— Ты серьёзно?

— Очень. Эти мили — убийцы, бешеные твари, преступники. Расскажите о них всем. Особенно соседям.

— Это ты узнала от того шпиона?

— Как же! Этот расскажет! Он только спрашивает… Я видела их… Да, кстати, смотрите, чтобы никто не кормил ваших собак. Пусть даже это будут люди из службы… Айер тоже их видел и узнал одного… Вы не верите мне?

— Ну почему же… В таком положении чему угодно поверишь. Советы твои легко выполнимые. Мы будем смотреть за собаками и расскажем обо всём, что узнали, соседям. Но если ты действительно видела оборотней, тебе следует немедленно… Ах, да! В службу ты пойти не можешь…

— Лора, — вмешалась в разговор фрау Сандра, — твоя одежда всё-таки не слишком подходит тебе сейчас. Ты такая худая… Пожалуй, кое-что из моих старых вещей тебе подойдёт.

— Нет, нет, я не смогу расплатиться…

— Не говори глупостей. Платить за старые вещи! И ещё я соберу тебе кое-что из продуктов. Возьмешь с собой. Видела бы ты, на кого ты похожа! Настоящая жердь!

— Иди, иди, — позволил жене Иоганн. — Лора, ты уверена, что нападают на фермы и убивают людей оборотни? Перед нападением они убивают собак. Оборотни есть даже среди сотрудников службы. Так?

— Да, Герард узнал одного из оборотней и сказал, что он из службы.

— А этот, Герард, сам не оборотень?

Лариса не пожелала заметить насмешку, покачала головой, ответила серьёзно:

— Если бы он был оборотнем, он бы обязательно раскрылся тогда, когда повис вниз головой. На такое ни у человека, ни у оборотня выдержки не хватит.

— Ну, хорошо, хорошо, а откуда эти оборотни вообще появились?

— Они здесь всегда были. Ещё до того, как люди высадились на Рару, но их было мало. При желании, они ничем от людей не отличаются. И потом, воевать хотят немногие психи, а большинство — довольны человеческой жизнью…

Поверили ей или нет, но за собаками будут следить, как за температурой у тяжело больного и другим посоветуют. На то и телефон. Сандра принесла поношенный рабочий костюм, кусок солёного сала килограмма на три, полновесный круг подового хлеба, щедро отсыпала картошки, и, поразмыслив, добавила десяток самых лучших, сладких луковиц. Сложив продукты в старый рюкзак, попросила у детей: «Дайте Лоре одну утку». «У меня нет ножа» — попыталась возразить Лора, но фрау Сандра возражений не терпела. Она открыла стол и достала из ящика тяжёлый, складной нож с остро заточенным лезвием: «Хорошо, что сказала. Бери». Пришлось взять. В сарае, помогая Ирме поймать утку, Лора «призналась», спросив предварительно:

— Слушай, ты умеешь молчать?

— Ну? — Ирма заинтересовалась настолько, что выпустила пойманную птицу. В птичнике они были одни.

— Я — тоже оборотень.

— Ты?

— Да. Смотри! — только что подаренным ножом Лора надрезала кожу на руке. — Видишь? Рана срослась. Хочешь, — сама попробуй. Режь. Мне не больно.

Робея, Ирма царапнула подругу по руке.

— Видела?

— Да, а как…

— Вся семья такая. Понимаешь, что меня ещё злит? Когда эти городские выродки озлобят нормальных людей, ни мне, ни моей семье — жизни не будет. Тем более они убили Барроме. Знаешь, Вик когда вернётся, он убийц в городе найдёт. Он им за Барроме…

Ирма опять кивала. Она знала, что дружба между семьями Барроме и Хименес тянулась с тех, легендарных времен освоения планеты, когда родоначальники обоих семейств ещё промышляли старательством. Лора же продолжала:

— Оборотни вообще-то неуязвимы, но не во всём. Помнишь историю с солью? Так вот соль под шкурой они очень хорошо чувствуют. Но это пока что между нами. Обещаешь?

— Никому, — подтвердила Ирма.

— Тогда жми руку.

Окрестности фермы Лора знала прекрасно. Зрение её превосходило человеческое. Впервые за долгое время, она была по-настоящему сыта. И всё-таки, войдя в лес, девушка потеряла ориентировку и проблуждала в полной темноте не менее часа. Рюкзак чувствительно оттягивал плечи, утка трепыхалась. Впрочем, это всё было не важно. В конце концов, она нашла нужные камни, повернула скрытый между ними рычаг.

Утке спуск не понравился. Птица билась и вырывалась, отчаянно крякая, а вырвавшись, попыталась удрать, но лапы у неё были связаны, и далеко убежать она не смогла. Спуск, коридор, камера переноса… В боксе все спали. Лора не стала никого будить. Утку, она пустила на кухню, сало и хлеб положила в холодильник, картошку с луком высыпала в пустую коробку. Уснула она быстро, но спать долго не смогла, так как даже во сне её одолевали мысли о предстоящем разговоре. Вскочила Лариса раньше всех, приготовила на скорую руку завтрак и побежала будить остальных, начав с Элен:

— Вставайте, фреляйн Элен, завтрак ждёт вас!

— Кто? — Элен оторвала голову от подушки.

— Это я, Лора. Вставай Элен, спать плохо будешь

— А, Лора? Элен наконец-то разлепила глаза.

— Лора, разумеется Лора. Кто же ещё? Вставай, дело есть.

— Какое дело?

— Ты вставай и узнаешь. Я пойду мужчин поднимать. Мы не спим, и они спать не будут.

