Она кивнула, уткнувшись в свой вечный телефон, затем опустила его на дюйм, показывая прищуренные глаза.

— Я серьезно, Пайпер!

— Я знаю, что серьезно, с тобой по-другому не бывает.

— Может, прекратишь вести себя, как художник, и пойдешь со мной?

Я вздохнула, но последовала за ней, натянув свои перчатки без пальцев, которых было достаточно, чтобы бороться с морозом и ощущать тепло закатного солнца. Если мои пальцы будут закрыты, я не смогу делать снимки.

— Нам нужно сделать несколько хороших снимков в новой униформе, так что не бойся подходить ближе.

Я ухмыльнулась.

— А я когда-нибудь боялась?

Она одобрительно хмыкнула.

— О, я смотрела твои фотографии с баскетбола. Они великолепны.

— Да уж, ничто так не кричит об «искусстве», как снимки подмышек и размытой сетки.

— Это ежегодный альбом. Всем нравится наличие в нем подобной чуши. В следующем году ты будешь в каком-нибудь колледже искусств и там сможешь снимать все, что пожелаешь. А теперь скажи правду: эти джинсы сидят свободнее? Я сбросила пять фунтов.

— Ты выглядишь классно, несмотря на то, есть у тебя эти пять фунтов или нет.

Я шла с ней по асфальтированной дорожке к входу на стадион. У прилавка гудел народ, выстроившись за горячим шоколадом, попкорном и сладкой ватой, которую делали прямо на месте. Я с тоской на нее посмотрела, но Тейси отрицательно покачала головой.

— Никаких шансов, Вудс. Нам нужно снять команду. Убедись, что ты снимешь шляпы...

Я резко остановилась и заставила ее повернуться ко мне.

— Я надеялась избежать шляп.

— Не стоит. Школьный совет выложил за эти шляпы серьезные деньги.

— На них же перья, Тейси. Перья.

— Это всего лишь работа, хорошо? Служба патентов хочет увидеть страницу с новой униформой, они выдали кучу денег наличными на печать ежегодника...

— Значит, мы должны продать свою душу, чтобы осчастливить их?

Тейси вздохнула, потянув себя за волосы.

— Слушай, я понимаю, что это не работа твоей мечты. Я знаю, что в этом нет ничего артистичного.

Я почувствовала вину. Я, правда, не мечтала об этом, но это ее мечта. Она живет ради подобных вещей.

— Хорошо, — сказала я. — Серьезно. Я сниму шляпы. Я даже согласна на половину объема. Бархат и перья будут повсюду.

Она снова посмотрела в свой телефон, на ее плечо упал длинный локон.

— Идеально. Теперь я должна найти Менни. Он не отвечает на мои сообщения.

Я махнула ей рукой и скользнула в тихое пространство под трибунами. Здесь был коридор, который вел к раздевалке и складу. Скоро он будет кишеть игроками и чирлидершами, но в данный момент здесь было почти пусто. Так что я воспользовалась преимуществом и сделала несколько снимков кирпичной стены и игрока, болтающего по телефону и одетого в униформу лишь наполовину.

Мой телефон подал сигнал о новом сообщении. Я выудила его свободной рукой и открыла.

«Джексон пойдет ко дну во вторник утром. Захвати камеру и приходи пораньше».

Мои пальцы стали ледяными, но сообщение продолжало гореть так же ярко, как и обещание в написанной фразе.

— Фотографируешь шкафы со снаряжением?

Я подпрыгнула и выронила телефон. Его поймали прежде, чем он успел упасть на землю.

— Спасение твоих вещей может стать моими суперспособностями, — произнес Ник.

Мне стоило улыбнуться, но я не смогла. Потому что смс все еще было видно на экране, Ник мог его увидеть.

***

Его улыбка стала нерешительна. И я уверена, что это частично из-за стресса, который стянул мое лицо, как тиски. Я приказала себе улыбнуться, но это была слабая попытка. В основном я пыталась послать ему мысленные сообщения. Не смотри на мой телефон. Не. Смотри.

— Хм, держи, — произнес он, без инцидентов протягивая мне телефон.

Чертовски близко.

Я потянулась за ним, моя рука накрыла экран. Пальцы задели его ладонь, когда я забирала телефон. Я отметила это ощущение – ощущение его – сильнее, чем должно было. Ник прочистил горло и выглядел так же неловко, как я себя чувствовала.

— Итак, что ты фотографировала?

— Хм?

Он указал пальцем на стену стадиона, переминаясь с ноги на ногу.

— Я видел тебя здесь раньше. Ты фотографировала деревья... или что-то другое.

Я заставила себя выскользнуть из тумана в реальный мир, где я знала, как формируются слова. И даже целые предложения.

— Прости, — я почесала затылок. — Да я просто валяла дурака.

— Ты собираешься изучать фотографию в колледже?

— Ага. А ты?

— Компьютерные науки, вероятно. Ты ездила в какие-нибудь колледжи летом?

Я открыла рот, чтобы ответить, затем захлопнула его.

Что, черт подери, здесь творится? Почему Ник Патерсон стоит здесь в своем спортивном костюме и болтает со мной о колледже? И почему я все еще здесь? Поскольку зависать возле трибун и болтать с игроками не совсем то, чем я обычно занимаюсь.

— Тебе не слишком нравится разговаривать со мной, правда? — Он смотрел прямо мне в глаза, стоял, расслабив плечи, и говорил ровным голосом.

