Появляется  х в о с т а т ы й.

Х в о с т а т ы й. Кажется, звали? Кого здесь надо побрать?

Ж е н щ и н а  в  ч е р н о м. А писателя по фамилии Голубикин вы не знаете?

С к у ч а л ы й (думает). Нет, не знаю.

Ж е н щ и н а  в  ч е р н о м. И фамилия эта вам ни о чем не говорит?

С к у ч а л ы й (думает). Ни о чем.

К у н и ц ы н (поднимается). Дорогие друзья, читательская конференция, посвященная творчеству писателя Скучалого, закончена. Спасибо вам.

Ч и т а т е л и  расходятся.

В т о р о й  а н г е л. Подойдем?

П е р в ы й  а н г е л. А может, еще понаблюдаем?

В т о р о й  а н г е л. Да чего тянуть? Ты уж слишком проникся пафосом познания действительности. Мне он ясен. Простой, талантливый мужик. Думаю, даже без посулов обойдемся. Пошли.

Направляются к Скучалому, рядом с которым толкутся Куницын и Михайлов.

Х в о с т а т ы й. Валяйте, ребята. А я предпочитаю не сцену, а кулисы. (Исчезает.)

Затемнение.

А д е л а и д а, напевая, гоняет пыль в прихожей. Появляется  х в о с т а т ы й.

А д е л а и д а (вздрагивает). Ой, как вы меня напугали! Как вы здесь очутились?

Х в о с т а т ы й (жалобно). Я проделал долгий и трудный путь, чтобы повидать вашего мужа — писателя Скучалого.

А д е л а и д а. Его сейчас нет.

Х в о с т а т ы й. Вы позволите мне подождать?

А д е л а и д а. Ждите на лестнице. К нему столько народу ходит… Если все будут ждать — весь пол затопчут.

Х в о с т а т ы й (в сторону). Ну и хамка! (Достает колечко, трет о шерсть на бедре.) Сувенир примерить не желаете?

А д е л а и д а (смягчаясь). Красивенькое. (Примеряет.) Спасибо. Ладно, пройдите в кабинет.

Х в о с т а т ы й. Премного благодарен. (Уходит.)

Звонок. Аделаида открывает дверь и впускает  Г о л у б и к и н а.

А д е л а и д а (сухо). Антона нет. Он на читательской конференции.

Г о л у б и к и н. А я не к нему, я к вам. Не поможете зашить брюки? Лопнули прямо по шву. У вас ведь машинка. А мне на улицу не в чем выйти.

А д е л а и д а. Не помогу.

Г о л у б и к и н. Почему вы такая?.. Злая?

А д е л а и д а. Голубикин, вам надо жениться. Столько хороших женщин вокруг.

Г о л у б и к и н. Мне нравится быть одному. Писать начинают от одиночества.

А д е л а и д а. Да слышала, слышала уже. Только, знаете, мой муж пишет не хуже вас…

Х в о с т а т ы й (выглядывая из-за двери). Так, любопытно.

Г о л у б и к и н. Я часто вижу, как по утрам вы идете в магазин. А потом возвращаетесь с треугольными пакетами молока… Вы как Клеопатра, а эти крохотные пирамиды у вас в авоське, как вся мирская суета рядом с женской красотой…

Х в о с т а т ы й. Еще наддай!

Г о л у б и к и н. А как грациозно вы выколачиваете во дворе ковер! Это удивительно у вас выходит… Из ковра не вылетает ни единой пылинки.

А д е л а и д а. Голубикин, не подлизывайтесь. Знаете ведь прекрасно, что в глубине души я человек добрый.

Х в о с т а т ы й (тихо). Двинулось дело. Устроим-ка небольшое развлечение…

А д е л а и д а. Снимайте. И на рубашке вон пуговица оторвалась.

Г о л у б и к и н. Отлично. (Проворно стягивает брюки и рубашку.)

Распахивается дверь, входят  С к у ч а л ы й, К у н и ц ы н, М и х а й л о в  и  п е р в ы й  и  в т о р о й  а н г е л ы.

С к у ч а л ы й (Голубикину). А, привет. Ты что это здесь? (Аделаиде.) Ну, доложу тебе, успех грандиозный.

К у н и ц ы н. Триумф, триумф!

Г о л у б и к и н (сквозь зубы). Подпевала.

А д е л а и д а. А что говорили?

М и х а й л о в. Все, все, что написал ваш муж, читали. Знают. Ценят. Любят.

К у н и ц ы н (достает блокнот). Говорили, что последний роман — это новая страница в истории отечественной словесности.

