- Эй. - Он сидит на кушетке, обтянутой дермантином, за ним стоит устрашающе выглядящий штатив, в котором была закреплена его голова, и улыбается. От его вида мой желудок стягивает в узел. Он бледный и... больше без волос. Форма его черепа угнетает меня, как и блестящая кожа головы

- Черт, Джей... - я закрываю рот рукой.

- Доктор думает, что так лучше для точности. Кроме того, они все равно бы скоро выпали. - Дже проводит по лысой голове. Я вижу, как он вздрагивает, но потом заставляет себя улыбнуться, и хлопает рукой по кушетке. Он уже надел свои украшения, на нем, как обычно, не до конца застегнутая рубашка и темные джинсы.

- Как ты себя чувствуешь? - тихо спрашиваю я, прежде чем сажусь рядом и беру его за руку.

- Я бы сказал нормально. Это не была прогулка у моря, но было терпимо. Честно. Как я выгляжу?

- Шикарно, - смеясь, отвечаю я, и нерешительно глажу его по гладкой коже. - Неотразимо сексуальный с лысиной. Никогда бы не подумала.

Его лицо загорается.

- Правда? Как Брюс Уиллис в "Крепком орешке"? Так круто?

- Так же круто, - подтверждаю я и осторожно целую его. Его губы теплые и мягкие, как обычно, и я успокаиваюсь. Такое ощущение, что лучи вырвутся из его головы и попадут в меня, но это бред, конечно же

- Так же круто, но намного красивее, - шепчу я.

Он берет мою руку и кладет себе на щеку. Молча мы смотрим друг другу в глаза, в комнате, которая напоминает мне сцену из научно-фантастического фильма.

- Когда ты получишь результат? - спрашиваю я через несколько минут.

Джей чешет нос.

- Приблизительно через четыре недели. Тогда можно будет увидеть, уменьшилась ли эта хрень.

- Уверена, так и будет, - говорю я и целую его пальцы, один за другим. - Я это по тебе вижу. Глио вот такая крохотная, спорим? - я показываю пальцами насколько маленькая, и Джей смеется.

- В своих догадках ты еще никогда не была верна, сокровище,- шепчет он и наклоняется, чтобы поцеловать меня. При этом он обхватывает мое лицо обеими руками. На щеке я чувствую прохладу и давление его кольца, точно такое же висит на кожаном шнурке на моей шее.

- Спасибо, что забираешь меня, - говорит он после того, как его губы оторвались от моих.

- Это само собой разумеещееся. Мы уже можем идти или еще ждем чего-то?

Я нерешительно стою возле устрашающего устройства. В этот момент дверь открывается и в комнату входит маленькая, очень миниатюрная медсестра.

- Оу, прошу прощения! Я не знала...

- Нет, нет. Я уже закончил. - Джей дарит ей обезоруживающую улыбку. Совсем молоденькая медсестра обильно краснеет под своей молочно-кофейной кожей, и я кусаю губы, чтобы подавить улыбку. Даже с лысиной его обаяние неотразимо, отчего даже лед плавится.

Когда мы возвращаемся в Кройдон, Бен уже дома. С озабоченным выражением лица он открывает дверь, как будто стоял у окна и ждал нас, что, скорее всего, так и есть. Когда он видит Джея, на мгновение по его лицу пробегает тень, но он снова берет себя в руки.

- Крутая прическа, - говорит он и поджимает губы. - Как у Брюса Уиллиса.

- Блин, чувак, у меня чертовски мерзнет голова. Возможно мне стоит отрастить бороду и купить шляпу? Тогда я буду выглядеть как Вальтер Уайт и вы будете меня бояться.

Джей подмигивает мне.

- И? Как все прошло? - спрашивает Бен. - Можно уже что-нибудь сказать?

Джей хлопает его по плечу и проходит мимо в гостиную.

- Только через пару недель, - обьясняю я. - Но, думаю, он хорошо себя чувствует. В любом случае лучше, чем после химии.

- Хорошо. - Бен с облегчением чешет лоб. - Это хорошо. Вы голодны? Закажем что-нибудь?

- Нет, я ничего не буду. И Джей тоже, я недавно у него спрашивала. Но если ты...

- Все в порядке. Я позже сделаю себе сэндвич или что-нибудь другое.

Я обнимаю его и зарываюсь лицом в его грудь.

- У нас все получится, - бормочет Бен в мои волосы. - Все будет хорошо, я уверен.

- Ты всегда такой оптимистичный, - шепчу я. - Джей думает... - я закусываю губу, чтобы не сказать это вслух. Потому что злой голос внутри меня постоянно шепчет, что Джей прав и я себе просто строю глупые, пустые надежды. Но я не хочу к нему прислушиваться.

Я направляюсь в гостиную к Джею и устраиваюсь возле него на диване. Он обнимает меня за талию и включает телевизор. Я вижу по нему, что ему больно. Он выглядит устало.

- Тебе принести таблетку?

Он мотает головой.

- Эти штуки делают меня чертовски уставшим. Я не хочу сейчас быть разбитым. Возле тебя.

Кончиками пальцев он рисует узоры на моих бедрах. По телевизору идет "Теория большого взрыва", Джей смеется. Но все это пролетает мимо меня, потому что сквозь мою голову проносится слишком много мыслей, что аж голова кружится. А потом в двери показывается Бен и у меня перехватывает дыхание.

- О, Господи, Бен! Что ты наделал?

Джей тоже смотрит на него.

- Чувак, ты с ума сошел?

