Глава 48. Предсудебная лихорадка

Судебное заседание над Октопусом должно быть открытым. Ибо так повелел Велианор Воржиаль. Повелитель желал, чтобы весть о суде над нерядовым работником имперской силовой структуры разлетелась на весь Нейлианд. Таким нехитрым способом властитель империи показывал, что любой житель империи будет привлечён к ответственности за свои злодеяния.

Каждый день, приближающий суд над Октопусом, звучал для меня набатом.

Семь. Весть действительно разлетелась молниеносно. Каким-то образом меня начали узнавать на улице. Люди подходили, всматривались в моё лицо, сочувствовали мне, поддерживали, молчали, осуждали или обвиняли. Неуместное внимание прохожих к моей персоне было настолько неотступным, что я уже намеревалась попросить Ренана о защите, чтобы он оградил меня от вынужденного общения. Признаться честно, мне не хотелось тревожить ледового мага. Я понимала, что он итак занят делами. Потому, всегда носила с собой парочку артефактов и кинжал, подаренный Профессором Айсом. Благо, случилось так, что просить не пришлось. Помощь пришла, откуда не ждали. И моим спасителем оказался Артур де-Рентье. Воздушник практически всюду сопровождал меня в эти несколько дней до суда.

Шесть. Навязчивое внимание толпы оказало своё пагубное влияние. Кажется, у меня развилась паранойя. Я страшилась появиться в здании суда, предстать перед очами большого количества людей, большинство из которых придёт лишь для того, чтобы утолить своё любопытство. Я была уверена наверняка, они не знали никого из моей семьи. По большому счету, им было плевать на род де Вентрей. Но суд над одним из начальников СБИ — случай небывалый. Как можно его пропустить? Я даже знала, что многие модницы специально заказали себе новую одежду по такому случаю. Не являться же им на судилище в старых платьях!

Пять. Я отсчитывала дни, испытывая смешанные чувства. Страх, желание справедливости, возмездия, да что там, кары жуткой и неотвратимой. Злорадство, мрачное торжество, злость, а возможно и ненависть. Почти все мои эмоции были мрачными и тяжелыми. Я чувствовала, что погружаюсь в них, имея все шансы задохнуться и утонуть. Но тогда я стану такой же, как человек, что вскоре предстанет перед судом. И чем я лучше него? Мне просто необходим луч света.

Четыре. Сегодня приходили Майя и Арманд. Некромант отогнал от моего дома самых любопытных, Некоторым после общения с родственником императора потребовался лекарь. Никогда бы не подумала, что буду настолько признательна некроманту. Последние дни меня мучит головная боль, а я не могу понять её природу. Майя говорит, что это от перенапряжения. Подруга советует отдохнуть, поспать, как минимум. А я не могу, ибо каждую ночь мне снится один и тот же сон, только к нему постоянно добавляются жуткие подробности. И этой ночью мне тоже не уснуть.

Три. Навязчивый сон стал кошмаром. Я борюсь, не желая видеть это сновидение, но усталость каждый раз побеждает. И когда я забываюсь тревожным сном, снова является моё жуткое видение. Я не могу смотреть на себя в зеркало. От недосыпа появились темные круги и мешки под глазами. Головная боль не проходит. Я тону в этом болоте. Мне начинает казаться, что суд и приговор ожидают меня, а не Октопуса. Где ты, мой лучик? Без тебя я сойду с ума.

Два. Этот сон всегда начинается одинаково. Темнота и капли воды, падающие на каменный пол. В этот момент я будто прихожу в сознание. Оглядываюсь по сторонам, но ничего не вижу. На руках какая-то тяжесть. Ах да, я ведь в кандалах. К этому я уже привыкла. Как и ко вкусу крови на губах. Видимо, этот удар и послужил причиной потери сознания. Всё это привычно. Потом я слышу чьи-то шаги. Дверь темницы открывается, на время ослепляя меня. Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, вижу силуэт, который освещается в проёме двери. Мой личный кошмар на свободе, и он стал моим тюремщиком. Когда я увидела его в первый раз, испытала шок. Но теперь появление Октопуса стало привычным, как оковы на руках и разбитая губа. Наверняка, это он меня ударил. Октопус стоит прямо, не сводя с меня взгляда, горящего злобой и безумием.

— Ты в моей власти, — шепчет СБИст и заходится хриплым, каркающим и диким смехом.

Но и это я уже видела. И теперь не пытаюсь сжаться в комок, как раньше, а только вздрагиваю и смотрю на земляного мага. Октопус подходит ближе. Его высокие ботинки находятся на уровне моего лица.

— Ты сделаешь то, что необходимо, — этот голос не принадлежит Октопусу. Я смутно понимаю, что уже слышала его, но не могу ни понять, ни увидеть источник звука. Вглядываюсь во тьму, за Октопусом возникает еще один силуэт.

— Никогда, — отвечаю я этой жуткой паре надзирателей.

Тот, второй, тихо смеётся и обращается ко мне.

— О нет, дорогая, у нас в руках имеется козырь. Ты просто не захочешь нам отказать.

