– Я никого не нахожу, – пожаловалась я, расстроенная своей неудачей.
– Вообще никаких сигналов? – спросил Лукас.
– Только зуд.
– Зуд? – переспросил он. – Что ты имеешь в виду?
– Не знаю, Лукас. Непонятное ощущение, раньше такого не чувствовала. Как будто у меня в голове зудит. Добавь это в список странностей района 600\2600. Никаких сигналов, совсем, кроме зуда.
– Ребенок уже может быть далеко отсюда, – вставил Адика, – или вообще мертв.
– Эмбер, на каком уровне разума ты ищешь? – спросил Лукас.
– С первого по третий. – Я поняла, к чему он клонит. – Обычно я начинаю с высокого уровня, нахожу нужный разум, а затем двигаюсь глубже. Попробую, получится ли в обратном порядке, и поищу на подсознательных уровнях.
Я сомневалась, что смогу. С чего вообще начать? Я выбрала охваченный напряжением разум Форжа, спустилась на несколько уровней и наткнулась на полный кавардак его чувств к Шанне. Он встретился с ней! В утиль, он нашел ее квартиру на 9 уровне, отправился повидаться в первый же свободный день, а она…
Шанна была моей подругой много лет, но я бы закидала ее изящное личико лизунами за то, как она повела себя с Форжем. Повела гадко, ведь именно она после лотереи заставила нас пообещать, мол, мы останемся друзьями. Шанна не только посмеялась над распределением Форжа, но и съязвила, что он в угоду ей удалил родимое пятно.
Шанна настолько ужаснулась тому, что обнаружила у себя на пороге безопасника, настолько возгордилась тем, что заимела статус медиапредставителя 9 уровня, что прогнала Форжа, даже не дав ему рта раскрыть. Какая ирония. Узнай Шанна, что он на 1 уровне, а Эмбер отвечает за его подразделение и может, пользуясь положением, дать там работу бывшей подруге, тогда, цинично думал Форж, Шанна повела бы себя совсем иначе. О да, она уцепилась бы за возможность быть с ним, кабы это означало, что можно жить в роскоши 1 уровня и одеваться в одежду 1 уровня.
Я устыдилась, осознав, что отклонилась от истинной цели. Так бывает, когда слоняешься по нижним уровням. Тут столько бурлящих чувств, что и оглянуться не успеешь, как тебя затянет в эмоциональную трясину.
Я опустилась на два уровня вниз в подсознании Форжа и попыталась поискать так, чтобы меня снова не занесло выше. Я проскользила мимо эмоций ударной группы и команды носачей, и наконец кое-что нашла.
– Возможно, я добралась до ребенка. Там спят. На подсознательном уровне я не могу точно определить расстояние. Направление тоже неясное. Можете меня переместить?
Меня кто-то поднял. Не знаю, кто именно. Любому из ударной группы было по силам бежать, что есть духу, и нести меня. Таково предварительное требование для получения этой работы.
– Перенесите меня вперед. Влево. Еще вперёд. – Наверное, это выглядело ужасно по-дурацки, но большей информацией, чем приближаюсь я или отдаляюсь от спящего ребенка, я не располагала. – Снова влево, – продолжала я. – Нет, опять назад, и попробуйте вправо. Стоп. Вперед. Стоп. Назад. Стоп. Думаю, я сейчас прямо над ней. По-прежнему ни единого намека на цель.
– Поблизости нет люка, и не видно, чтобы здесь копали, – сказал Адика. – Девочка, должно быть, находится в коридоре, а доступ к нему где-то в другом месте. Это парк. А уровень под ним – просто грунт. Вероятно, она ниже, на уровне 82.
– Нет, она, кажется, ближе, – ответила я, – и там, похоже, сыро.
– На уровне под парком – земля и камни, – произнес Лукас, – но, видимо, внутри есть другие предметы, силовые кабели, дренаж. – Тон его стал резким и настойчивым. – Николь, нужно, чтобы в парке отключили дождь. Он, скорее всего, запрограммирован на определенное время и если вдруг пойдет сейчас, то девочка может утонуть.
– Работаю над этим, – сказала Николь. Снова она заговорила только через минуту. – Панель управления дождем должна быть рядом с самым большим лифтом. Код доступа…
Мой мозг пропустил сказанное далее, пока я проверяла спящего ребенка. К тому моменту, когда я снова стала слушать, дождь уже отключили, а Николь объясняла систему водоотвода.
– …они присоединяются к главному водостоку, а тот ведет к озеру.
– Проще всего будет копать, – сказал Адика.
– Я позвонил парковому смотрителю нашего подразделения, чтобы посоветоваться, – сказал Лукас. – Она говорит, участок вокруг основных водостоков может быть зыбким из-за протечек. Если начать копать, есть риск, что земля обрушится прямо на ребенка.
– Значит, раскопки оставим на самый крайний случай. – Адика так тяжело вздохнул, что в передатчике затрещало.
– Ребенка туда, судя по всему, доставил объект, – сказал Лукас. – Взрослый в большинство этих труб не поместится, так что объект, видимо, попал в главный водоотвод со стороны озера. На конце трубы, скорее всего, решетка, но ее можно легко убрать.
Он на мгновение замолчал.
– Боюсь, придется плыть. Эмбер, ты уверена, что там только ребенок? Если мы отправим кого-то в этот водоотвод, он станет легкой мишенью для того, кто притаился в засаде.