Бен улыбается и проводит рукой по лысому черепу, потом садится на диван рядом с Джеем.

- Я подумал, мы немного побесим этим Миа. Сейчас она сможет спутать нас, по крайней мере, сзади.

Глаза Джея блестят, когда он оторопело переводит взгляд от меня к Бену и назад. И я тоже не могу сдержать слезу, которая скатилась по моей щеке.

- Бен, Господи, это... так невероятно мило с твоей стороны, - шепчу я. Мы обнимаемся, втроем, и тогда следует еще больше слез, когда Джей осторожно, робко прижимается ртом к губам Бена.

Это такой нежный, мягкий поцелуй, что мое сердце практически выпрыгивает из груди. Я не могу ни дышать, ни пошевелиться, только безмолвно наблюдаю. В этом поцелуе нет никакого сексуального подтекста, эти двое никогда ничего подобного не начинали, но от этого медленного поцелуя веет такой огромной любовью, что становится больно.

- Знаете что? - несколько минут спустя, после того, как мое сердцебиение слегка успокоилось, я вскакиваю. - Я свяжу вам крутые шапки. Ладно? - я одновременно глажу их обоих по гладкой коже головы.

- Миа, сейчас весна. Мы не замерзнем, - считает Бен. - Или замерзнем?

Джей качает головой.

- Я не могу поверить, что ты это сделал.

- Одинаковые права для всех. Как минимум, ради тебя я могу побриться налысо. Даже если взамен не могу заставить тебя укоротить свой член... Так что у тебя всегда есть преимущество.

Я фыркаю. Уверена, что мое лицо сейчас ярко-красное.

- Бен! Серьезно?

Мой муж улыбается.

- Ну да, в отличие от тебя, я могу правильно сравнить длину. Но я искренне желаю тебе это. Вам.

Джей чешет лоб. Четыре пластыря на висках и на затылке напоминают о зловещем аппарате, в котором была закреплена его голова. Скорее всего, раны, где были закручены фиксаторы, заживут быстро. Но только вид белого пластыря, который постепенно темнеет, вызывает дрожь в моем желудке.

Вечер мы проводим перед телевизором. Я вытягиваю ноги через Джея, и Бен массирует мои ступни, в то время, как я вяжу черную шапку. Периодически снимаю мерки с их лысых голов. Мне не нравятся лысины. Они напоминают мне о том, что на самом деле сейчас происходит. Без них случаются моменты, когда я забываю, насколько болен Джей. Медикаменты помогают при наибольших судорогах и боли, и его болезнь почти незаметна. С сегодняшнего дня она наш постоянный спутник. Дамоклов меч, который угрожающе проносится над нашими головами, и никто не знает, когда он упадет на нас со взмахом. Я только надеюсь, что нам осталось достаточно времени для всего, что так важно.

Но разве бывает достаточно времени? Время достаточно относительно...

Мне больно видеть, как Джей обо что-то ударяется. Я бы помогла ему с удовольствием, но он не позволяет и постоянно играет рыцаря передо мной, не важно, насколько больно ему в данный момент. Все его тело в жутких синяках и Бен шутит по этому поводу. О постепенной потере зрения врач нас предупредил. Из-за давления опухоли на зрительный нерв неизвестно, как быстро он ослепнет полностью.

Джей рисует как маньяк. Его эскизы приземляются один за другим на метровую стопку возле нашей кровати. Я не решаюсь на них посмотреть, но Бен знает, что там изображено. Когда я сижу возле Джея, он с трудом видит меня, поэтому при общении я должна сидеть напротив него. А вообще, он чувствует себя хорошо с тех пор, как он бросил химиотерапию.

Доктор Мартин не хотел больше нести ответственность за побочные эффекты при сомнительных шансах на успех. Джей отпраздновал это, выпив полбутылки виски, а потом уснул у меня на руках. Я до сих пор не могу привыкнуть к его лысине, и как его череп поблескивает на свету.

Когда вечером захожу в гостиную, он не спит, а смотрит телевизор. Я сажусь рядом с ним и делаю глоток воды с его стакана.

— Что ты там смотришь? — спрашиваю я.

Бен еще в офисе, и пообещал принести китайской еды с ресторанчика на углу, когда вернется. Надеюсь, это будет скоро, потому что мой желудок тихо урчит. Мой живот круглеет с каждой неделей и любимые джинсы не застегиваются, поэтому я оставляю пуговицу незастегнутой.

Джей не отвечает. На экране изображение старого мужчины, который сидит на уродливом зеленом диване. Возле него плачущая женщина. Мой желудок сжимается, когда медсестра протягивает мужчине таблетку и стакан воды.

— Вы уверены, что именно сейчас хотите умереть? — раздается с экрана.

— Проклятье, Джей, зачем ты это смотришь? — я беру пульт, но Джей удерживает мое запястье.

— Не надо.

— Пожалуйста, — прошу я. — Это же бред.

Джей мотает головой. Его челюсть крепко сжата, и он пристально смотрит в телевизор, будто желает его загипнотизировать. Я не могу на это смотреть и иду на кухню, взять что-нибудь из холодильника. С неохотой возвращаюсь в гостиную. Я не хочу это видеть. Какой-то врач обьясняет действие таблетки и почему он позволяет таким образом умереть. В каком-то городе в Швейцарии, где выполняются такие пожелания.

Джей выключает звук.

— Иди ко мне, сокровище.

Я сажусь к нему на колени, чтобы могла видеть его.

— Я хочу, чтобы ты знала одно — так, как он, я не могу умереть. Ни в коем случае.