Глава 15 Соль

Гл. 13 Соль

Разрушение шло и на другой день. Элен наслаждалась изысканными беседами, Серж сходил с ума от ревности, а Лора, присутствуя телом, казалось, отсутствовала душой. Однако не всегда то, что, кажется, существует на самом деле, потому, что на следующее утро Герарда разбудил громкий шёпот Ларисы:

— Серж, Серж, вставай, есть дело, — она трясла юношу, уговаривала. — Вставай же, Серж, я знаю, что делать. Вставай.

— Да пошли вы все, — захныкал Серж, плотнее заворачиваясь в одеяло. — Отстань. Хоть поспать дай.

— Поспать? — в голосе Лоры зазвучала холодная злость. — Да ради бога! Только потом не плачься мне в жилетку, потому, что если ты не хочешь помочь себе сам, то тебе уже никто не поможет.

— Ладно, — буркнул Серж, сползая с постели. Взгляд его, случайно зацепившись за Герарда, стал злым.

— Вставайте, гер Айер, — перенесла своё внимание Лариса, — Вы тоже пойдёте с нами.

Делая вид, будто борется со сном, Герард заметил капризно:

— Не позавтракав? Вы становитесь жестокой, фреляйн Лора. Или вы тоже ревнуете? — Последнее замечание оказалось явно лишним. Лора то привычно пропустила его шпильку мимо ушей, а вот Серж от обиды взвился, окончательно избавившись от остатков сна:

— Ты, гад, если ты ещё слово вякнешь…

В руке у Сержа появился пистолет. Конечно, не будь здесь Лоры, угроза парнишки выглядела бы смешно. Или будь здесь Элен. Но сейчас соотношение сил было не в его пользу, и Герард уступил:

— Хорошо, уговорили, — он поднялся, быстро натянул одежду. Так же быстро оделся и Серж. Лора распорядилась:

— В коридор.

Серж шёл последним, сжимая в руке пистолет. Если бы не присутствие Лоры, он, пожалуй, не удержался бы от соблазна разрядить оружие в спину впереди идущего мужчины. Лариса шла первой, внимательно вглядываясь в рисунок из пятен на стенах. Пожалуй, даже более внимательно, чем это требовалось. После очередного её прикосновения к стене, с противоположной стороны поднялась дверная плита: «Сюда». За дверью оказался стандартный жилой бокс: «Устраивайтесь, гер Айер».

Ушли. Герард обошёл своё новое жилище (или место временного заключения?). Обстановкой и расположением комнат оно, как зеркальное отражение, повторяло покинутое. Только холодильная камера была почти пуста, да в кают — компании, в нише лежали две пачки видеокассет по двадцать пять штук в каждой и… Герард с любопытством разглядывал странную вещицу: две жёсткие пластинки, а между ними — пластинки тонкие, белые, испещрённые рукописными значками. Что это? Чья-то записная книжка? Дневник? Герард взял блокнот, сел в кресло. Некоторые буквы знакомы, цифры знакомы все. Ломая язык, он прочёл несколько слов вслух, пытаясь уловить их смысл. Непонятно, хотя, судя по расположению цифр, это всё-таки дневник. Лора, наверно, смогла бы прочесть, но ей это показывать не стоит. Она заберёт находку себе. В этот бокс она зашла впервые и не осматривала его. Боксов слишком много и девушка не могла побывать во всех. Перелистывая страницы, Герард невольно задумался о том, кто писал на этих листках. Кто он был? Человек? Оборотень? Какое-нибудь ещё небывалое существо, из тех, которых он видел в фильмах? Впрочем, что толку гадать? Отказавшись от дальнейших попыток расшифровать написанное, Герард спрятал находку во внутренний карман. По крайней мере, теперь у него есть хоть одно вещественное доказательство.

Вздох открывающейся двери застал его на койке и отвлёк от размышлений. Бросив на дверь быстрый взгляд, он столь же поспешно уткнулся носом в стену. Лора решила-таки навестить своего пленника.