– Уверена настолько, насколько могу, – ответила я.
– Люди снаружи снова заволновались, – сообщила Николь. – Кто-то крикнул, что властям плевать на ребенка, потому что его родители всего лишь с уровня 80. Можно сообщить им новые данные?
– Скажи им, что телепат уже определил, где находится ребенок, – ответил Лукас. – Девочка жива, но в ловушке. И чтобы не навредить ребенку, спасатели вынуждены работать крайне медленно. – Он горько усмехнулся. – В кои веки раз скажем правду.
– Кстати, ты можешь пригодится, Лукас, – вставил Адика. – Ты много тренировался в бассейне. Кто еще так хорошо плавает, чтобы справиться с настоящими трудностями под водой? Учти: нужно не только нырнуть в озеро и добраться до входа в дренажную систему, возможно, придется еще долго плыть по заполненной водой трубе.
– Если объект смог попасть туда вместе с ребенком, значит, и я смогу, – заявил Форж.
– Ты уверен? – с сомнением переспросил Адика.
– Форж – опытный пловец, – не задумываясь подтвердила я. – Он много лет занимается серфингом.
Я тут же пожалела о своих словах, но Адика принял мое заявление без всяких комментариев. Естественно, он подумал, будто я узнала эти подробности о Форже, читая мысли последнего, а не потому, что, стоя на пляже, наблюдала, как тот занимается серфингом.
– Идеально, – сказал Адика. – Форж, попытайся найти подводный вход в дренажную систему. Эмбер, можешь одновременно отслеживать и ребенка, и Форжа и при этом указывать путь?
– Попробую. Мне никак нельзя терять ребенка, поскольку снова определить ее местонахождение будет сложно. Я буду почти все время с ней и только иногда, на секунду, заныривать в мысли Форжа.
– Хорошо, – согласился Адика. – Это лучшее, что мы можем сделать. Посылать более одного человека смысла нет. Если в тоннеле их настигнут неприятности, тот, кто будет сзади, не сможет свободно стрелять. Форж, когда будешь в трубе, обязательно сообщай обо всем, что видишь.
– Ты должен быть предельно осторожен и следить за ловушками, – добавил Лукас.
– Ловушками? – Судя по голосу, даже Адика этого никак не ожидал.
– Было бы странно приложить столько усилий, чтобы доставить девочку в дренажную систему, а потом просто бросить ее там, – объяснил Лукас. – Эмбер не обнаружила признаков того, что ребенок ранен, а объект вообще не нашла. Возможно, в планы входило не ребенку навредить, а его спасителям.
Какое-то время все молча переваривали услышанное.
– Может, все же лучше попробовать копать, – сказал Адика.
– Если там и правда есть ловушки, и одна из них рядом с ребенком… – Лукасу не было надобности заканчивать предложение.
– Надеюсь, это всего лишь твоя паранойя, Лукас, – сказал Адика. – Я вынужден посылать туда человека, поскольку отправка робота займет слишком много времени. К тому же, он вряд ли будет исправно работать в тех условиях. По логике в водоотводе сыро и грязно.
– Я буду осторожен, – уверил Форж.
– Если заметишь что-то странное, что бы там ни было, – напутствовал Лукас, – сразу останавливайся. Неплохо бы взять с собой длинный прут.
– Длинный прут! – Адика впал в отчаяние. – Лукас, ты что, предлагаешь нам тыкать в ловушки длинным прутом?
– Это безопаснее, чем рукой, – ответил Лукас.
Возникла заминка, пока Форж раздевался до бронежилета и прикреплял к рукам запястные фонарики. Я по-прежнему сидела с закрытыми глазами, сосредоточившись на маленьком слабом разуме, погребенном под землей.
– Спускаюсь под воду, – доложил Форж. – Само собой, говорить при этом не смогу.
Дальше последовало долгое ожидание, прежде чем он снова заговорил, явно задыхаясь.
– Я нашел вход. Решетки на нем нет. Снова спускаюсь и заныриваю внутрь.
Опять долгое молчание.
– Я в дренажной трубе. Моя камера еще работает?
– Да, – подтвердил Адика, – но ты ее, похоже, измазал. Картинка несколько туманная.
– И неудивительно, – ответил Форж. – Тут внизу всё в грязи, и я в том числе. Здесь не выпрямишься, но ползти не так тесно, как в вентиляционной системе. Водой заполнена только первая секция. Начиная отсюда – один лишь глубокий слой влажного ила. Подозрительных предметов впереди не наблюдаю, но, может, что-то есть под грязью и илом.
– Прощупывай грунт впереди себя прутом, – посоветовал Лукас.
Не теряя связи с ребенком, я на миг занырнула в голову Форжа. Он был напуган, но и близко не так сильно, как я.
– Пользуюсь прутом, – доложил Форж. – Продвигаюсь медленно. Похоже, впереди какие-то бугры, слегка торчат из ила. Если бы меня не предупредили, я бы подумал, что это просто корни деревьев, но я снова прощупаю прутом.
– Стой! – приказал Лукас. – На картинке с твоей камеры я вижу подозрительный предмет, о котором ты говоришь. В какое-то мгновение от него отразился луч света. Свет не отражается от корней деревьев или керамических дренажных труб.
– Отхожу, – сказал Форж. – Теперь стреляю.