В возникшей тишине было слышно, как лошади переступают с ноги на ногу. 

Гертруда же, светясь нереальным счастьем, делала шаги к опешившему кронпринцу. 

Похоже, не только наша разведка дала промах, но даже англиканская не знала о неожиданной немецкой принцессе. 

Тем временем Гертруда добралась до Себастьяна и, сграбастывая его в мощные объятия, с придыханием выдала:

— Приветствую вас, мой принц. — И столько надежды и любви было вложено в эту фразу, что я даже позавидовала самоотверженности девицы. 

А Себастьяну посочувствовала. Мне даже показалось, я слышала хруст его костей. 

Едва слышно кронпринц выдавил какие-то слова приветствия, и только тогда Гертруда его отпустила. По рядам свиты пронесся выдох облегчения, похоже, многие успели подумать, что немецкая принцесса собирается придушить наследника на глазах у всех. 

— Я приехала побороться за ваши руку и сердце, — громко и во всеуслышание заявила выдающаяся формами красавица, глядя на Себастьяна. — Так не откажите же мне в этой чести. 

Рядом закашлялась япувонская принцесса. Клара же, округлив глаза, обернулась на меня и всем своим видом спрашивала: “Что происходит?”

Даже королева привстала со своего места и недоуменно оглядывалась по сторонам, а в одной из карет дернулась занавеска, и я успела увидеть в окошке мелькнувшее девичье личико. 

— Это настолько неожиданное заявление, уважаемая принцесса, — наконец нашелся кронпринц, — и достаточно нетрадиционное. 

— Ерунда. — Гертруда втянула побольше воздуха, при этом колыхнув необъятными грудями. — Я докажу, что достойна вас больше всех остальных. Умеют ли другие претендентки стрелять из арбалета? Ковать наконечники для стрел? Разжигать костер? Варить пиво, наконец?!

Гертруда говорила обо всем этом с таким вызовом и без капли стеснения, что даже я невольно проникалась к ней уважением. 

— А мои бедра? — Немецкая принцесса обвела руками необъятного размера юбку платья, и что-то подсказывало мне, что фижм под низом не было. — Только эти бедра способны выносить здорового наследника и не одного!!!

— Я понял вас, принцесса. — Себастьян выдавил одну из своих улыбок и, погладив принцессу по ладони, продолжил: — Вы, без сомнения, выдающаяся девушка, и для Англикании честь принимать вас на своих берегах. И я уверен, вам представится возможность проявить себя. 

Гертруда гордо вздернула подбородок и обвела взглядом Клару и япувонку. В глазах немки уже сейчас светилась победа. А ведь за ее спиной было еще две претендентки. 

Причем если немецкая принцесса прибыла к королевскому двору едва ли не инкогнито — без каких-либо многочисленных повозок, вещей и прочего, — то свиты остальных девушек уже стояли многочисленными повозками на въезде во дворец. 

И кронпринц это прекрасно видел. 

— Принесите кто-нибудь дополнительное кресло, — бросила в толпу позади себя королева. — Принцессе необходимо занять свое место среди гостей. 

Сразу же засуетились слуги. Дополнительные кресла вынесли — правда, только два. Похоже, третьего заранее предусмотрено не было. 

— Видится мне, назревает скандал, — озвучил мои мысли находящийся рядом Роберт, особенно когда Гертруда с готовностью села в кресло и то скрипнуло под ее весом. 

Либо персийке, либо индирийке места теперь точно не хватало — разве что кто-то из других принцесс уступил бы свое, но что-то мне подсказывало: ни одна с места не сдвинется ради другой. 

Все в ожидании уставились на оставшиеся кареты, в какой-то миг мне даже показалось, что сейчас может начаться драка, но ничего не произошло. По крайней мере, дверца открылась только одна — и из нее вначале вышел мужчина в белых одеяниях, в чалме и с орденом из драгоценных камней на груди. 

“Индириец”, — поняла я. 

— Намасте, ваше королевское высочество, — на чистом англиканском произнес он. — От лица королевства Индирии приветствую вас. 

— Намасте, уважаемый посол Аджид Асну, — ответил принц. — Рад приветствовать вас под крышей этого дома. 

— Благодарим за гостеприимство, — отозвался мужчина, делая легкий поклон. — С вашего позволения, я бы хотел представить жемчужину своей страны — принцессу Ганну. 

Дождавшись от принца церемониального кивка, посол вновь подошел к карете и помог выйти оттуда девушке. 

Ее белое сари было расшито золотом, руки украшали многочисленные браслеты, а в темную косу кто-то заботливый вплел десятки украшений. Голову принцесса покрыла полупрозрачным платком, за счет которого ее вид становился еще более таинственным. Ганна степенно шла вперед, опустив взгляд в землю, но ее прямая осанка и грация заставляли любоваться ею. 

— Намасте, ваше королевское величество, — сложив руки перед собой, пропела она тихим мелодичным голоском и при этом с ужасающим акцентом. 

Все вокруг сделали вид, что не заметили ошибки принцессы в титуле, который заранее короновал Себастьяна. 