В этот страшный момент я слышу стон, полный боли, и узнаю голос Ренана. В прошлый раз я проснулась на этом моменте, но теперь, судя по всему, и не думаю пробуждаться. Октопус подходит к ледовому магу, ноги, руки и торс которого скованы цепями. Глаза СБИста маниакально горят. Он достаёт кинжал из голенища сапога и проводит им по голой груди ледового мага, рассекая кожу. Оголённый торс Профессора Айса окрашивается в красный цвет. Октопус делает еще один разрез. Я захлебываюсь собственным криком.

— Тише, тише. Это просто ночной кошмар. Успокойся, моя «малышка с фонтана». Я рядом, — этот голос я узнаю из тысяч других, как и кольцо рук, обнимающих меня.

— Ренан, ты жив! — моей радости нет предела.

— Конечно, жив. Что со мной станется, — Профессор Айс нежно улыбается.

— Как ты здесь оказался? — я хватаюсь за ледового мага, как утопающий за круг, всё еще не верю, что пробудилась от этого кошмара.

Я дрожу от страха. Ночная рубашка намокла от пота, но я не обращаю на это внимания, как и обнимающий меня ледовый маг. И плевать, что сижу перед ним практически обнаженная — ночная рубашка задралась, полностью оголяя ноги, ворот сполз на одно плечо, оголяя его. Только сейчас осознаю, что Ренан раздет по пояс, а я прижимаюсь к его торсу, слышу, как гулко стучит сердце ледового мага.

— Ты не поверишь, почувствовал и услышал твой крик во сне. Давно тебе снятся кошмары? — Профессор Айс крепко держал меня в объятиях и слегка укачивал.

— Почти неделю, — я чувствовала тепло водника, оно согревало меня и успокаивало.

— Мне следовало прийти раньше, но я не мог. Прости, — в голосе мага слышится горечь.

— Ты снова спас меня, — пробормотала я, чувствуя, что расслабляюсь и засыпаю в кольце надёжных рук.

— Это вошло у меня в привычку, — хмыкнул Ренан, — спи, всё будет хорошо.

И я уснула. Впервые за это время крепко уснула, потому что меня оберегал мой ледовый маг, мой лучик света.

Один. Тишина. Я уже забыла, как звучит безмолвие. Складывалось ощущение, что время застыло. Всё замерло. Но как же было хорошо. Этот день бальзамом пролился на мою душу. Я упивалась беззвучием, наслаждалась им. А еще мне светил мой лучик. Когда я проснулась, Ренан лежал рядом. Я вглядывалась в его красивый и строгий профиль, наблюдала за мерно вздымавшейся грудью и размеренным дыханием. Ледовый маг спал, а я любовалась этим сильным мужчиной, ставшим моей стеной, первой и единственной любовью. Я хотела, чтобы этот день длился вечно.

Но идиллия должна была закончиться рано или поздно. Профессор Айс открыл глаза. Как ни в чем не бывало, он встал с постели, будто провёл ночь у себя в кровати, и направился вниз на кухню. А вот мне стало неловко. Я быстро переоделась и спустилась за ним.

— Сейчас я не против выпить фирменного чая вашей подруги. А затем мы отправимся в мой особняк. В суд отправимся оттуда же, — голос Ренана был несколько хриплым после сна, но твёрдым. Мой маг снова всё решил по-своему. А я что? А я ничего. Принялась выполнять женские обязанности. Разложила по чашкам заварку с травами и залила её кипяченой водой. Достала булочки из артефактной печи, сохраняющей тепло, и выложила их в плетеную корзинку рядом с чашками.

Мы пили чай и молчали. А когда чаепитие закончилось, Ренан открыл портал в свой особняк. Маг предложил мне руку и шагнул в образовавшееся окно перемещения.

Остальная часть дня пролетела незаметно. Но, самое главное, спокойно. И спала я без сновидений. А на следующее утро мы с Ренаном отправились в суд.

Здание суда располагалось в административном квартале. Не смотря на два этажа, оно было огромным, величественным и суровым даже на вид. Суд был построен из красно-коричневого камня в виде квадрата с внутренним двором. Четыре башни венчают углы строения. Фундамент высокий, широкие ступени на фасаде здания заканчиваются колоннами, между которыми находятся большие входные двери из дерева. Над дверями сияет надпись — Равное правосудие для всех.

Перед зданием уже столпились люди. Завидев нас, толпа колыхнулась к двери. Ренан закрывал меня от любопытных обывателей, жаждущих увидеть единственного наследника рода де Вентрей, восставшего из небытия. Я слышала обрывки фраз и поняла, что была права. До этого беспрецедентного случая большинство из них даже не слышали о моих погибших родственниках, но всем было любопытно взглянуть на меня и приобщиться к историческому событию — суду над работником СБИ. Чуть в стороне останавливались экипажи знати. Сьерры выпархивали из них, поражая взор своими нарядами.

— Вот уж, действительно. Кому смерть — а кому праздник, — услышала я голос и обернулась, чтобы посмотреть на говорящего человека.

Возле крыльца стоял пожилой мужчина. Его лицо показалось мне знакомым, кажется, я видела его в Торговом квартале. Он неодобрительно кивал головой, разглядывая разодетых аристократов.

— Слетелись, как мухи на мед, — скривил лицо его собеседник и плюнул на землю.