— Помню. Там всё было наоборот.

— Как и у нас, сейчас: милая девочка Лора превращается в чудовище, оставаясь при этом тем, кем была. Лора, оставайся, твоя помощь необходима…

Интонация и выговор завораживали, а мужчина обнимал её за плечи и казался таким большим, таким надёжным… И всё-таки что-то стояло между оборотнем и человеком. На языке у Лоры вертелась фраза, услышанная на ферме: «…жизнь сломают и не заметят…», но сказать такое в лицо человеку, который старше её на четырнадцать лет, — тот же язык не поворачивался. А Герард говорил и говорил, напирая на одну и ту же мысль, поворачивая её то так, то этак. И от этого настойчивого повторения у Лоры начали слипаться глаза. Ещё миг, и она, кажется, уснула бы, но что-то толкнуло её изнутри: «Берегись». Подчиняясь этому внутреннему толчку, она высвободилась из-под мужской руки, встала, всё ещё колеблясь, дошла до двери, обернулась, сказала по привычке: «Извините, гер Айер, я должна идти».

Шёл день за днём. Лора не приходила. Безделье и ожидание грызли душу и лишали сна. Особенно страшна была тишина. Герард включал экран, прокручивая кассету за кассетой, но стоило на миг прерваться диалогу, он опять слышал эту ужасающую тишину. Поэтому, однажды, оглянувшись на вдох открывающейся двери и увидев в дверном проёме Ларису, он едва не потерял сознание от счастья. Пусть на время, но тишина отступила. Он вскочил с кресла, бросился ей навстречу, не смущаясь даже тем, что девушка опять виновато прятала глаза:

— Лора! Наконец-то! Рад видеть тебя!

— Гер Айер, — девушка смотрела в сторону. — Вам пора уходить.

— Куда?

— Наверх. Я и мои друзья тоже уходим.

— И берёте меня с собой?

— Нет. Но здесь вам оставаться нельзя. Больше я сюда не вернусь.

— Понимаю… Мне следовать за вами?

— Да. Но может вам нужно время, чтобы собраться?

— О, нет, фреляйн Лора. Всё моё — при мне.

У валунов, маскирующих люк, Герард спросил:

— Ну, и куда же мне теперь идти?

— Я покажу дорогу. Здесь недалеко есть ферма. На ферме — телефон. Кроме того, у хозяев фермы есть грузовой планер. Хозяева фермы — люди. Да, забыла… вот. Ваше оружие. Оно заряжено.

Герард взял из рук оборотня пистолет, спрятал его:

— Спасибо, фреляйн Лора. Против ваших соплеменников оно малоэффективно, но всё равно, спасибо. Вы, как я понял, всё-таки решили уйти вместе с Элен?

Вместо ответа Лариса что-то невразумительно буркнула и поспешно зашагала вперёд, остановившись только у грунтовой дороги, отделяющей лес от возделанного поля.

— По этой дороге направо. Она доведёт вас до аллеи — дороги, с двух сторон обсаженной деревьями. По аллее тоже направо. Выйдете прямо к воротам фермы. Тут не далеко. Километров пять или шесть. Не больше.

— Лора, ты серьёзно решила уйти? Это же люди из Федерации, наши враги! — и уже в спину ей, не надеясь, что девушка хотя бы захочет услышать его, крикнул. — Лора, я подожду тебя на ферме пару — тройку дней! Один! Слышишь!?

Разумеется, Лариса не обернулась, гнаться же за ней не имело смысла, и Герард медленно поплёлся в указанном ему направлении. Эту игру он проиграл. При нём было оружие, документы убитых Лорой мили, та записная книжка, пара наиболее толковых видеокассет — и всё. Кассеты, скорее всего, к человеческой аппаратуре не подойдут. Блокнот, судя по цифрам, — чей-то дневник: краткое описание давно ушедших дней, да дюжина сокращений, понятных автору и его современникам, но потерявшим всякое значение теперь. О ключах от подземных ловушек там, скорее всего, нет ни единого слова. Что он ещё несёт? Слова, которые добросовестно запишут, но которым не слишком поверят: один свидетель — нет свидетелей. Кристофор Росс от всего откажется, а доказать, что оборотень — оборотень против его воли нельзя. В такой ситуации то, что в дневнике не будет ключа, — почти хорошо. По крайней мере, оборотни им не воспользуются. Что ни говори, а девочка иногда умеет предвидеть последствия своих поступков. Росс, конечно, постарается убрать ненужного свидетеля… Не весело быть за червяка на рыбной ловле, но придётся. Другого не дано.

Ферма и хутор напоминали осаждённую крепость. Вокруг забора по железной проволоке бегали четыре здоровенных пса, гремя цепями. При виде Герарда они остановились, залаяли, исходя злобой и яростью. На лай вышел хозяин с ружьём в руках:

— Эй, кто ты и что тебе надо?!

— Герард Айер из службы безопасности. Мне нужен телефон.

— А что ещё? — с сарказмом поинтересовался хозяин. — Говори, не стесняйся. Один уже позвонил. Тоже из службы был, гад! Пса отравил, телефон испортил. А здесь, — хозяин показал двустволку, — у меня два заряда дроби пополам с крупной солью. Залеплю под шкуру, — долго будешь чесаться. Оборотни, чтоб вас…

— Я человек, — перебил сердитого фермера Герард. — вам придётся отвечать за сопротивление властям и попытку убийства. Вот мои документы.

