Глава 4. Любовь пирата

Стоя на квартердеке Айрис задумчиво глядела на пенящийся след, бегущий за кораблём.

Вернее, вид у неё имела задумчивый. В голове-то как раз было пусто.

– Не возражаете, если я составлю вам компанию?

Айрис подвинулась, позволяя Дойлу встать рядом.

В его присутствии она чувствовала себя напряжённо. От прежней непринуждённости не осталось следа.

– Вы уже в курсе, что ваш муж преследует нас? – спросил он.

– Что?

Дойл приподнял бровь:

– Ваш муж пустился за нами в погоню. Он подозревает, что я пытаюсь умыкнуть оба его сокровища.

– Думаете, он попытается меня уничтожить?

– А вы сами как думаете?

– Думаю, живая я для сладкой парочки непреодолимое препятствие. Как только объявлюсь, Каролине будет грозить виселица, а Оливеру – тюремные нары.

– Ваши враги загнаны в угол и будут драться не на жизнь, а на смерть. Их единственный шанс уцелеть в этой войне – успеть расправиться с вами до того, как правда откроется. Пока официально вы мертвы, я – вне закона, а ваш муж взял на себя роль справедливого мстителя, преследующего убийцу любимой жены. Легенда годная. Сойдёт даже для вашего великого папаши.

Голос Дойла звучал спокойно, даже несколько расслаблено.

– «Сердце океана» фрегат последнего поколения. Это один из лучших кораблей королевского флота, – проговорила Айрис. – Разгромить нас будет не так-то просто.

– Ваш муж снарядил за нами всю свою флотилию. Как долго, по-вашему, мы сможет противостоять ей, если нас догонят?

– Значит нужно сделать так, чтобы не догнали, – подвела итог сказанному Айрис. – Нельзя допустить, чтобы отец считал моим убийцей моего спасителя, в добавок соболезнуя виновному во всех моих бедах. Мы не должны проиграть.

– Впереди не игры, леди Гордон, впереди бой. К тому же нет никаких «мы». Вы должны это понимать и отдавать себе в этом отчёт. Если дела пойдут плохо, мои люди, включая отца и Сильвера, предпочтут не рисковать, сдав вас.

– Вы хотите откупиться мной? – возмутилась растерянная Айрис. – Но я… я стою дорого.

– Сокровища, за которыми мы плывём, стоят не меньше. Мы люди простые. Деньги есть деньги. Они осязаемы. Всё, что предлагаете вы – просто идеи. Сами понимаете, что все предпочтут в итоге.

– Но мы не проиграем. А значит такого выбора не встанет.

Дойл, прищурившись, взглянул на Айрис:

– Вы хоть что-нибудь смыслите в военной или морской стратегии?

– Я вообще стратег так себе. Если только дело не касается сдачи денег в заём под проценты.

– Ну, тогда поверьте на слово. В прямом столкновении у нас нет шансов. А предсказать действия вашего мужа можно с точностью до дюйма. Он перекроет выход из бухты и атакует. С позиции силы попытается диктовать свои условия.

– И вы так просто выбросите меня, как ненужный балласт?

– Ну, зачем же сразу балласт? – насмешливо протянул Дойл. – Вас утешит, если я скажу, что и в этой ситуации вы по-прежнему останетесь козырем, который можно выгодно разыграть?

– Вы же сами сказали, что это не игра, а бой. Общая драка сближает. Разве недавно мы не дрались с вами?

– Ну, я-то дрался. А вы так просто стояли рядом. Но да, определённую степень близости я всё-таки начинаю к вам чувствовать, – усмехнулся Дойл.

А Айрис захотелось хорошенько двинуть ему коленом под дых. Но она видела, как дерётся этот парень. Поэтому ничего подобного себе близко не позволила.

– Что ж? – воинственной скрестила руки на груди Айрис. – Уйти не удастся, в прямом ударе не устоять. Расклад, прямо скажем, так себе. Почему вы так на меня смотрите? – перехватив взгляд Дойла, раздражённо передёрнула она плечами.

– Хочу напомнить, что никто не станет рисковать своей шеей просто так. Даже ради красивой девицы. Но нуждающаяся в покровительстве женщина всегда имеет способ заставить мужчину себя защищать.

Айрис не сдержавшись, прыснула. Правда, смех её звучал далеко не весело.

– Это так по-пиратски звучит фраза: «Красавица, отдайся мне?». Что тут скажешь? Рациональный подход. Даш на даш, ты мне – я тебе. Вот это то, что в определённых кругах называется деловым подходом. И правда! Чего тянуть-то? Тут море, там пушки. Кто знает, что день грядущий нам готовит? Трать! Вдруг завтра станет нищие. И так? Подведём итог? Вы предлагаете объединить усилия, став не только вашим бизнес-партнёром, но и вашей любовницей?

– От вашей трескотни у меня голова разболелась. Но да. Именно последнее я вам и предлагаю. Вам смешно? – почти оскорблённо спросил Дойл.

Айрис действительно смеялась:

– Случалось мне в жизни получать сомнительного рода предложения, но чтобы обличённые в такую форму?.. А знаете, мне нравится ваша идея. Как и  прямота, с которой вы её изложили. Я принимаю ваше предложение.

Дойл смотрел на неё очень внимательно. Словно опасаясь, что над ним насмехаются.

– Принимаете?

Кажется, пират был удивлён.

Думал, леди так просто белый флаг не выбрасывают?

