– Привет, парни.

– Привет, Куинн, – мягко отвечаю я, пытаясь скрыть свою реакцию на неё.

– Кто твой друг?

Она смотрит на Кенни – очевидно она привыкла к таким реакциям, как его, и даже виду не подаёт, когда он молчит и прижимается ближе к дому, словно он испугался её.

– Это Кенни. Он выпускник старшей школы в округе Колумбия.

– О, хорошо. Приятно встретиться с тобой, Кенни, – говорит она, улыбаясь ещё шире.

– Привет, – пищит Кенни.

Пытаясь успокоить его, Куинн предлагает автограф, и ребёнок кивает, как болванчик. Я смеюсь, когда беру лист бумаги и ручку со стола рядом с моей дверью, и теперь благодарен, что Иззи пришла в голову мысль поместить его туда в шутку.

– Вот, держи, – говорит Куинн, протягивая ему автограф. – Очень мило с твоей стороны привезти пиццу для нас сегодня вечером.

– Вы… всегда пожалуйста.

Ребёнок сваливается по ступенькам, но ловит себя на перилах и бросается к своей машине, прижимая лист бумаги к груди. Я провожаю хихикающую Куинн в свой дом и закрываю за собой дверь ногой. Войдя на кухню, я понимаю, что мне нужно нечто большее, чем эта пицца.

Зная, что она последовала за мной, я ставлю пиццу в духовку на разогрев.

– Должны ли мы читать сценарий сегодня вечером?

– Нет не нужно, но я бы хотела немного попрактиковаться. Ты хотел заняться чем-то другим?

Крутнувшись вокруг, я пристально смотрю на неё и могу увидеть момент, когда она осознаёт мои намерения. Я подхожу к ней, словно охотник, преследующий свою добычу, и прижимаю её к внешней стене кухни. Без прелюдии я спускаю руку с её талии вниз по спине, а затем под её юбку и трусики.

– Ты. Я хочу тебя.

– Да, – стонет она, и я вонзаю палец глубоко в неё, обожая то, как её тело сжимается от моего вторжения. Не нужно много времени, чтобы влага её тела омыла мой палец, заставляя мой член бороться с молнией на моих шортах.

– Расстегни мои штаны, – приказываю я ей в рот, прежде чем сунуть язык обратно, точно наркоман, зависимый от её уникального вкуса.

Она быстро расстёгивает пуговицу на моих шортах, а затем тянет молнию вниз. Шорты падают на мои лодыжки, и я отшвыриваю их, Куинн же повторяет процесс с моими боксерами, слепо спуская их с моих бёдер, одновременно насаживая себя на мою руку.

– Прикоснись к моему члену, детка. Чёрт побери, это так хорошо, детка, – рычу я, толкая ещё один палец глубоко в неё.

Её гортанный стон наполняет комнату, и мой голод к ней возрастает в десять раз.

– Ты мне нужен, Тревор, – её голос дрожит, когда она взывает ко мне.

И будь я проклят, если откажу ей в моём члене.

Сжав её трусики в кулак, я резко срываю их с её тела, а юбка собирается у неё на талии. Я поднимаю Куинн и передвигаюсь к кухонной стойке, находящейся рядом с плитой.

Её губы пухлые и красные от наших поцелуев, грудь поднимается и опускается, когда она вдыхает воздух, её розовые половые губы обнажаются и выглядят скользкими от выделяемой смазки, а ноги широко расставлены, приглашая меня войти. Это всё – приглашение, от которого я не могу отказаться.

Приставив свой член к её лону, я только дразню её пурпурной и ноющей головкой, а затем, отступив, проникаю – мы стонем в момент слияния. Я скольжу до конца и сдерживаю себя, позволяя Куинн привыкнуть к моему размеру.

Её тело выгибается, когда она пытается глубже принять меня в себя, и я крепче сжимаю её задницу, чтобы притянуть её как можно ближе.

– Дерьмо, детка, – я вхожу и выхожу из её узкого влагалища, а её тело дрожит от каждого импульса.

– Сильнее, – хнычет она, прижимая свои нежные руки к прохладной гранитной столешнице.

Она командует, и я подчиняюсь.

Темпы моих ударов возрастают, когда я снова и снова врезаюсь в неё, пока она не выкрикивает моё имя.

– Мне нужно ещё, – реву я, продолжая толкаться в неё, приподнимаюсь и удерживаю её сзади за шею.

Тело Куинн реагирует на моё новое положение: её мышцы напрягаются даже сильнее, чем раньше.

– О, Боже.

Моё собственное освобождение нарастает, и я призываю Куинн добраться до него, сунув руку под её майку и бюстгальтер, чтобы ласкать грудь.

Её стоны заполняют комнату, прежде чем она кричит:

– Да!

Наблюдая за тем, как она кончает, моё тело достигает края, откуда я падаю в пучину блаженства.

Мой оргазм настолько силён, что я продолжаю дёргаться, стоя напротив Куинн. Её тело слабое, и она едва может удержаться на стойке.

Каким-то образом я набираюсь сил, чтобы взять её на руки и отнести обратно в гостиную, чтобы положить на диван, а затем помчаться обратно на кухню, ну скорее, еле проковылять, и снова натянуть мои шорты. Я беру в ванной несколько салфеток и возвращаюсь в гостиную, и не удивляюсь, видя, что Куинн отдыхает с закрытыми глазами. Я аккуратно очищаю от спермы её ноги и тяну её юбку вниз, чтобы прикрыть её женственность.

– Я думаю, ты меня убил, – бормочет она.

– Нет, ты ещё пинаешься. Но какой способ, правильно? Смерть от оргазма.

