Анастасия дважды облетела вокруг Бэты и установила присутствие людей всего лишь в одной точке. Правда, если люди прятались в подземных кавернах, их нельзя было засечь из космоса. Орбиту Бэты никто не сторожил, – а если бы сторожил, то Анастасию сбили бы в первые же секунды. Она передала первую информацию на Отважный3 и получила сообщение о том, что с ней хочет связаться сестра.

– Я слушаю, – сказала она.

– Здравствуй, для начала, – сказала Елена.

Стереоизображение висело в маленькой кабине, уменьшенное один к пятнадцати, но очень четкое, неискаженное расстоянием. Рядом с Еленой была милая на вид девочка. С каких это пор детей стали брать в экспедиции?

– А это кто?

– Это Кристи.

– Что значит «Кристи»?

– Это самое лучше имя на свете, – ответила девочка с почти взрослой интонацией.

– Я сейчас тебе все объясню, – начала рассказывать Елена. – Очень многое произошло. Нас посылали не для того, чтобы помочь вам, а для того, чтобы вас расстрелять. Потом предполагали расстрелять нас, на всякий случай, чтобы не занести заразу. Нам даже не поставили систем связи.

– Тогда как же мы говорим с тобой?

– Я возвратилась на Землю и заставила их поставить систему.

– Это называется бунтом.

– Да, это так и называется, – сказала Елена. – Сейчас я на Отважном одна, то есть, с Кристи. Мы идем к вам.

– А как же твой долг? – спросила Анастасия.

– В чем же мой долг?

– В том, чтобы выполнить приказ.

– Но я не хотела терять свою последнюю сестру.

– У меня больше нет сестры, – спокойно сказала Анастасия и отключила связь.

Через несколько минут будет испытан реликтовый меч. Если он сработает, то Анастасия успеет увидеть ту картинку, которую живой человек может видеть только в записи: вначале планета сплющится, а потом взорвется. Скорость разлетающихся осколков будет громадной, но из-за величины планеты покажется, что поверхность всего лишь медленно распухает. И взрыву потребуется минут пять или семь, чтобы достичь одноместного челнока на орбите. Тогда Анастасия погибнет мгновенно.

Впрочем, она погибнет на минуту раньше – от гравитационного всплеска.

Пять секунд до удара. Две секунды. Удар – ничего не произошло.

Она посмотрела на экраны – экраны показывали невозможное: рекликтовая струна искривилась. Нет такой физической силы, которая способна искривить струну.

– Попробуйте еще раз, – она передала картинку и на Отважном3 молчали, обдумывая информацию. В это так же трудно поверить, как в то, что бывают настоящие живые Деды Морозы.

Реликтовая струна прошлась рядом с Бэтой в непрерывном режиме. Каждый раз, когда она слишком приближалась, неизвестная сила искривляла пространство.

– Хватит, – Анастасия услышала голос и обернулась.

Она обернулась не потому, что услышала голос сзади, а потому, что впереди нее не было никого и ничего, что могло бы сказать: «Хватит». Казалось, что голос звучал между ее ушами.

– Вы меня напугали, – сказала она, – это новый передатчик? Интересное звучание.

– Это не передатчик.

Теперь она поняла, почему голос звучал так странно.

– Откуда вы говорите?

– Снизу.

Голос не был ни мужским, ни женским. Это даже не было голосом технического устройства. Это было только голос.

– Это говорит не человек? – спросила она.

– Нет.

Реликтовая струна отключилась и перестала разрезать пустое пространство.

– Это ты отклонила струну?

– Да.

– Ты единственная живая планета во Вселенной, – сказала Анастасия.

– Все планеты живые.

– А как же Земля?

– Вы убили ее. Она позволила себя убить.

– А ты?

– А я не позволю, – сказал голос.

За время короткого разговора Анастасия уже приготовила Жучка и теперь собиралась зарядить его в капсулу. Жучок медленно перебирал лапками. Он жил и хотел есть и любить. Нет, «любить» это слишком, ведь Жучек будет размножаться неполовым путем. Он хотел любить сам себя – что-то вроде электического самонаслаждения. Он слишком маленький, чтобы его можно было заметить. Его можно принять за камешек. Мало ли камешков падает на Бэту из космоса?