— У той твари тоже были документы. Ходил, выспрашивал, вынюхивал. Я даже не заметил, как и когда он собакам отраву подсунул.

— Меня прислала Лора.

— Какая ещё Лора?!

— Лариса Хименес. Дочь ваших соседей. Она была у вас не так давно. Возможно, она упоминала и обо мне.

— Лора о многом и многих упоминала, — буркнул хозяин, опуская ружьё. — Как она была одета?

— Когда приходила к вам? Зелёное платье с жёлтой отделкой. На груди, — две дырочки, как от пуль. Вернулась же в сильно поношенном полевом костюме. С собой принесла рюкзак.

— Нож?

— Да, после возвращения у неё появился нож. В рюкзаке лежали: сало, хлеб, картошка, лук. Ещё она принесла живую утку. Красно — коричневую, мускусную утку.

— Утку?

— Да, утку.

— А не селезня?

— Я не разбираюсь в таких тонкостях, но Лора, шутя, называла её «Фреляйн Плоский Нос».

— Верно, — хозяин всё ещё неуверенно повесил ружьё за спину. — Такая поговорка у неё была. Не знаю даже, что делать. Пустить, не пустить… ладно, — он отступил в сторону, повернул что-то. — Заходите, пока.

Собаки рвались изо всех сил, но достать человека не могли. Герард быстро прошёл через ворота. Оглянулся на остервенелых псов, спросил:

— На вас пытались напасть?

— Я об этом уже час толкую, — буркнул хозяин. — После того, как Лора ушла, — мы сразу в службу позвонили. Они быстро приехали, расспросили, а через день — тот явился: мол, в прошлый раз о чем-то недоговорили. Собаку отравил, гад, телефон испортил. Даже не знаю, как. Я утром подошёл к двери и зову пса, а он молчит. Я наверх, к телефону, — а он не работает. На ферме скотина ревёт. Жена говорит: «Давай я выйду, а ты сверху смотри и стреляй, если что не так». Ирма тоже говорит, что надо солью стрелять. Я не слушал её, а потом думаю: пусть стреляет, чем хочет. Хорошо получилось. Пулю та тварь даже не почувствовала, а вот когда соль под шкуру попала, — завертелась. Больно это. Соль под шкурой. Жена выстрелы услышала, быстро дверь закрыла, ключ повернула, щеколду заложила.

— Вы видели ту тварь?

— Как вас. Лора правильно его назвала: оборотень. Страшный и трусливый. Человек бы после такого залёг бы и ждал, а этот — струсил.

— Значит, он был один, да к тому же и ранен. Что вы сделали дальше?

— Вышел, вывел грузовик и слетал к соседям. А что ещё оставалось делать? Не сидеть же всю жизнь, запёршись в доме! Предупредил всех в округе, вашим позвонил. Они потом уверяли меня, что телефон мой в полном порядке, а сотрудника с таким именем вообще нет, зато со всех следов отпечатки сняли и собаку увезли. После того случая, я на этих псов потратился. Чистые звери. Я их сам боюсь…

Разговор продолжался. Точнее не разговор, а монолог, так как Герард лишь вставлял в него поощрительные реплики, да задавал наводящие вопросы, если хозяин невольно отклонялся от главной темы, чем окончательно завоевал расположение фермера. Только вечером, за ужином, Иоганн вспомнил, что гость хотел позвонить, но Герард поспешил заверить его, что этого делать пока не следует и что: «… будет лучше. Если завтра вы подкинете меня прямо в город…» «Завтра? — фермер задумался, — Вообще-то завтра…» «Тогда послезавтра или после-после завтра. Разумеется, если вас не стеснит моё присутствие в доме». Теперь гостя перебил хозяин: «Нет, нет, живите, сколько нужно. Места много. Мне через два дня нужно в город, по делам…». На этом и сговорились.

Ещё до ужина Герард перезнакомился со всеми обитателями хутора и со всеми поладил. Сандру он умело похвалил за образцовый порядок и за вкусное, обильное угощение и внимательно выслушал все её рассуждения о вреде модных «голодных» диет. Внимание Айера не было показным, так как тема, выбранная хозяйкой, проистекала из Ларисиной худобы, поразившей женщину во время последнего визита девушки на ферму. Айка и Вилли он очаровал, распутав одну из сложных игровых компьютерных программ, заодно показав, как, по ходу игры, можно обойти наиболее сложные из препятствий. Сам хозяин успел за это время трижды рассказать гостю одну и ту же историю о нападении оборотня и полученном им отпоре. Единственным человеком в доме, демонстративно игнорировавшим «шпиона», была Ирма. Именно поэтому Герард и заинтересовался ею, но события решил не торопить. После ужина к нему опять пристали мальчишки, и он долго объяснял им нюансы в управлении компьютером, поинтересовавшись, между делом, что собой представляла Лора.

— Аааа… Лора, — уже по интонации стало ясно, что авторитетом девушка в «мужской» компании не пользовалась. — Так, девчонка…

— Ясно, что не парень, — согласился Герард.

— Так себе, — последовал ответ. — Вот Вик был, это да!

— Вик? Кто это?

— Ну, Вик. Брат её. Вик — Молния. Он такое вытворял! Алекс тоже ничего парень, но он ещё малявка.

— Алекс — младший в их семье?

— Ну, да. Ему десять сейчас, а тогда он совсем мелким был.

— Так их в семье трое: Вик, Лора и Алекс?

— Нет, Валька и Анна есть, но это девки.

— А Вик, значит, был парень классный?