Разве что посол с легкой улыбкой якобы оправдался:

— Принцесса только начала изучение англиканского языка, но она весьма и весьма прилежная ученица. 

— Это похвально. — Мне почудилось, что Себастьяну понравилась лесть такого плана. 

Он даже лично проводил принцессу к оставшемуся свободным креслу и усадил ее туда. 

Роберт же смотрел на действия брата с явным неодобрением. И я понимала причины. В последней карете оставалась еще одна девушка. Как бы не разразился международный скандал из-за сущего пустяка…

Это заставляло волноваться. И я вдвойне распереживалась, когда из кареты вышел не кто-нибудь, а Амир Махди. Да-да, тот самый посол Персиции, который так активно зазывал меня в свой гарем главной женой. 

И находиться в Англикании сейчас он не должен просто по той причине, что я видела его несколько дней назад на приеме и он собирался уезжать на родину. Что же теперь выяснилось? Никуда он не поехал. Точнее поехал — но не в Персицию, а сюда. 

Не люблю обманщиков. Сама такая. 

— Ваш знакомый, графиня? — послышался вопрос от Роберта. 

— Почему вы так решили? — поинтересовалась я, будучи уверенной, что при взгляде на Амира у меня ни один мускул не дрогнул. И все же добавила: — Но вы правы. Дженаб-е Махди выступал послом своей страны в Франциссии, я видела его несколько раз на торжествах. 

— Просто он тоже на вас сейчас посмотрел, — ответил Роберт. 

Тем временем кронпринц обменялся с послом приветствиями, и все уже ждали, когда из кареты выйдет принцесса — но не тут-то было. 

Махди щелкнул пальцами, и с места, где остановились оставшиеся члены делегаций, отделилось нечто. 

Издалека не сразу стало понятно, что это небольшой закрытый шатер, который несли на своих плечах четверо полуголых рабов.

Процессия двигалась медленно. Еще больше притормаживали ее шедшие впереди девушки в полностью закрытой одежде, осыпавшие дорогу лепестками роз. Еще с десяток таких же укутанных в ткани рабынь шли позади и пели нечто восточное и незнакомое. 

Когда же шатер наконец донесли до дворца и поставили на землю, рабы, тащившие столь тяжкую ношу, выстроили своими спинами импровизированную лестницу — именно на нее и ступили ноги пятой принцессы. Такой же закутанной с ног до головы в бесформенные одежды, разве что в отличие от платьев рабынь материал был ало-красным и явно более дорогим. 

Двигалась принцесса медленно, делая каждый шаг с достоинством будущей королевы. Ее лица, скрытого плотным платком, никто не видел. Зато в общей тишине было прекрасно слышно, как от каждого даже мимолетного движения звенят многочисленные украшения, спрятанные под одеждой. 

— Ваше королевское высочество, — нарушил молчание Амир Махди. — Позвольте вам представить дочь нашего падишаха — Латифу Абдулазиз Аль-Карим. Бриллиант Персиции, услада глаз, подарок, посланный пророком. 

Себастьян смотрел на принцессу и даже поприветствовал ее, но не получил в ответ ни звука. 

Ситуацию прояснил посол:

— Согласно нашим законам, принцессе запрещено говорить с мужчинами до замужества. Исключение — лишь евнухи из ее личной охраны и те, кому сам падишах дал полномочия оберегать принцессу ценой своей жизни. Также она не может раскрывать свое лицо или оголять части тела перед чужаками. Но вы, ваше королевское высочество, получите такую возможность сразу после свадьбы с Латифой Аль-Карим. 

Вот же восточный плут! Посол с ходу ставил кронпринца в неловкое положение, когда и отказать, и согласиться нельзя. 

И пока Себастьян подбирал слова, в игру вступила королева-мать. 

Откашлявшись, совершенно неожиданно для меня и многих других она встала со своего места и громко произнесла:

— Я рада приветствовать столь многих почетных гостей в этом доме, — начала она хорошо поставленным голосом. — Великая честь для меня и моей семьи, что сразу столько юных и прекрасных дев обратили свой взор на моего сына. Понимаю, насколько это нетрадиционно, ведь обычно мужчины соревнуются за женское сердце. Но сложившаяся ситуация слишком необычна, чтобы ее игнорировать, и было бы непозволительно сделать ошибку в выборе будущей королевы столь великой державы, как Англикания. Поэтому я как регент до официальной коронации Себастьяна приняла решение провести ряд испытаний для почтенных принцесс, дабы самая достойная смогла занять место рядом с моим сыном. 

По рядам знати пронесся шепот. Даже сами конкурирующие принцессы переглянулись между собой. 

— Но позвольте, ваше величество, это ведь невиданное оскорбление! — первой подала голос моя Клара, и я прокляла ее за дурость. 

Ну неужели нельзя было помолчать и подождать, пока начнут возмущаться другие! Индирийка-то молчит!

— Ни в коем случае наши испытания не несут цели оскорбить вас, дорогая, — крайне вежливо парировала королева. — Но если вы не желаете проходить отбор, то можете покинуть его до начала. В таком случае для нас это несколько упростит и облегчит процедуру выбора.