Я же чувствовала себя кроликом, пытающимся увернуться от газонокосилки.

— Нет. Да. Я... — Я остановилась, чувствуя, что мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. — Почему ты так подумал?

Я ожидала, что он пожмет плечами или отмахнется. Сменит тему. Парни ведь всегда так поступают?

— Для начала ты слишком много смотришь на меня.

Слишком много, чтобы не обращать на это внимания.

— Я не... — Но да, я это делала. Я прямо сейчас пялюсь на него. Я закусила губу и со смехом убрала из глаз лазерные лучи. — Это не специально, клянусь.

— А мне почему-то кажется, что здесь есть какая-то причина, а?

Я пожала плечами.

— Я думаю, что не понимаю этого.

— Не понимаешь чего? — спросил он.

— Почему ты внезапно так захотел помочь и стал таким заинтересованным и общительным.

— А это проблема? — спросил он.

— Так как до этой недели ты определенно не замечал меня, то это слегка странно.

— На твоем месте я бы не стал спорить на этот счет, — ответил он с шутливым блеском в глазах.

Я тряхнула головой, чтобы забыть о его комментариях и ямочках.

— Ладно, хорошо. Так что? В чем причина?

— Я не понимаю, зачем ты ищешь здесь причину. — Он улыбнулся, я ощутила это каждой частичкой своего тела. Не только его улыбку – всего его: линию плеч, размер рук, чистый запах мыла, исходящий от него. Ник подошел чуть ближе, его бутсы зашуршали на цементе. Я сделала один резкий вдох. Потом еще один.

Он флиртует со мной.

Стоп... он же не одинок.

Он неодинокий игрок в футбол. Он встречается с девушкой, которая годами наслаждалась моими страданиями. И что еще важнее, он дружит с Джексоном Пирсом и Тейтом Донованом. Он стоял в том коридоре и позволял им рвать Стеллу на кусочки.

Боже мой, так вот почему он со мной разговаривает? Чтобы их защитить?

Я почувствовала, как кровь отлила от лица, и посмотрела на него.

— Это из-за Стеллы?

— Прости? — недоуменно спросил он.

— Стелла, — повторила я, хотя звук ее имени был для меня словно кусок угля, застрявший в горле. — Тем утром в коридоре. Ты был там с Джексоном и Тейтом. Ты начал разговаривать со мной после этого.

Он нахмурился.

— Я начал разговаривать с тобой после того, как нашел на траве твой кошелек. Я понятия не имел, что тот день...

— А что ты думал, что она просто не обратит на это внимания?

— Я не знаю, что я думал. Для меня все это было новостью. Они даже не сказали мне о видео.

— Но они же твои друзья. Твои лучшие друзья, ведь так?

Такие друзья, которых ты стал бы защищать.

Я не стала произносить вслух последнюю часть, но он, должно быть, увидел это, потому что покачал головой.

— Тот день не имеет ничего общего с тем, почему я здесь. Слушай, я знаю, что тогда все было кошмаром. Все превратилось в бардак еще до этого дня, еще до появления записи.

— Ладно, тогда я думаю, что для них совершенно нормально терроризировать Стеллу за день до того, как она попала под поезд.

Он побелел. Это как наблюдать за облаком, проходящим мимо солнца.

— Никто из нас не хотел – всем из нас плохо после этого. Ты должна это знать.

Я завелась и придвинулась к нему ближе, сжав кулаки.

— Единственное, что я знаю, это то, что ты сейчас стоишь здесь, опасно приближаясь к тому, чтобы их защищать.

Взгляд Ника метнулся мне за плечо. Я оглянулась и увидела, как группа десятиклассников с интересом наблюдает за нами. Они заметили нас и продолжили двигаться, но я не пропустила их смех и то, как сжалась челюсть Ника.

Я кивнула и опустила глаза на свои ноги, мои неуклюжие сапоги напротив его грязных бутс. Пространство между нами было похоже на каньон. Мы были по разные стороны мира. Всегда были. Наверное, и всегда будем.

— Хотел бы я изменить тот день, — сказал он. — Наверное, как и ты. Но мы не можем.

Да, может, и нет. Но во вторник утром что-то изменится. И я не могла дождаться, чтобы это увидеть.

— Ник?

Мы оба повернулись на новый голос, донесшийся со стороны раздевалки. В проходе стояла Марлоу и не одна. С ней был Джексон.

Прежде чем уйти, Ник посмотрел на меня чуть дольше, чем было необходимо.

— Эй, — сказал он Марлоу. — Прости, я запутался.

Она потянулась к его руке, когда он приблизился, я наблюдала, как переплелись их пальцы. Я наблюдала за этим с интересом, потому что здесь не было на что смотреть. Не совсем.

Он что-то тихо пробормотал, слишком тихо, чтобы я услышала. Что-то, что заставило меня подумать о многих подобных моментах, красивые глаза смотрят на меня, расщепляя меня на кусочки.

Ник покачал головой и вошел в раздевалку. А Марлоу направилась к своему обычному месту на трибунах, как послушная подружка. Джексон остался стоять, наблюдая за мной угольно-черными глазами.

Я вздернула подбородок и отказывалась двигаться с места, пока он не скрылся в раздевалке. После мое сердце еще долго стучало, как барабан.

Кто-то прикоснулся к моей руке. Я дернулась так сильно, что мои зубы заскрежетали.

— Эй, потише! — сказал Менни. — Что с тобой не так?

Я все еще не могла разжать руки и кивнула в том направлении, куда они ушли.