– Под вашим сиденьем ящик. В нём оружие.

Не тратя ни секунды времени на болтовню, Дойл воспользовался сделанным предложением. Отворив висячий замок, выхватил из продолговатого ящика нож и саблю. Невозмутимо, словно у себя на кухне, принялся перезаряжать огнестрельное оружие. Когда закончил, выбрался из окна на подножку экипажа, бросив по ходу:

– Гоните во всю прыть! Не щадить лошадей! И не стрелять – пусть подойдут ближе.

Через маленькое окошко Айрис могла видеть, как головорезы, преследующие их, попали в цель – двое её солдат повалились наземь, словно кули с мукой.

Дождавшись, когда один из преследователей поравнялся с каретой, Дойл выстрелил ему прямо в лицо. Потом перепрыгнул с кареты в опустевшее седло лошади, подхватив поводья.

Звенели сабли. От криков и гиканья в ушах закладывало.

К сожалению, одна из пуль попала в крепление экипажа. Карета, на полном ходу налетев на какую-то преграду, развалилась на части, словно скорлупа ореха в гигантском кулаке, а лошади, свободные от ноши, поскакали вперёд, дальше.

Оглушённая ударом, Айрис никак не могла понять, серьёзно ли она пострадала? Было страшно. Руки и глаза заливало кровью, мысли путались.

Как сквозь сон видела она огромную фигуру, легко спешившуюся и стремительным шагом направляющуюся в её сторону.

Только когда Дойл склонился, заглядывая через окно, она узнала его.

– Эй? Ты в порядке?

– Хотелось бы верить, что да, но как-то не похоже.

Не особо церемонясь Дойл схватил её за талию и легко, словно ребёнок куклу, вытянул из-под обломков кареты, осторожно поставив на ноги.

– Ну-ка, погляди на меня?

Айрис вздрогнула, когда сухая ладонь коснулась её разбитого лба.

 – Ну же, леди? Посмотрите! Так, хорошо. Теперь улыбнитесь.

– Что-то мне не очень смешно...

Мир вращался уже чуть медленнее, но всё равно вращался.

– Тебе повезло, красавица, – вынес свой вердикт Дойл. – Придись удар чуть ниже, вот сюда, – шершавые пальцы коснулись виска, – путешествовать дальше я бы продолжил одни. А так обошлось. Крови не пугайся. Царапины на голове всегда обильно кровоточат.

Это было похоже на по-медвежьи неуклюжую попытку успокоить и поддержать.

– Их было семеро, – окинув взглядом поле боя оповестил Дойл. – Хорошо, что ты успела дать мне оружие.

– Сколько наших убито? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Айрис.

– Трое. Если не считать карету за труп. Если считать – то четверо. Где ваш платок? – поинтересовался Дойл. – Приложите к ране, нужно остановить кровь. Вот так. Так лучше, – кивнул он, заметив, что Айрис в точности выполняет все его инструкции. –А теперь немедля уходим. Совсем не факт, что за первым отрядом не подоспеет второй.

– Ваша бывшая любовница настоящая гремучая змея! Такой редкостной гадины свет не видывал! – возмутилась Айрис.

– Идти можете? – перебил её яростный запал Дойл.

– Не уверена.

– Придётся собраться и идти. Если, конечно, умирать в ближайшее время не планируете.

– Отлично! Просто отлично! – зло простонала Айрис.

Закинув руку молодой женщины себе на плечо и обхватив её за талию, Дойл помог Айрис добраться до лошади, подсадив в седло.

– Удержаться в седле сможешь?

Айрис кивнула, забирая поводья из его рук.

Лента тракта тянулась между зарослями высокой рыжей травы. В том полубредовом состоянии, в котором Айрис находилось, ей мерещилось, что они летят галопом между двумя рядами зубчатых крепостных стен.

Опрометью миновав небольшой овражек, поднялись на каменистую тропу, ведущую к небольшой бухте между скалами. Очертания дальних мысов постепенно скрывались вдалеке. Волны таранили подножия утёсов, взмахивая косматыми белыми гривами.

До лодки, лежавшей на песке оставалось всего ничего, как двое всадников выскочили им наперерез и спешившись, встали на пути Дойла. Один демонстративно положил руку на кобуру, второй высвободил саблю из ножен.

Айрис не успела отследить тот момент, когда пистолет в руке Дойла выстрелил, сразив одного из нападающих прямо на месте.

Как-то так получалось, что одно движение пирата плавно перетекало в другое: вот Дойл в седле – а вот уже схватился в рукопашной с тем из противников, что остался на ногах.

К драке присоединились ещё двое.

Одному из нападавших удалось опрокинуть Дойла на землю и даже выбить саблю из рук. На несколько секунд Айрис показалось, что всё кончено, они проиграли. Но Дойл не сдался. Подхватив с земли горсть песка, бросил его в лицо противнику.

Перехватив над своей головой занесённую для удара руку и удерживая в железном захвате, Дойл несколько раз, со всей силы, ударил противника коленом в пах, заставляя со стоном рухнуть на четвереньки, а потом одним ударом раскроил ему череп.

Пользуясь минутой затишья, Дойл схватился за нос лодки и потянул её в сторону плещущих волн.

– Так и будешь стоять и пялиться? – прохрипел он. – Давай, дамочка! Помоги.

Айрис, пристроившись к лодке с другой стороны, попыталась толкать. Но она увязла в песке накрепко. Не стронулась с места ни на дюйм.