— Гер Айер, — неуверенно позвала она, — вы спите?

— Нет, — не оборачиваясь, сухо ответил мужчина.

Лариса обошла комнаты, заглянула в кухню, обследовала кладовую и морозильник.

— Гер Айер, может быть вам что-нибудь принести?

— Нет.

— Между прочим, — обиделась Лора. — Если я вам мешаю, то я могу и уйти. Мне же меньше забот.

Герард не ответил. Девушка пошла к входной двери. Он определил это по шагам. Уже стоя на пороге, она опять попыталась обратиться к нему:

— Гер Айер, мне приходить сюда или не надо?

Айер резко сел, приказал, глядя девушке в глаза:

— Лора, сядь сюда, — рукой он хлопнул по койке рядом с собой. Прозвучало это столь внушительно, что Лора покорно села туда, куда ей было велено. Так же властно, Герард обнял её одной рукой за плечи, спросил, глядя в серо — зелёные, вопрошающие глаза девушки. — Послушай, чудовище, сколько тебе лет? Восемнадцать есть?

— Да, но…

— В таком случае я старше тебя на четырнадцать лет, а ты обращаешься со мной, как с четырнадцатилетним. Или ты, как твои друзья, тоже считаешь, что моя профессия и чувство собственного достоинства — несовместимы?

— Нет, гер Айер, я…

Но он опять перебил её:

— Лариса, я не знаю, чем не угодил тебе лично, и главное, я не понимаю, зачем тебе было нужно вести меня сюда под дулом пистолета!

— Я боялась, что меня одну вы не послушаетесь, — чуть слышно, от охватившей её неловкости, призналась девушка.

— Я? Тебя? Лора, я не самоубийца и надежду на возвращение не потерял. А теперь скажи: какие причины заставили тебя так поступить?

— Причины?! — откровенная наглость вопроса заставила девушку встряхнуться, освобождаясь от покровительственного объятия. — А кто рассорил Элен и Сержа?! Я? Кто обещал мне помогать поддерживать мир?! Кто обещал не задавать «неудобные вопросы»?!

Но Герард был невозмутим:

— Обещал, не спорю, но друзей твоих я не ссорил. Серж надоел Элен, а я подвернулся ей «на новенького». Да, я вёл себя предупредительно, и именно потому, что обещал. Элен же сочла это ухаживанием. Я задавал вопросы? А ты? Разве ты ответила мне хоть на один из этих вопросов против своего желания? Я соблюдаю все условия договора, а вот ты…

— Я?! — лицо девушки отразило мучительную работу мысли. Интуитивно она чувствовала фальшь, но логически обосновать её не могла. Не умела! — Я виновата?! Я виновата сама?! — мысли окончательно спутались от обиды. Обыкновенное упрямство сменило их. — Хорошо. Пусть во всём виновата я сама. Пусть вы во всём правы, но всё будет по-моему!

Итак, всё шло по плану. Для Лоры упрямство было последним рубежом обороны. Прямая атака успеха здесь не обещала и Герард «отступил».

— Ты права. Всё будет, по-твоему, но пойми и меня. Как специалист я могу объяснить и обосновать любой твой поступок, но как человек я на тебя в обиде. Может быть потому, что никак не могу научиться смотреть на тебя лишь глазами специалиста.

— Мне уйти? — тихо спросила девушка.

— Нет, Лора, не уходи, прошу. Эти пустые комнаты, эта тишина… Я далеко не трус, но…

— Я знаю.

— Знаешь. Да, ты знаешь. В этих стенах живёт нечто. Да, да, Лора, НЕЧТО. Некий призрак. Не блеклая тень из сказки или легенды, а некая субстанция зла и ненависти. Я давно чувствую это, но, находясь рядом с твоими друзьями, гасил это ощущение разговором и музыкой фильмов.

— Может быть, будет лучше, если вы подниметесь наверх? Вы твёрдо уверены в том, что тот мили — ваш коллега?