Поднять Сержа оказалось не легче. Юноша капризничал, как малое дитя, но Лора решила быть непреклонной и заявила: «Без режима мы пропадём, а если сам не встанешь, — скину, а постель же уберу вообще. Понятно? Вставай!» Герарда будить не пришлось. Он спал в одном помещении с Сержем и, когда Лора закончила уговаривать юношу, уже заправлял постель. Голос девушки был для него лучшим будильником. Боле того, он успел задать ей вопрос, смешав его с утренним приветствием: «Доброе утро, фреляйн Лора, вы на ферме были?» «Ага» — подтвердила Лариса, выходя за дверь. Элен как раз шла в ванную и Лора зашла туда вслед за ней.

— Слушай, Элен, дело вот в чём…

— Может быть в другое время? — строго остановила её подруга

— Нет, разговор для двоих, а потом я не представляю, где мы сможем уединиться. Ну, короче, какие у тебя планы на будущее?

— Это некорректный разговор. Такое обсуждается сообща.

— Элен, не придирайся. В конце концов, я имею право знать, что мне готовят мои друзья. Я не хочу, чтобы меня ставили перед свершившимся фактом.

Элен нахмурилась. Лора впервые задала подобный вопрос. Прежде, она безоговорочно принимала любое предложение подруги.

— Раньше тебя это устраивало.

— Раньше вопрос стоял иначе: как убить пустое время, а теперь: как сохранить жизнь. Слушай, Элен, давай серьёзно? Я знаю, у тебя есть какой-то план. Мне не нужны подробности, но хотя бы в общих чертах ты обязана…

— Обязана? Ты круто берёшь.

— Да, обязана. А насчёт «круто», знаешь, я чувствую себя так, будто пикирую и вот-вот войду в штопор. Из такого положения можно выйти только круто.

— Слишком много сравнений.

— Да нет, Элен, нет. Дело не в сравнениях. Я была наверху и узнала, что говорят о нас, точнее обо мне…

— И впала в панику.

— Элен, умоляю, хотя бы в общих чертах! Ну, хоть, сколько нам здесь сидеть?!

— Не кричи. Я отлично слышу.

Лариса селя на край ванны, подпёрла голову руками:

— Элен, это нечестно.

— Позволь мне умыться?

Около минуты Лора с мольбой разглядывала подругу, втайне ожидая, что всё-таки ответит хоть на некоторые из вопросов, не дождавшись, вздохнула, поднялась:

— Ладно. Пусть так.

Радостное возбуждение, с каким она соскочила с кровати, ушло, сменилось глубокой хандрой. Ни на что вокруг не глядя, девушка ела завтрак, а поглядеть следовало бы. Серж тоже сидел надувшись, как мышь на крупу и время от времени старался привлечь к себе внимание Элен, вставляя ядовитые реплики в её беседу с Герардом. Айер с непробиваемым добродушием парировал выпады мальчишки, продолжая в открытую ухаживать за красавицей, а та просто млела от его красноречия и обходительности. Перед тем, как взять последний ломтик сала с тарелки, Лора спросила: «Никто не хочет?». К салу кроме неё никто больше не притронулся, даже из вежливости, но девушка, занятая своими мыслями, этого просто не заметила. Автоматически отметив, что все сыты, она стала убирать со стола посуду. Не прекращая разговора, Элен включила видео экран.

— Гер Айер, пожалуйста, помогите мне, — с кухни попросила Лора. Ещё вчера Герард бы стрелой бросился на её зов, но сегодня он только чуть переменил позу в кресле, да поинтересовался:

— Это обязательно, фреляйн Лора?

— Обязательно, — подтвердила Лариса.

— Простите, фреляйн Элен…

— Лора, может быть сегодня тебе поможет Серж? — начала Элен и тут Лариса взорвалась:

— Действительно, почему бы вам, тебе и Сержу, хоть раз не прибрать за собой?!

— Мне? Прибирать? — вспыхнула Элен, но ссоры, как того хотелось Герарду, не получилось. Привычно переломив себя, Лариса сухо повторила:

— Гер Айер, помогите мне, пожалуйста.

Чувствуя, что следующий всплеск раздражения обрушится на него и, понимая, что с ним девушка — оборотень не будет столь сдержана, как с подругой, мужчина встал, повторил уже с иной интонацией: «Простите, фреляйн Элен». Но отвязаться от Элен оказалось совсем не просто. Следом за Герардом она демонстративно вошла в кухню, демонстративно встав в дверях и, желая продолжить выяснение отношений, но тут в углу зашевелилась, оставленная ещё вечером огромная красно — коричневая утка.

— Ах, это вы, фреляйн Плоский Нос, простите великодушно, но о вас я как-то позабыла. — Она налила в мисочку воду, подставила её птице. — Пейте, фреляйн, Плоский Нос. К обеду мы подадим вас с картошкой и луком.

— Какая прелесть! — забыв обо всём, Элен присела рядом с уткой и опасливо погладила её. — А она не кусается?

— Нет, фреляйн Плоский Нос на редкость благовоспитанная птица, только вот воду по полу разливает.

— Какая прелесть! — Элен ещё раз, уже без опаски, погладила сжимающуюся под её рукой утку. — Сидит себе, бедненькая, совсем одна…

— Лапы связаны, — вот и сидит.

— А где ты её взяла?

— На ферме. Там же, где сало, лук, одежду.

— Ты была на ферме? Дома?

— Нет, у соседей.

— Ты ещё пойдёшь туда?

— Нет, дело в том, что…

Не слушая подругу, Элен оглянулась, ища с кем бы поделиться приятной новостью, но Герард отвернулся и мыл тарелку (подогревать ссору в такой момент было занятием неблагодарным), зато в дверях стоял Серж и, не отрываясь, смотрел на неё.