Г о л у б и к и н. А чем мотивировали?

К у н и ц ы н (Скучалому). Это — кто?

Г о л у б и к и н. Вы не узнаете меня?

К у н и ц ы н (морща нос и нацепив очки). Не припомню.

Г о л у б и к и н. Быть не может.

К у н и ц ы н. В жизни, как и в литературе, все может быть.

Г о л у б и к и н. Значит, узнали.

С к у ч а л ы й. Я тебе, Голубикин, обо всем после расскажу. Видишь, у меня гости.

Г о л у б и к и н. Вижу, еще бы. И слышу.

С к у ч а л ы й. Одевай рубашку, брюки…

Г о л у б и к и н. Не «одевай», а «надевай». Так правильнее.

С к у ч а л ы й. Правильнее будет, если ты исчезнешь.

Г о л у б и к и н. Хоть бы приревновал!

С к у ч а л ы й. К тебе? Да ты посмотри на себя.

Г о л у б и к и н. А что?

С к у ч а л ы й. Не смеши, а то заплачу.

Х в о с т а т ы й. Сорвалось! А жаль! Как-то у них все здесь непонятно.

С к у ч а л ы й. Исчезни, Голубикин.

Г о л у б и к и н. Исчезаю. (Уходит.)

С к у ч а л ы й (Аделаиде). Милая, согрей нам чаю и дай чего-нибудь поесть. Немного, но вкусно. (Всем.) Друзья, пройдемте в кабинет.

А д е л а и д а  уходит, х в о с т а т ы й  проворно прячется за стеллажи.

П е р в ы й  а н г е л. А это кто сейчас приходил?

С к у ч а л ы й. Да так. Сосед.

В т о р о й  а н г е л. Жалкий вид.

С к у ч а л ы й. И еще вообразил, что к нему можно приревновать. Наглец!

П е р в ы й  а н г е л. Он кто?

К у н и ц ы н. Пописывает. Но не впрок. Прозябает.

Х в о с т а т ы й (выглядывая из-за стеллажа). Попробуем, иначе.

С к у ч а л ы й (кричит). Аделаида, ну что там с закуской? Мы заждались.

А д е л а и д а (входя). Дорогой, я не успела сходить в магазин. Я не думала, что вы так рано вернетесь.

С к у ч а л ы й. Это новость. Чем же ты занималась?

А д е л а и д а. Я думала.

С к у ч а л ы й. Вот уж занятие… И о чем?

А д е л а и д а. Ты извини, но я сегодня утром прочитала твой роман «Право на пашню».

С к у ч а л ы й. И чего?

А д е л а и д а. Знаешь, мне показалось… Там есть такие слова… Такая сцена…

С к у ч а л ы й (раздражаясь). Да какая же?

А д е л а и д а. Там женщина пришивает соседу пуговицу к рубашке… И он ей говорит… Ну, что каждое утро видит, как она идет в магазин, и сравнивает ее с Клеопатрой, которая рядом с пирамидами молочных пакетов… Ну, как женская красота — рядом с мирской суетой. И еще: когда она выколачивает ковер, то делает это так грациозно, что из него не вылетает ни одной пылинки… Ты никогда не говорил мне таких слов, милый.

Х в о с т а т ы й. На первый раз достаточно. Брек.

С к у ч а л ы й. Ладно, после об этом. А сейчас я тебя прошу…

А д е л а и д а (идет к холодильнику, открывает дверцу). Полно всего. Что я сейчас говорила? Что со мной? (Уходит.)

Освещается кабинет. Х в о с т а т ы й  крадется к кабинету, где расположились гости и хозяин. Останавливается, подслушивает.

П е р в ы й  а н г е л. Над чем вы сейчас работаете?

С к у ч а л ы й. Над очередной вещью.

В т о р о й  а н г е л. О чем она?

С к у ч а л ы й. Трудно пока сказать. Замысел зреет.

П е р в ы й  а н г е л. Крупный замысел?

С к у ч а л ы й. Не скрою: масштабный. Хочу отразить деяния нашего современника. А это задача не из легких.

В т о р о й  а н г е л. Вам бы на мировую эпопею замахнуться!

С к у ч а л ы й. На широкоохватную? А что, можно.

П е р в ы й  а н г е л. Справитесь?

С к у ч а л ы й. Это — социальный заказ?

В т о р о й  а н г е л. В некотором роде.

С к у ч а л ы й. Тогда, как только аванс выпишете, буду приступать. Успех, разумеется, гарантировать не могу, но обещаю стараться.

К у н и ц ы н. Он у нас такой скромный. А ведь ему все по плечу. Все может.