— Он мой коллега, Лора. Ошибиться я мог лишь в том случае, если вы способны менять лица.

— Нет, лица мы не меняем.

— Впрочем, Росс — человек.

— Человек? Кто человек?

— Мой коллега, о котором мы говорим.

— Он — человек?

— Да, и он доказал это мне.

— Доказал? — Лора хихикнула. — Он что, застрелился на ваших глазах и умер?

— Очень остроумно, не спорю, но своим глазам я всё-таки верю.

— Пожалуйста. Просто интересно, что за тест он придумал. Насколько я знаю, среди мили людей нет. Пацы — еще, куда ни шло, но мили…

— А среди нейт есть?

— Нейт нечего делить с людьми. И нейт — не организация.

— Прости, забыл. Кстати, как твои раны от пуль?

— Раны? Раны! — решив, что всё-таки поймала собеседника на слове, Лариса звонко расхохоталась. — Так он резал себе руку?

— Почему руку?

— Потому, что обычно режут руку. Впрочем, можно и ногу. Не суть важно что. Он это делал? Это? — Лора раскрыла нож, резанула себе по руке, демонстрируя мгновенно срастающуюся рану. — Или это? — Полоска за ножом наполнилась кровью. Лариса спрятала нож, вскинула руку над головой, снижая, таким образом, давление крови в сосудах руки.

— У вас есть уязвимые места?

— Да нет же! Просто любую свою реакцию я могу сознательно заблокировать. Обычно я блокирую реакцию превращения, но могу заблокировать и регенерацию. Иначе мы просто не выжили бы.

— А под наркозом?

— Что?

— Под наркозом, в бессознательном состоянии, вы тоже себя контролируете?

— Под наркозом? Не знаю, но я пока не слышала ни об одном случае обнаружения оборотня на операционном столе, — Лора почти хохотала.

— Действительно, — натянуто рассмеялся Герард. — Ни одного.

Оборвав смех, девушка серьёзно заметила:

— Гер Айер, вы опять задаёте «неудобные вопросы», а мне не отвечаете. Я ведь спрашиваю не из простого любопытства. Скоро мы покинем это убежище и вам, в любом случае, придётся подниматься наверх. Не можете же вы остаться здесь на всю жизнь.

Герард тоже стал серьёзным:

— Вот как ставится вопрос? Круто, но, по сути. Сядь рядом. Так, — он опять обнял её за плечи, прижал к себе. — Лора, слушай, я не знаю, что вы решили, и не буду спрашивать об этом, но… пойдём со мной. Серж и Элен пусть уходят куда хотят. Я не вмешиваюсь. Они — горожане, Рара их мало интересует, но ты — другая. Абсолютно другая. Пойми, вам не по пути.

— Почему? — слабо и неуверенно попыталась отстраниться Лариса, но мужчина только крепче прижал её к себе:

— Потому, что им безразлична судьба их родных и близких, а тебе — нет. Ты нужна здесь, нужна людям Рары. Ты— единственная в своём роде…

— Единственная в своём роде дура и предательница?!

— Нет, Лора, не говори так. Ты никого не предавала: ни друзей, ни родных, ни себя…

— А соплеменников?! Я должна уйти с Рары. Уйти или умереть.

— Уйти? Куда? К Федератам? Они будут очень рады заполучить столь редкий экземпляр. Умереть? Зачем? Чтобы ещё десять лет люди не знали о существовании тебе подобных наверняка? Да, да, да. Каких-то десять лет. То, что произошло с тобой — не случайность. Вас стало слишком много, чтобы вы могли и дальше прятаться. Так в чём твоя вина? В том, что не повезло именно тебе? Милая, умная, хорошая девочка Лариса. Чудовище… Помнишь, в сказке про девочку Алису, когда её представляли Льву и Единорогу и назвали чудовищем? Там ещё надо было сперва обнести гостей пирогом, а потом его резать?