зовут Кэлли, я пережила…»

* * *

ЗАДЕОН

— Мы собираемся кое-что попробовать, — сообщил я ее распростертому телу, безвольно лежащему поперек кровати.

В этой позе Кэлли провалялась весь день.

— Хм? — отозвалась она без особого энтузиазма.

— Я и ты, — объяснил я свои намерения — и ни в коем случае не приказал, независимо от того, была она человеком или кем-то еще, мне казалось это неправильным.

Но когда Кэлли даже не пошевелилась, мои глаза сосредоточились на подушечке ее стопы, на выпуклости, которая всегда притягивала мой взгляд.

«За что она отвечала? Для чего предназначалась? Что делала?»

Я не знал, но понимал, что Кэлли обладала милыми маленькими ножками.

И самыми странными, самыми бесполезными пальцами. Сморщенные и слабые, я никогда не видел, чтобы Кэлли подбирала ими какие-либо предметы. Она даже не задействовала их во время ходьбы… используя мясистую часть стопы и пятку.

Странно.

Ее пальцы ног, казалось, не были достаточно длинными, чтобы смягчать ударное воздействие при хождении. Необычно… без сомнения. Но, так или иначе, эти пальчики все равно умудрялись выглядеть мило.

Хотя… Внезапно меня пронзила мысль, что ее стопы такие же как у хобсов.

Ранее я никогда не замечал этого.

Пожав плечами, я наклонился, чтобы лучше рассмотреть Кэлли.

В конце концов только я заботился о ней. Осторожно подняв хвост, я проследил кончиком совершенную захватывающую подушечку.

Кэлли тут же подтянула стопу к своему телу и… та ПРОПАЛА!

Неожиданно меня пронзила дрожь.

Это было…

Это было… ВЕСЕЛО.

Я никогда не чувствовал себя таким хищником, как в этот момент.

Кэлли обхватила руками свои колени, и я заметил, что мне удалось не только шокировать ее, но и завладеть всем ее вниманием.

В итоге я захотел вновь достать ее ногу и все повторить.

Реакция Кэлли была очень забавной.

Когда я ринулся вперед, чтобы поймать ее крошечную ногу, то быстро осознал, что это занятие очень затягивает.

Кэлли завизжала, когда я провел кончиком хвоста по ее стопе, но — что удивительно — это не вызвало во мне беспокойства.

Я ухмыльнулся, как идиот, ведь она не боялась. От Кэлли не пахло страхом вообще.

Отчасти, к моему сожалению, она все же сумела достаточно глубоко вдохнуть, чтобы приказать:

— Прекрати.

И я повиновался.

Продержав ее ногу в своей руке на секунду дольше, я осторожно положил ту на скомканное одеяло.

Тем не менее я чувствовал себя невероятно удовлетворенным.

— Ты встала! Хочешь пойти в спортзал?

— Кажется, я описалась от смеха, — пожаловалась она.

— Нет, — заверил я ее. — Ты не делала ничего подобного.

Кэлли повернулась и посмотрела на меня, выгнув брови.

— А ты так уверен, потому что…

Я пожал плечами.

— Я бы почувствовал запах.

Ее губы скривились в гримасе.

— Это… так…

— Так ты хочешь пойти в спортзал?

— ПОЙДЕМ! — фыркнула она.

Я наблюдал за тем, как она пыталась быстро отвернуться.

Но не достаточно быстро.

Не знаю, осознавала ли Кэлли, но она впервые вставала с кровати с улыбкой.

* * *

КЭЛЛИ

Теперь я точно могла сказать, что Задеон хотел хоть чем-то заняться.

Он был как скучающий щенок.

Нет… скорее, как скучающий котенок. Тигренок.

Когда я бросила взгляд на его лицо… то заметила, как он облизывал один из своих огромных клыков.

Саблезубый котенок. Который в своем бездействии был опасен.

Для такого мужчины было непривычно сдерживать энергию. То есть, его профессия требовала, чтобы он регулярно участвовал в смертельных схватках. А здесь ему приходилось сидеть в четырех маленьких стенах и лежать на мягкой пушистой кровати более шестнадцати часов в день. Никакой стимуляции.

Удивительно, что Задеон от скуки и накопленной энергии до сих пор не разнес это место.

— Как часто ты… гладиаторишь?

Он либо не ожидал подобного вопроса, либо не слышал, чтобы кто-то раньше произносил это существительное в форме глагола.

— Все время.

«Хм. Мужчины и их скупость слов».

— Насколько длинные перерывы между боями?

Задеон вздохнул.

— Столько, сколько требуется, чтобы добраться до следующего сражения.

Оу.

— Так ты намекаешь, что хочешь пойти в спортзал?

Его ноздри раздулись. Задеон не злился, но был на взводе.

— Если ты этого хочешь.

— Хочу, — я сощурила глаза, когда стала произносить следующую фразу: — В конце концов. Я уже встала.

Большой ублюдок ухмыльнулся.

Я засопела.

— Пойдем.

Взяв расческу, я подошла к стене и взглянула на свое отражение. Крепко сжимая ручку расчески, я изо всех сил старалась не смотреть на себя ниже подбородка.

Впрочем, я все равно знала.

Не могла забыть.

Меня покрывали струпья.

Я понимала, что не могу их смыть. Видит Бог, я пыталась. Каждый раз, когда я смотрела на них, то меня переполняло расстройство и отвращение к себе. А затем всплывали воспоминания.

Как будто я нажимала на какую-то чертову кнопку.

Я вспоминала о произошедшем снова и снова, каждый раз, когда мне приходилось смотреть на себя.