Они и не выбрасывают «так просто». Всё чертовски сложно на самом деле.

Айрис думала не столько о Дойле, сколько об Оливере. Почему не подарить любимому мужу красивые, ветвистые, тяжёлые рога? Всё честно. Ему – Каро, ей – Дойл.

– Пользуюсь случаем красиво сдаться до того, как меня грубо возьмут на абордаж, – с весёлым сарказмом продолжила Айрис. – Жду вас у себя сегодня вечером. Не обманите моих ожиданий.

Айрис не питала иллюзий ни на счёт своих, ни на счёт его чувств. Но одной женщине в этом мире не выжить. Так или иначе всё равно придётся искать мужчину. Дойл привлекателен и силён. И когда это известие достигнет ушей Оливера… приятно ему точно не будет.

Айрис не ожидала многого от предстоящего свидания. Дойл представлялся ей дикарём. Силён и вынослив, но слишком примитивен и прост. Можно не сомневаться, что прелюдия сведётся к задиранию юбок, а сам акт любви будем бесхитростен, скор, но горяч.

Чувственную нежность и изысканность ласк Айрис предпочитала грубой силе, но тут уж ничего не поделаешь. В жизни нельзя иметь всё и сразу.

Месть и польза от этого союза перевесили в глаза Айрис его возможные неудобства.

К тому же, она давно не романтическая барышня, всерьёз верящая, что перед тем, как овладеть женщиной мужчина должен сначала убить для неё чудовище, потом сорвать цветок с вершины крутой скалистой горы и, под занавес, спеть серенаду при луне, взяв самую высокую ноту.

Вспомнилась сказка, что читала ей няня, когда Айрис была ещё маленькой девочкой. Сказка о времени, когда мир был диким. И первый человек был диким, пока его не приручила самая первая женщина.

«Ты, из Дикого леса дикая тварь», – прошептала Айрис слова давнего напева.

У Айрис не было уверенности, что удастся укротить Дойла. В своей жизни она уже сталкивалась с блестящим, беспощадным зверем. И помнила, чем это закончилось.

С другой стороны, с утончённым воином и поэтом она тоже потерпела фиаско. И нельзя сказать, чтобы второй опыт в итоге был приятнее первого.

Львы, они, по крайней мере, честнее. От них не ждёшь нежности.

В тропиках темнеет быстро. Алый закатный отблеск, похожий на кровавое марево, погас. Поскольку луна ещё не встала, воцарился глубокий мрак. Крупные, яркие, словно мохнатые звёзды величаво и загадочно мерцали в иссиня-чёрной тьме.

На носу и на корме корабля зажигали фонари. Их свет выхватывал из мрака несколько ярдов чёрной, как омут, воды.

Судно зловеще двигалось в чернильной темноте влажной ночи.

Айрис с закрытыми глазами сидела перед зеркалом и притворялась, что дремлет, пока Энни расчёсывала ей волосы, готовя ко сну.

Говорить ни о чём не хотелось.

– Как же здесь душно! – простонала Айрис. – Одежда к телу липнет.

– О вашем желании принять ванну я говорила капитану. Но он сказал, что воду необходимо экономить и о таком расходе не может быть и речи, – сокрушённо вздохнула Энни. – Даже эти несколько кувшинов мне с трудом удалось выпросить. Эти люди настоящие дикари и варвары!

Жёлтые свет лампы бликами отражался от матовой поверхности зеркала делаясь ярче, словно его было вдвое больше.

Когда в дверь постучали сердце Айрис сжалось. Она одновременно и ждала этого стука и боялась. Сразу после разговора с Дойлом она загадала про себя, что, если в этот вечер он не придёт, ничего из её затеи не выгорит.

– Открой дверь, – велела Айрис Энни.

Дойл возник словно призрак, окутанный клубами табачного дыма. Огонёк сигары бросал слабый розовый отблеск на его лицо.

Айрис впервые так внимательно вглядывалась в него. И, рассматривая, в очередной раз не переставала удивляться – каким образом общая, прямо-таки подчёркнутая неправильность черт, делает его привлекательным?

Ярко выраженная треугольная форма лица с широким лбом и зауженным, по отношению к нему, подбородком. Большой, с небольшой горбинкой нос словно нависающий над узкими губами. Брови, низко надвинутые на глаза, глаза. Щетина покрывала запавшие под высокими скулами щеки.

Когда-то в пансионе они называли такие «жевалками». Это считалось у них некрасивым, но Дойлу шло.

Ему, подлецу такому, всё шло.

Даже низкий, сорванный хриплый голос, которым впору чудовищ озвучивать да детишек пугать.

В ответ Дойл тоже разглядывал Айрис своими по-волчьи острыми глазами.

– Ступай, Энни, – отпустила она девушку, и Дойл чуть посторонился, пропуская мышкой юркнувшую мимо него горничную.

Дойл приподнял брови и хрипло хмыкнул:

– День был тяжёлым. Не угостишь вином? Слышал, они у тебя из лучших столичных погребов?

Неторопливо поднявшись она прошла к горке, распахнув его створку взяла бутыль из тёмного стекла и две рюмки. Так же не спеша вернулась, поставив и то, и другое на стол, жестом приглашая пирата приблизиться.

– Поможешь открыть? – обернулась она через плечо, перехватывая взгляд, в котором ясно читалось, что просвечивающее через тонкий батист пеньюара женское тело отнюдь не оставило Дойла равнодушным. – Пробка сидит слишком глубоко. Мне не справиться.