С к у ч а л ы й. Я ведь еще и афоризмы пишу.

П е р в ы й  а н г е л. Неужели?

В т о р о й  а н г е л. Прочтите что-нибудь.

С к у ч а л ы й. Извольте. (Достает записную книжку, читает.) «Больше килограмма в одни руки не давать».

П е р в ы й  а н г е л. Смешно.

В т о р о й  а н г е л. Это хорошо, что он с чувством юмора. Нам это важно.

С к у ч а л ы й (обиженно). А что я смешного сказал?

К у н и ц ы н. Что он смешного сказал, товарищи? По-моему, очень глубокая и серьезная мысль.

Ангелы переглядываются.

В этом афоризме затронута серьезная экономическая проблема производства товаров на душу населения. А кроме того, это вопрос правильного воспитания трудящихся.

М и х а й л о в. Это меткое народное словцо. И надо было уметь его услышать и запомнить.

П е р в ы й  а н г е л (второму ангелу, тихо). Странный народ!

Х в о с т а т ы й (в сторону). Да уж!

П е р в ы й  а н г е л (Скучалому). Мы к вам конфиденциально.

С к у ч а л ы й. Друзья, прошу вас, помогите Аделаиде…

К у н и ц ы н  и  М и х а й л о в  уходят.

П е р в ы й  а н г е л. То, что мы хотим вам предложить, — очень серьезный труд. И приниматься за него надо безотлагательно. Возможно, вам придется посетить различные страны, регионы…

С к у ч а л ы й (вскакивает). Вы откуда?

В т о р о й  а н г е л. Мы — ангелы.

С к у ч а л ы й. Час от часу… (Облегченно.) Вы меня разыгрываете…

В т о р о й  а н г е л (первому ангелу). Покажи ему крылья.

Первый ангел показывает краешек крыла.

С к у ч а л ы й (в смятении оглядывается на дверь). Все равно не верю.

В т о р о й  а н г е л. Нам или вообще?

С к у ч а л ы й. Вообще. И вам.

П е р в ы й  а н г е л. Не ждал. Человек таких широких взглядов…

С к у ч а л ы й. Не умасливайте… Вам не удастся…

В т о р о й  а н г е л. Чего?

С к у ч а л ы й. Дискре… детировать. Или как там еще?

В т о р о й  а н г е л. Пойдем подобру-поздорову. Не нравится мне все это.

Первый и второй ангелы поднимаются.

С к у ч а л ы й. Постойте!

В т о р о й  а н г е л. Дуралей! Мы тебя из стольких выбрали!

С к у ч а л ы й (машет рукой). А, все едино. Верю. Верю. Для меня важно признание любого читательского контин… гента… (Вновь подозрительно.) А точно, не врете?

П е р в ы й  а н г е л. Этим не шутят.

С к у ч а л ы й (садится). Так. Я, признаться, давно вас ждал. Верил, что придете. И на все согласен. Когда надо выезжать?

П е р в ы й  а н г е л. Куда?

С к у ч а л ы й, Ну, в страны… Регионы… Мне бы во Францию…

В т о р о й  а н г е л. Зачем?

С к у ч а л ы й. Интересно. И на Мадагаскар.

В т о р о й  а н г е л (устало). А там чего?

С к у ч а л ы й. Книжку мою перевели. Чтобы заодно и гонорар…

Ангелы переглядываются. А д е л а и д а  приносит на подносе закуску и бутылки.

Холодненькая? Славно. А то голова кругом. (Наливает себе и ангелам.) Ну, за будущее сотрудничество.

Х в о с т а т ы й. Нужно что-то срочно предпринимать!

Свет в правой части сцены медленно гаснет и зажигается в левой, где за столом сидит  Г о л у б и к и н.

Г о л у б и к и н (поднимается из-за стола). Ничего не получается! Ничего. Не пишется, не думается… Все отвратительно. Эта бумага, желтеющая и загибающаяся по краям. Цвет желчи, горечь на языке. Эти ручки со скребущим пером или царапающим шариком. Все противится тому, чтобы я писал, работал. Все против меня. Но почему? (Берет со стола фотографию.) Это потому, что я все время думаю о ней. Какое тогда было лето! Головокружительное. И она была головокружительной. Эти аттракционы в парке. Комната смеха. Я ни разу с тех пор не катался на карусели… (Откладывает фотографию.) Что я делаю?.. Вместо того чтобы сесть и написать то, что действительно вижу, о чем думаю… (Хватает со стола бумаги, разбрасывает их по комнате.) К чертовой матери! Хватит! Надоело!