Поэтому сейчас я не была намерена повторять.

Начнем с нуля.

Струпья не пропадут, но это дало бы мне шанс привести голову в порядок. Дало бы мне шанс не думать об этом каждый день.

— Зи?

Вскоре я ощутила тепло от его тела у своего плеча. Но я не осмелилась посмотреть Задеону в глаза, которые отражались на поверхности стен. Сейчас я не могла смотреть даже на собственное отражение.

— Если ты попросишь их, то они уберут зеркальную способность стен?

— Если ты хочешь, то они сделают это, — пообещал он.

Я подпрыгнула, когда почувствовала, как дернулась расческа.

Это Задеон обхватил ее пальцами.

— Позволишь? — протянул он.

Всякий раз, когда он произносил что-то таким голосом, я таяла.

Я кивнула. Затем стянула резинку с волос и нацепила на свое запястье.

Задеон стал медленно и очень осторожно расчесывать мои локоны.

Когда он закончил, то потянулся к моему запястью.

— Теперь резинка, — приказал он.

А потом замер.

— Что случилось? — спросила я.

Я не побоялась посмотреть на его отражение. Я наблюдала, как его губы удивленно приподнялись, а рот слегка приоткрылся, когда он изумленно заметил:

— Я уже второй раз заставляю тебя улыбаться.

* * *

ЗАДЕОН

— С какого упражнения начнешь? — полюбопытствовала Кэлли, пока я смотрел, как она достает из рюкзака три контейнера с водой.

Она принесла их для меня.

Как я хотел приласкать ее.

Нерешительность вынуждала меня мешкать, а инстинкты подвергали сомнению совет, который я получил ранее. В итоге решил на время не следовать ему.

— Тебе нравится бегать?

Она настороженно мельком взглянула на меня.

— Зависит от того, кто меня преследует.

Удивившись такому ответу, я принял его во внимание.

— Это буду я.

Она быстро и преувеличенно размашисто покачала головой.

— Я бы сразу сдалась и умерла.

Я усмехнулся. А затем поманил ее кончиком хвоста, которым дразнил ее ногу.

Я шевелил им так угрожающе, как только мог.

— Нет. Ты бы убежала.

Думаю, это выглядело глупо, но, к моему удивлению, Кэлли выпрямилась во весь свой крошечный рост и с вызывающим видом бросила рюкзак.

— Поверь. Начни преследовать меня и…

Я решил, что мог принять это за приказ.

И бросился к ней.

Глаза Кэлли расширились, из-за чего на одну секунду я подумал, что зашел слишком далеко.

Но затем она повернулась с паническим хмыканьем.

И я. Больше не мог. Сдерживаться.

Я стал преследовать ее.

Я не позволял себе приблизиться так, чтобы поймать ее… тем не менее подбирался настолько, чтобы заставить ее разум перестать контролировать тело.

Пока она бежала, в ее аромате появился запах пота, который тоже был довольно приятным.

Промелькнуло небольшое дуновение тревоги, но не страха… я в любом случае продолжал следить за состоянием Кэлли.

Хотя был удивлен, что все еще мог о чем-то думать.

Она, лавируя между боксерскими грушами, побежала к рингу, где легко проскользнула под веревкой… и оказалась на другой стороне в тот момент, когда я запрыгнул на площадку.

Кэлли могла бы выбежать из комнаты.

Могла бы в любой момент приказать мне остановиться.

«Но она не делала этого».

Поэтому мы продолжили играть в эту игру, но вскоре я стал хотеть лишь одного — чтобы она подчинилась.

Как же было приятно бежать.

Как же было приятно охотиться.

Мое тело думало, что, когда я наконец поймаю Кэлли, оно получит самую сладкую награду.

Но разум понимал, что мое тело просто грезило.

Неожиданно Кэлли упала.

— Кэлли! Ты в порядке?

Растянувшись на мате, она фыркнула.

— Нет! Я умерла, Зи.

Ее конечности слабо дергались.

Кэлли подняла взгляд, в котором отражалось игривость.

Если бы я уже не любил ее, то этот взгляд завладел бы моим сердцем в одно мгновение.

— Все так плохо? — спросил я, садясь на корточки рядом с ней.

Она застонала и прижалась липкой щекой к мату.

— Очень плохо.

— Я мог бы отнести тебя в нашу комнату.

Она благодарно вздохнула.

— Было бы замечательно.

— Но я этого не сделаю.

Кэлли заныла:

— Это было подло, Зи.

Мне нравилось, что она называла меня Зи.

Я любил, когда она называла меня Зи.

Но в этот момент я любил то, что она просто дурачилась со мной… и я любил это больше всего.

* * *

КЭЛЛИ

Я поднялась с пола и, спотыкаясь, направилась в ванную, чтобы быстро принять душ, Задеон же поплелся в нашу комнату следом за мной. Теперь мы оба были расслаблены, так как избавили его организм от лишней энергии.

«Благодаря дурачеству».

И я с удивлением обнаружила… что тоже чувствовала себя лучше. Живее.

Вымывшись, я села на закрытое сиденье унитаза.

И стала готовиться к своему незначительному ритуалу.

Я потянула полотенце вверх…

Чтобы выцарапать все дерьмо из моей кожи.

Я не врежу себе. У меня нет проблем с этим. Дело в том, что эти укусы заживали целую вечность.

А еще в том, что некоторые, похоже, не заживали вообще.

Они постоянно чесались, как сумасшедшие.

Расстроившись, я сосредоточилась на своих бедрах, осторожно обходя сами раны и касаясь только воспаленных участков вокруг них.