Она хихикает, а затем стонет, и я обеспокоенно смотрю на неё.

– Не смеши меня. Мои мышцы болят.

– Ой, извини. Ты сейчас хочешь пиццу?

– Ммм, пицца.

– Я приму это как «да».

– Как и должен.

Вернувшись на кухню, я вытаскиваю коробку из духовки, отключив подогрев, и выкладываю пару кусочков для нас на тарелки.

– Итак, – начинаю я, протягивая ей тарелку с жирной едой, – что мы сегодня читаем?

– Ну это сцена, которую я откладывала некоторое время.

– И что же это может быть?

– Сцена расставания. Они всегда мои наименее любимые.

– Ну мы знали, что это произойдёт в конце концов.

– Да, – вздыхает она, засовывая кусочек пиццы в рот.

Это блаженство, в котором я только что оказался, быстро превращается в страдание, когда осознаю, что наш собственный разрыв близок.

Глава 19

Куинн

Иззи паркует автомобиль перед домом её родителей, и я, наконец, могу выдохнуть, так как задерживала дыхание. Мои нервы были на пределе, когда мы остановились в том же районе, где всего неделю назад мой мир изменился. Мой взгляд устремился через улицу, после того как мы остановились, с тяжёлым предчувствием и тревогой, но, к счастью, все огни в доме, в котором я выросла, были выключены.

Заметив моё беспокойство, Иззи спросила, не хочу ли я посидеть в машине минуту, прежде чем мы направимся внутрь.

– Да, если ты не возражаешь, – отвечаю я, заправляя прядь волос за ухо.

Я впервые здесь с тех пор, как узнала, что меня удочерили, и я удивлена тем, как сильно это влияет на меня.

– Всё необходимое время в твоём распоряжении.

Она достаёт свой мобильный телефон и отправляет пару сообщений, вероятно, Вику и Тревору, а затем входит в социальную сеть. Что напоминает мне о правиле, которое мать Иззи и Тревора ввела в своём доме.

– У вашей мамы всё ещё действует правило «никаких телефонов во время семейного времяпрепровождения»? Я мало что помню с последнего раза, когда была здесь.

Иззи взрывается смехом и помещает телефон обратно в сумку.

– Да, она так делает, но только в определённой степени. Мы просто должны сейчас выключить наши телефоны. Если он зазвонит во время ужина, она конфискует его до тех пор, пока мы не уйдем. Единственный, кому разрешен телефон, – это Тревор, когда он на вызове.

– Хорошо, я рада слышать, что она делает исключения, – смеюсь я, забирая свою сумку и отключая звук на телефоне. – Ты нервничаешь по поводу сегодняшнего вечера? Я имею в виду, думаю, Вик встречал их раньше, но не как твой парень.

– Я молчаливо схожу с ума из-за этого, но они любят его как друга Тревора, поэтому я уверена, что всё будет хорошо. Он просто никогда не был в доме. Мы всегда встречались у Тревора.

– Ты беспокоишься о деньгах?

– Нет… Возможно? Не похоже, что он не знает, что у нас есть деньги. С тем, сколько люди разговаривают в Дейл Сити, как он мог этого не знать? Но он, возможно, ещё не полностью осознал это, и я боюсь, что это может отпугнуть его, – признаётся она, когда мы обе смотрим на трёхэтажный крупногабаритный колониальный дом перед нами.

– Я уверена, что всё будет хорошо, Из.

– Я очень на это надеюсь.

Я могу слышать, как стучит её сердце в груди от вероятности того, что Вик может не справиться с богатством её семьи, но я не беспокоюсь за неё. Вик никогда не казался мне одним из таких людей. Чёрт возьми, он даже не моргнул глазом, когда его представили мне, – он смотрел только на Иззи.

Наконец, мы обе можем выйти из машины, и нас приветствует у двери домработник Фрэнк. В прошлый раз, когда я была в доме, у него был редкий выходной, и прошло уже много лет с тех пор, как я его видела.

– Ну, я здесь. Мисс Миллер, как приятно вас видеть. Какой красоткой вы выросли, – хвалит старик, впуская нас внутрь. Фрэнк живёт в семье Шоу с тех пор, как родились Тревор и Иззи. Их мать нуждалась в помощи по дому, а затем просто оставила его, когда их дети стали старше. Он всегда относился ко мне любезно, как и к остальной семье, и он был для меня скорее дедушкой.

– Фрэнк, я так рада тебя видеть, – говорю я, обнимая худого человека. – Как же давно мы не виделись.

– Она здесь? – зовёт мама Иззи из коридора.

Сью выходит из-за угла, поражая меня своими трёхдюймовыми шпильками, и притягивает меня в свои объятия.

– Милая, Куинн, как я скучала по тебе, – шепчет она мне на ухо, не обращая внимания на дочь, молча смеющуюся у стены. Держа меня на расстоянии вытянутой руки, её взгляд перемещается вверх и вниз, осматривая моё зелёное платье с запахом и коричневые босоножки на танкетке. Её улыбка увеличивается. – Боже, посмотри, как ты прекрасна.

– Спасибо, Сью, – я сдерживаю себя от смеха над ней, поскольку она видела меня всего две недели назад, но потом я вспоминаю, что она довольно часто звонила мне по видео с Иззи, и мы не разговаривали с тех пор, как я вернулась.

– Мальчики должны быть здесь в ближайшее время, так что давайте отправимся на террасу. Джейк решил поужинать там, так как ночь такая замечательная. Я также помню, что это особенное место для тебя, Куинн, и так как это одна из последних твоих ночей здесь, я бы хотела сделать приятное тебе.