Она зарядила капсулу (капсула была круглой, оранжевой и с горошину размером), отправила капсулу к месту старта.

– Давай еще поговорим, это очень интересно, – предложила она голосу, но голос не ответил.

Она нажала пуск, но пуска не последовало. Еще раз, тот жа результат. Что-то заклинило, так бывает. Она вернула капсулу, взяла горошину в руку. Горошина оказалась червивой – в ее стенке была прогрызена дырочка. Капсула была сделана из металлокерамического сплава, Жучек таким не питается. – Ай! – вскрикнула она.

Кто-то больно укусил за ногу. Она взглянула вниз и увидела множество желтых жучков, ползающих по полу и с жуткой скоростю прогрызающих в нем норки.

Несколько ползли вверх по ее ноге. Она попробовала смахнуть их рукой, но жучек вцепился в руку, прокусил кожу и очень быстро пошел внутрь ладони. Было такое чувство, как будто в ладонь вкручивают шуруп. Норка позади жучка стала наполняться кровью, но кровь не вытекала, оставляя отверстие видимым. Она не выдержала и закричала в полный голос, потом упала и ощутила, как мелко шевелится и шуршит пол. Ее нога уже была облеплена жучками, как будто присыпала крупным песком – только песчинки шевелились; песчинки стали вгрызаться и через несколько секунд показалась кость, вся облепленная несколькими шевелящимися слоями; еще через несколько секунд кость исчезла, жучки осыпались и стали грызть пол.

Анастасия почувствовала, что у нее нет спины и это было последним чувством в ее жизни.

Одноместный челнок прошел по орбите еще двести три оборота; на двести четвертом его стенки провалились внутрь и он превратился в сплошной шевелящийся клубок. Клубок начал разогреваться; через семь оборотов жучки расплавились и растеклись в сплошную полупрозрачную массу. Неровный кусок оплавленного стекла медленно остывал под лучами звезды, иногда красиво вспыхивая преломленным светом, – зеленым, красным, пурпурным, теперь розовым и снова зеленым, – а вот он уже удаляется, бросает синюю искру в последний раз, – и вот его уже нет, лишь смещенные контуры созвездий и тонкое спокойствие черноты. Прощай.

78

Сейчас на космодроме оставалось только три боевых крейсера и один из них был почти готов к полету. Крейсер поднимался над площадкой на восемдесят три великолепных блестящих метра, с его высоты открывался прекрасный обзор. Системы крейсера заметили врага, но враг пока был далеко, с той стороны перевала.

Боевая машина Зонтик медленно двигалась в сторону моря и иногда стреляла вниз.

Как только он окажется у опушки леса, я начну стрелять, – решил крейсер. Он знал, что не сможет сильно повредить Зонтик, но он хотя бы сможет его отпугнуть.

И тут показался человек.

Человек был безоружен, во всяком случае он не имел такого оружия, которое смогло бы повредить боевую машину. Крейсер передал приказ десятку танкеток и машины выстроились в ряд, готовые к атаке. Человек остановился, увидев эти приготовления, но позади него поднядся столб огня. Совсем рядом. Человек упал.

Десять боевых аппаратов fggf3 разошлись в стороны, окружая возможного врага.

Орвел вышел на опушку и увидел космодром. Один из трех крейсеров уже ожил.

Осталось лишь закачать в баки горючее и можно отправляться к Земле. Перед ним стояли аппараты fggfЗ, около дюжины, точнее некогда посчитать. Сзади ударил взрыв, как огромной подушкой по голове – он увидил перевернутый мир, нелепо быстро вращающийся сам вокруг себя, что-то ударило снова и он провалился в пропасть, полную оранжевого звона.

Десять боевых аппаратов пошли на сближение. Они шли и переговаривались.

– Залег, – сказал один.

– Думаю, не залег, а прото контузило; эти люди такие хлипкие, – сказал второй.