— Отвести вора во дворец! — Зуяла не скрывала торжетвующей улыбки — Может быть, капитан Львиц Вейнджана, Рамасанти, пожелает увидеть негодяя, обворовавшего кого-то из знатных гостей нашей раджассы.

И, сопровождаемый насмешками Зуялы, подгоняемый копьями бдительных стражников, Ади-Басс, согнув спину и понурив взгляд, поплелся назад во дворец, хозяином которого, еще недавно, он намеревался быть.

Слуги, встречавшиеся на пути, торопливо отводили смущенные взгляды, пробегали пугливые служаночки, а охранницы раджассы откровенно скалили зубы, насмехаясь, над еще недавно могущественным кшатрием.

Ади-Басса отвели в его прежние покои, но за весь недолгий путь, поверженный вельможа успел испытать все муки ада, не в силах смириться с унижениями и насмешками.

Однако, внизу его поджидала весьма неприятная неожиданноть — Ади-Бассу положительно не везло в этот злосчастный день.

В жестком кресле, прямо над глубокой ямой с кровожадными, зубастыми тварями, которым он долгое время скармливал тела своих жертв, уютно расположилась Рамасанти, а позади нее возвышалась огромная фигура в красных одеждах, с черной шелковой маской на широком лице.

Кшатрий почувствовал, как у него сводит судорогой низ живота — он узнал княжеского палача, исполнявшего приговоры суда, скоро и жестоко.

Кешанки, втолкнув, жалкого в своих лохмотьях, Ади-Басса, лихо отсалютовали своему командиру и захлопнули двери.

Кшатрий похолодел — в глазах Рамасанты он читал смертный приговор, несмотря на то, что кешанка лучилась дружелюбием

— Клянусь колотушкой Аджи, Ади — Рамасанти улыбнулась шире, сверкнув своими белоснежными зубами — Мы сегодня постоянно встречаемся. Как дела, любовничек?

Ади-Басс затравленно озирался по сторонам, проклиная собственную глупость, а сияющая Рамасанти, словно львица, выслеживающая добычу, зорко следила за каждым его движением.

— Видимо дела у тебя идут совсем паршиво, красавчик — сделала свои выводы кешанка, аккуратно снимая свой пышный головной убор с белым султаном страусиных перьев — Одежду вот сменил, выглядишь, как попрошайка у ворот храма Асуры! — Ей, словно доставляло огромное удовольствие поддразнивать вельможу, играть с ним, как кошка с мышкой — Смотришься ты, Ади, тоже, так себе, под стать своему поведению. Я догадывалась, что рано или поздно, но ты рискнешь и спокойно поджидала окончания всей этой истории и не одна — Рамасанти милостиво кивнула в сторону палача — а в приятной компании. Преступники ведь всегда возвращаются на место преступления, вот и ты вернулся, Ади. Добровольно или нет, это уже неважно.

Кшатрий дрожал от унижения. Если бы взглядом можно было бы убить, то кешанка давно была бы мертва.

Девушка улыбнулась еще ослепительней, словно сообщая приятную новость.

— Вайомидис приказал мне самой выбрать для тебя наказание — лицо темнокожей женщины исказила гневная гримаса, но она сумела скрыть свои чувства — Что бы ты сделал на моем месте, Ади? — поинтересовалась она, нервно сжимая и разжимая пальцы — Может быть, ты отдал меня своей солдатне, просто так, ради развлечения? Или нет — девушка недобро прищурилась — ты бы приказал содрать с меня кожу. С еще живой, разумеется!

Она отпихнула ногой кресло, срывая на нем свой неистовый гнев. Оно отлетело далеко в сторону, но девушка этого даже не заметила.

Кешанка приблизила свое пылающее лицо к предателю, заглядывая ему прямо в глаза.

— К чему теперь гадать, Ади? — проговорила она с горечью, словно что-то оплакивая — Ты ведь всегда презирал меня за то, что я простая наемница, рожденная бедной крестьянкой в грязной хижине, на краю света. А ты, знаменитый воин, знатный вельможа из доблестного рода кшатриев, насчитывающий множество предков, служивших верой и правдой не одному поколению магараджей Вейнджана.

На лице вельможи появилось презрительное выражение и он надменно взглянул на кешанку.

— Да, Рамасанти! — воскликнул он, кривя пухлые губы, под изуродованными неумелой рукой усами — я кшатрий, родженный и воспитанный в благородной семье, а ты, как была грязью, так и осталось ей, темнокожая тварь! Никакие милости раджассы не исправят этого! Даже золото на твоей шее не станет блестеть так же ярко, как на теле высокорожденной девы, грязная выскочка!

Девушка отшатнулась в сторону, словно от удара. С минуту она молчала, а затем, отвернувшись от вероломного любовника, проговорила надтреснутым голосом:

— Нет, Ади и не надейся на то, что я совершу глупость и убью тебя в порыве гнева. Я достаточно умна для того, чтобы хорошо выполнить свою работу. Умирать ты будешь долго и в жутких мучениях. Мне было предложено четвертовать тебя на площади Звезды, а, затем повесить твой труп на стене у Западных ворот. Знаешь, Ади — Рамасанти слегка повеселела — ведь это предложила раджасса, на которой, как мне помнится, собирался жениься один глупец и грязный обманщик. Я же оказалась достойна награды, мне обещала ее наша милостливая госпожа. Она разрешила мне выбрать все, что угодно: рабов, украшения из сокровищницы, дворец или поместье и даже мужа. Да, да, Ади, мужа, из самой знатной семьи, если только я сама этого пожелаю! Однако я уже решила, что самой лучшей наградой для бывшей гладиаторши станет твоя смерть. Смерть по моему выбору!

