Моё сердце болит, когда я представляю его или его сестру, наблюдающими за этими утверждениями.

Спекуляции звёздными романтическими отношениями не являются чем-то новым в индустрии, но они впервые нацелены на меня.

– Давай, – Присцилла дёргает меня за руку. – Наши сумки готовы.

Я еду с Присциллой в свою квартиру, благодарная ей, что она позаботилась об уборке прежде, чем мы прибыли. У меня в животе урчит, и я перемещаюсь на кухню, обыскиваю верхние шкафы, пока не нахожу упаковку шоколадного совершенства. Открыв пачку печенья, я достаю три и бесцеремонно засовываю их в рот, будто ребёнок.

– Ты выглядишь, как голодный дикарь, – говорит Присцилла. – Я думала, что за эти годы ты научилась некоторым манерам.

Она предлагает мне поделиться, но я крепко прижимаю пакет к груди, как будто это моё ценное имущество. И после двух месяцев лосося и зелени, это, безусловно, так.

– Нет, они мои, – заявляю я, но она не слушает. Моя подруга набрасывается на меня, практически опрокидывая в спешке на пол, чтобы схватить пакет вкуснейшего печенья. – Стоп, ты собираешься раздавить моих деток! – кричу я сквозь заполненный «Орео» рот.

Она твёрдой рукой хватает печенье, которое ускользнуло из моего захвата, и торжествующе поёт, сунув его в рот.

– Хорошо, у тебя есть одно. А теперь отвали от меня.

– С удовольствием. Давай поговорим о твоём расписании на этой неделе.

– Моём, что? – я засовываю в рот ещё одно печенье и неохотно кладу пакет обратно в шкаф. – Я вернусь за тобой, – шепчу я у закрытой двери, прежде чем повернуться и встретиться с Присциллой в гостиной, где она начинает перебирать почту, доставленную сегодня утром её помощницей.

Стоящая на полу коробка, выглядит зловеще. Присцилла рассматривает каждый комплект, перетянутый резинкой, и откладывает в сторону важные. Ей нужно около двадцати минут, чтобы разобраться во всём, а затем она протягивает мне конверт, который, по её мнению, является самым важным.

Она усиливает хватку, когда я пытаюсь взять конверт.

– Куинн, я хочу, чтобы ты прочитала это непредвзято. Ты можешь сказать «да» или «нет», и я не буду судить тебя, – моя ладонь начинает потеть, когда я считаю, что нечто ужасное лежит внутри конверта кремового цвета. – Пожалуйста, делай то, что лучше для тебя, а не для кого-либо ещё.

Наконец она отпускает конверт, и я держу его обеими руками. Моё имя написано красивой каллиграфией, и мне почти больно открывать клапан. Когда я вытаскиваю плотный картон, покрытый кусочком пергамента, мой язык присыхает к нёбу, а кровь пульсирует в моих венах. Сняв прекрасный пергамент, я читаю приглашение на свадьбу, слёзы застилают глаза, делая моё зрение слишком размытым, чтобы сосредоточиться на остальной формулировке.

– Откуда… Откуда ты знаешь? – всхлипываю я.

– Потому что я постоянно на связи. У них есть семейные деньги, поэтому они, очевидно, провернули это довольно быстро. Я не думаю, что большинство невест смогут выбрать платье за ​​два месяца, не говоря уже о планировании всей свадьбы, – признаётся она, протягивая мне мой телефон. – Я думаю, что твой уход послужил для них катализатором для скорейшего похода к алтарю. Времени слишком мало, чтобы тратить его.

Я смотрю вниз на приглашение и прослеживаю выбитые буквы каждого имени и даты.

– Что же мне делать? Я даже не уверена, что они хотят меня там видеть.

– Я не думаю, что тебя пригласили бы, если бы не хотели. А что ты хочешь сделать?

Ощущая тяжесть в кармане шорт, я достаю брелок, который всегда держу при себе, и смотрю на фотографию. Я не поняла, что плачу, пока слеза не упала на пластиковую оболочку, и я быстро вытираю её.

– Я хочу пойти, – шепчу я, затем поворачиваюсь к Присцилле и решительно говорю: – Я хочу пойти.

– Я думала, что таковым может быть твой ответ. Свадьба завтра. Я забронировала тебе билет на утренний рейс, и в аэропорту тебя будет ждать платье.

– Как ты..?

– Независимо от того, что произошло, и какими словами вы обменялись, ты любишь их и хочешь быть там для них. Я знала, что ты скажешь «да». А если нет? Что ж, я собиралась отправиться в небольшое путешествие, чтобы увидеть, в чем заключалась вся эта суета, – добавляет она с широкой улыбкой.

Встав с дивана, она берёт большую коробку под мышку и несёт её в гостевую комнату, где она поставила свои сумки, когда мы приехали.

– Почему бы тебе не поспать? Я позабочусь, чтобы ты проснулась утром.

– Спасибо тебе, Присцилла. За всё.

– Не за что. Что я буду делать без своего любимого клиента?

– Я всё ещё буду твоим другом.

– Именно поэтому я отношусь к тебе так же, как и ты относишься ко мне. Отдохни.

***

Я прижимаю приглашение к своей ноге, сидя в лимузине, с нетерпением ожидая, когда мы приедем в Дейл Сити. Красное платье в пол отражает лучи солнца, отскакивающие от атласного материала.