– Это невозможно, – простонала Айрис, не оставляя, впрочем, дальнейших попыток. – Она словно каменная!

– Толкай!

Айрис, закусив губу, преодолевая дурноту, старалась изо всех сил. Не забывая при этом себя пожалеть.

Какого чёрта она делает в этом богом забытом месте? В обществе вчерашнего висельника? Она, утончённая леди Гордон?! Дочь финансового короля, в должников у которого ходят все монархи мира?

Какого чёрта она, с окровавленной мордой и в дранном платье толкает неподъёмную махину, просмоленную морем и выжженную диким солнцем этого края?!

А ведь вместо этого могла бы сейчас строить глазки самым именитым джентльменам, выслушивать их лживые приторные комплименты, танцевать в самых шикарных дворцах под слащавую музыку фальшивящих музыкантов… интриговать и манипулировать без всякого риска быть растерзанной наёмниками любовницы своего мужа.

Пот заливал глаза. Руки скользили по деревянным бокам, ноги увязали. Айрис сломала ноготь. Пить хотелось до одури. Вся эта чёртова действительность была против неё: море, солнце, лодка, собственное платье, пропитавшееся потом, грязью и кровью.

Чёрта лысого она сдастся! Допихает долбанную лодку до дьвольских волн! Найдёт в себе силы не свалиться с лихорадкой. Вернётся домой. Повесит шлюху мужа.

В ноги ударилась волна. Подхваченная ею лодка пошла вперёд легко, как нож по маслу.

Айрис хотелось, чтобы суровый капитан сказал ей хотя бы ободряющее слово. Но Дойл молчаливо забрался в лодку, садясь на вёсла.

– Могли бы хотя бы сказать, что я молодец. Похвалить меня, – вроде как с шутливой обидой протянула Айрис, без сил падая на соседнюю скамью.

– Похвалить? – прохрипел Дойл. – За что?

– Как это «за что»? Я проскакала половину здешних пустынных прерий! Я тащила эту чёртову лодку как мужик! Я стойко и мужественно переношу все невзгоды и лишения. Неужели всё это не заслуживает доброго слова?

– Любой сделал бы на твоём месте то же самоё, если бы хотел жить, – хмыкнул Дойл.

– Тебе жалко слов? – сощурилась Айрис. – А я вот не такая жадина. Я тебя похвалю! Ты молодец. Ты не бросил меня. И дрался чертовски здорово. Один раскидал четверых…

– Семерых. Первые три тоже в зачёт.

– Хорошо. Семерых, – поправилась Айрис. – Ещё ты сильный. Настолько, что рядом с тобой слабой быть как-то даже стыдно. Вообще, знаешь, я не такая болтливая дура, как, наверное, сейчас кажусь? Просто пока я говорю, я словно бы ещё здесь. А так мне всё время кажется, что тебя на волнах уносит от меня всё дальше и дальше...

Дойл смерил её тревожным взглядом:

– Голова болит?

Голова не только болела, но ещё и кружилась. Противно звенело в ушах. Свет, играющий на волнах, резал глаза. Начало подташнивать. А из носа тонкой струйкой потекла кровь.

На мгновение отложив вёсла, Дойл стянул через голову рубашку и, намочив её в море, отжал и протянул Айрис.

Она, с выражением брезгливости на лице, посмотрела на сомнительной свежести клочок материи:

– Оберни этим голову, – посоветовал Дойл. – Нельзя, чтобы в твоём состоянии её пекло солнцем. От этого станет хуже.

Айрис не успела возразить или согласиться, как Дойл уже намотал из мокрой грязной тряпки чурбан на её голове. Прикосновение холодной материи на мгновение облегчило страдание.

– Видели бы меня сейчас мои знакомые? Не узнали бы, – фыркнула Айрис. – В жизни не чувствовала себя такой чумазой.

– Вы и тех людей, кто превыше всего на свете ценят комфорт?

– Рада, что ты хотя бы слово такое знаешь.

Айрис помолчала, а потом поинтересовалась:

– Твоя бывшая любовница комфорт любит?

Дойл ограничился отрывистым, коротким: «Любит».

– Вам не хочется ей отомстить? – поинтересовалась Айрис. – Она же вам едва не повесила?

– Тебя не касаются мои желания по отношению к Каро Мёрфи.

Хриплый голос был так же холоден и ровен, как и взгляд.

– Я была бы не против, если бы ты угробил её без моего участия. Но похоже рассчитывать на это нельзя? Абсолютно всё приходится делать самой, – посетовала Айрис. – Но хотя бы мешать сводить с нею счёты ты мне не будешь?

Айрис тяжело вздохнула. Голова болела и кружилась всё сильнее.

 – И что вы только все в ней находите? Далеко не красавица. Даже не смазлива. Внешность, как у гризетки. Хотя, нужно отдать должное, мозги, кажется, на месте: уехала чтобы познакомиться с плахой – вернулась советником губернатора. Она не боится рисковать, да? Ведь всё поставила на карту, подсылая ко мне убийц.

– Почему ты винишь её? – стрельнул в неё взглядом Дойл.

– А кого ж мне винить?

– Своего мужа.

– Мой муж не стал бы меня убивать.

– Тот муж, которого ты знала, может быть и не стал бы. Но человека, который носит теперь его имя – уверена, что знаешь? Может быть, у него и не хватило бы смелости убить тебя самому, но просто стоять в стороне и ничего не делать – это вполне в его натуре. Для таких, как этот слизняк, это вроде как бы и не убийство даже?