Лицо вельможи вытянулось, но девушка продолжала увлеченно говорить, высоко подняв свою красивую голову.

— Ты облегчил мне задачу, Ади! Я не знала, на каком именно способе казни остановиться, но теперь решила. Ты умрешь публично, как вор, смертью позорной и некрасивой! Палач — девушка небрежно кивнула — позаботится об этом!

— Ты не смеешь! — Ади-Басс заскрежетал зубами от злости — Никто не смеет подвергать подобному унижению высокородного кшатрия! Никто, даже раджасса! Меня должны судить! Приговор вынесет княжеский суд и, уверяю тебя, грязная девка, он ограничится высылкой! Мои друзья…

— Твои друзья просто в ужасе от того, что капитан Копьеносцев оказался связан с файнагами, приносил человеческие жертвы и пытался совершить переворот! — с издевкой произнесла Рамасанти — Они в страхе отказываются от тебя, плюют на твое имя и не желают его слышать, требуя от раджассы самых суровых мер. К тому же, Ади — голос Рамасанты посуровел — ты забыл о том, что бывший капитан дворцовой стражи сбежал, отыскав подземный ход, а сейчас я, Рамасанти, разговариваю с гнусным вором, обчистившим покои знатного, пусть и опального кшатрия. Имя вора неизвестно, но приговор для нечестивца будет достаточно суров. Ты все понял, Ади!

— Грязно играешь, Рамасанти! — Ади-Басс не потерял присутствия духа и вновь превратился в надменного кшатрия — Очень грязно!

— Хороший учитель был у меня — девушка слегка призадумалась, успокоив палача легким движением руки. Тот, словно скала, возвышался за ее спиной, предупреждая любую попытку кшатрия напасть на девушку — Ты должен умереть, Ади — голос кешанки зазвучал ровно и холодно — Ты действительно из хорошей семьи и поэтому я дам тебе шанс умереть достойно и не пачкать свое родовое имя трусостью и преступлением. Умри, как мужчина, как настоящий кшатрий, как принято у вас в Вейнджане. Я оставлю тебе кинжал- кешанка бросила под ноги бывшему любовнику длинный, походжий на короткий меч, кинжал — Ты можешь броситься на него и пронзить себе сердце, умереть в мучениях и в одиночестве, как предписывает обычай. Но, кровью ты смоешь свой позор и никто не станет преследовать твоих близких.

Девушка помолчала, а затем, со слезами в голосе, добавила:

— Это будет нарушение приказа раджассы, но я как-нибудь улажу этот вопрос. У тебя есть время поразмыслить над своей жизнью, Ади, ведь ты умрешь не сразу. К завтрашнему закату все должно быть кончено. И не пытайся бежать, Ади — я нашла в твоих комнатах карту лабиринта. Если ты не сможешь умереть достойно, я пришлю палача и тебя четвертуют на площади Звезды, объявив о всех твоих преступлениях, как и предлагала раджасса.

Потрясенный и раздавленный кшатрий застыл, точно громом пораженный, но девушка уже повернулась к нему спиной. Слова застряли в горле у предателя, а Рамасанти, остановившись на пороге, обернувшись, сказала:

— Может быть, тебя это обрадует, Ади, но когда все будет кончено, я приму предложение госпожи Марджены и выберу себе мужа, знатного и достойного. Мой сын или моя дочь, унаследуют мое звание капитана дворцовой гвардии и у меня появятся корни. Я очень надеюсь, что ты поступишь, как мужчина, Ади, как тот мужчина, которого я когда-то любила. Прощай! Я оставляю тебя наедине с твоей совестью и твоими преступлениями. Пусть Асура сжалится над тобой!

Кешанка ушла и, вслед за ней удалился палач в красных одеждах, красноречиво взглянувший на кинжал в руках вельможи.

Ади-Басс остался один, наедине со своей совестью и своими преступлениями. В руках у него безжизненно блестел кинжал, прощальный подарок Рамасанти.

**

— Не уговаривай меня, Рахмат — северянин вяло отмахивался от наседавшего на него туранца — Я обещал девочке вернуться за ней, а Конан-киммериец своих слов на ветер не бросает!

Туранец плюнул себе под ноги и отправился назад, к Гури.

Наследница магараджи, юная княжна, ехала, как и полагалось особе ее ранга, верхом на белом слоне. Вернее, слонихе, ибо слон, в которого воплотился Ганеша, один из многочисленных вендийских божков, остался где-то далеко в джунглях, сражаться с Королем кобр.

Ганеша и Шиншаг большого впечатления на северянина не поизвели, хотя Король Кобр выглядел устрашающе, а Ганеша необычно и внушительно.

Очень давно, в юности, будучи вором в Шадизаре, столице Заморы, Конан встречал существо, очень похожее на Ганешу. То существо, плененное злым чародеем, мало напоминало божественного воина в сияющих доспехах, виденного северянином совсем недавно, но оно тоже не любило змей и темных колдунов. Существо, с телом человека и головой слона, прибывшее в наш мир с далекой планеты, владело многими тайнами природы, но не смогло уберечься от магии и предательства, хотя отомстить за себя сумело, за что Конан его очень даже зауважал.