Пока я снималась, Присцилла забрала все мои вещи от родителей и сдала их на хранение, а также помогла создать художественную стипендию для старшей школы. Но когда мы пересекаем границу города, моя грудь начинает болеть от того, как сильно я скучала по этому месту. Место, в которое я не была уверена, что когда-нибудь вернусь.

– Мы здесь, мисс, – указывает водитель, и я понимаю, что мы припарковались возле церкви. В ту же церковь Иззи, Тревор и я приходили каждое воскресенье и сидели рядом на скамьях.

Моя дверь внезапно открывается, и я выхожу из машины только из-за того, что моё имя прозвучало с крыльца здания.

Сью устремляется ко мне в красивом сером платье, искусно спускаясь по лестнице на каблуках.

– Ты здесь! Я не могу поверить, что ты здесь. Я не была уверена, что ты закончишь съёмку вовремя. Я так рада.

Она начинает тянуть меня за руку, таща вверх по ступенькам, пока её слова окончательно не оседают в моей голосе.

– Подождите, – говорю я, упираясь каблуками. – Вы прислали мне приглашение?

– Конечно, я хочу, чтобы вся моя семья была вместе в этот радостный день. Пойдём со мной, дорогая. Изабель и Тревор будут так шокированы, увидев тебя!

Я понимаю, что наша ситуация никогда не передавалась Сью, но уже слишком поздно уходить, потому что передо мной открывается дверь – это Тревор. И не просто Тревор. Тревор в костюме из трёх частей, обволакивающем его тело, как вторая кожа. Я, на самом деле, в шоке.

– Я… Мне нужно идти, Сью. Я не думаю, что мне следует быть здесь, – извиняюсь я, освобождая руку и бросаясь назад к улице, молясь, чтобы моя машина всё ещё была здесь. Но потом я слышу своё имя, я парализована и не могу продолжить свой путь.

– Куинн? – его голос почти дрожит, когда он зовёт. – Я… Я не думал, что ты покажешься.

Я всё-таки смотрю в его пронзительно-зелёные глаза, и поражена блеском отчаяния, живущего в них. Я сделала это, когда ушла? Я погасила искру, которая всегда загоралась в моём присутствии? Мы обменивались сообщениями, но ничего слишком интимного: я не могла позволить нашим отношениям вернуться туда снова – та дружба, которая была у нас в подростковом возрасте, никогда вновь не обретёт тот путь, который был раньше.

– Я не знала, что твоя мама послала приглашение. Если бы я знала, я бы не пришла. Я не хочу расстраивать Иззи в её день.

Музыка начинает играть в церкви, и Тревор практически топает ногой в волнении.

– Пожалуйста, останься. Я хочу, чтобы ты осталась. Церемония вот-вот начнётся. Ты посидишь со мной?

– Разве первые ряды не должны быть для семьи?

– Ты всегда была семьей, Куинн.

– Хорошо.

– Я скоро освобожусь. Просто займи место возле мамы. Я найду тебя.

Он целует меня в щёку, мягкое прикосновение обжигает мою кожу, и я слишком ошеломлена, чтобы отвернуться.

– Ты прекрасно выглядишь, – добавляет он, ныряя в комнату, из которой пришёл, оставляя меня в холле с мыслями наедине.

Двадцать минут спустя я смотрю на Иззи в красивом белом платье, пока она обменивается клятвами с Виком. Тревор схватил меня за ладонь, как только присел, и я была слишком слаба, чтобы отодвинуться. Теперь, когда церемония завершается, Тревор нежно сжимает мою руку, достаточно, чтобы я обратила своё внимание с Иззи на него.

– Нам нужно поговорить до приёма. Ты пойдёшь со мной?

– Хорошо, – отвечаю я без колебаний.

Мы стоим вместе, когда Иззи и Вик выходят, её глаза расширяются от удивления, а затем от счастья, когда она видит, что я стою с её семьей. Я знаю Тревора, и мне не придется долго разговаривать, прежде чем Иззи разыщет меня, но я возьму любой момент наедине с ним, который смогу.

Когда пара проходит мимо в приподнятом настроении, Тревор тянет меня за собой, и я следую за ним по другой стороне прохода к старой части церкви, ведущей в небольшую комнату отдыха.

Свет, включенный движением, загорается, и Тревор так резко оборачивается, что я прижимаюсь к стене. Его грудь быстро вздымается, его взгляд ни на миг не покидает моё лицо, когда он приближается. Я чувствую его тепло через тонкий атлас моего платья, даже с порога или большего расстояния, и я переношусь назад в то время, когда мы оказались вместе в прачечной дома престарелых Дейл Сити.

– Я так чертовски скучал по тебе, Куинн, – он обнимает меня одной рукой за затылок, а другой за талию, притягивая моё тело ближе к себе.

Тревор прижимает свой рот к моему, и наши губы двигаются друг против друга в неуловимом танце. В этот момент я понимаю, насколько велика ошибка, которую я совершила два месяца назад. Мы могли бы решить это. Мы могли бы всё сделать правильно с Иззи. Мы могли позволить нашим чувствам участвовать в процессе. Может быть, я слишком боялась. Возможно, я была слишком глупа. А может, я была слишком наивна, чтобы понять, что я имела в своих руках.

Я обнимаю Тревора, цепляясь за его спину, и мне нужно быть как можно ближе к нему. Он открывает рот, когда мой язык лижет его нижнюю губу, и я полностью принимаю приглашение.

Раздаётся стук в дверь, за которым быстро следует мягкий голос Иззи: