— Хьюго! — мне удалось куснуть палец невидимого противника, и он с рычанием убрал руку. — Хьюго!!!

Еще раз крикнуть я не успела, потому что нападающий резко развернул меня лицом к себе. Высокий, с длинными черными волосами, он смотрел со злобой и омерзительным удовольствием. На меня замахнулась огромная ручища, и весь мир вокруг утонул в непроглядной тьме.

[1] «Реактивный самолет, забери меня с собой!» — слова из песни симферопольской группы Кожаный Олень, песня «Реактивный самолет»

[2] Отрывок из романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Его произнес кот Бегемот во время событий в театре Варьете.

====== Глава IV ======

Сознание вернулось ко мне так же незаметно и вежливо, как голодный котик после ночного кутежа, надеясь, что сердобольные хозяева его покормят.

Первым, что я ощутила, была неприятная пульсирующая боль в районе левой скулы.

«Когда это я успела лицом об землю грохнуться?» — промелькнула беззаботная мыслишка.

«Наверное, тогда же, когда и сознание потеряла» — поправив очки, важно заметил мозг.

«Потому и болит!» — радостно подытожила логика, — «Потеряла сознание — упала на землю, упала на землю — получила синяк. Все очень просто!»

— Но с какой это радости мне вдруг терять сознание? — вслух заметила я. — Тут что-то не сходится.

Наконец соизволив открыть глаза (да, все это время они у меня были закрыты — откуда иначе было взяться странному диалогу, возникшему выше?), обнаруживаю не самую оптимистическую обстановку вокруг.

Голые стены. Нет, даже не так — каменные стены. Сырые и неприветливые. Похоже, что единственным декором интерьера загадочной комнаты был мирно потрескивающий камин, находящийся справа от меня. Камин и два стула: на одном сидела я, второй стоял возле огня.

Ни с того ни с сего у меня зачесался нос. Представьте себе мое огорчение, когда я обнаружила, что руки у меня связаны вместе, да еще и за спиной. Как думаете, что может быть хуже ноющего ушиба на лице? Только чешущийся нос и невозможность устранения этой проблемы!

«Итак, я нахожусь в комнате, смахивающей на темницу, мои руки связаны, да еще и странный синяк на лице… к чему бы это?» — степени моего мыслительного заторможения не было предела, так еще и голова гудела от удара…

Удара…

Вот тут-то я все хорошенько вспомнила. И о засаде, и о темноволосом негодяе, заехавшем мне прямехонько по рожице, и о Хьюго.

«Эй, чешуйчатый, слышишь меня? Отзови-ись!!!» — мысленно завопила я, лелея надежду на то, что дракон владеет телепатией. Похоже, что не владел: ответа не последовало. Эх, а ведь это значительно упростило бы мне задачу…

А как насчет фальчиона? Я быстренько глянула вниз. Нету! Да уж, не самая лучшая ситуация складывается… Амулет!

Вновь опускаю взгляд — вот он, родненький, висит, как ни в чем не бывало! Это хорошо, от простеньких заклинаний, как показывает практика, он должен меня защитить. Странно только, почему его с меня не сняли? Не потому ли, что заклинания приятеля, похитившего нас, давно перешагнули за отметку «простые»???

Вне комнаты послышались шаги.

Я мигом прикинулась, будто бы до сих пор нахожусь без сознания. Посмотрим, что из этого выйдет…

Дверь с противным скрипом распахнулась.

В комнату прошло сразу несколько пар ног; по моим скромным прикидкам, посетителей было двое. Раздался громкий стук: один из них поставил свободный стул как раз напротив меня. Жалобный скрип мебели — это он, слышимо, уселся на него.

— Долго будешь так сидеть? — томным голосом осведомился один из тюремщиков.

Я сладко потянулась, насколько позволяли связанные сзади руки, и зевнула.

— С добрым утром, солнышк…и, — растерянно гляжу на третьего тюремщика. Получается, их все-таки не двое… Знаете, иногда мои дедуктивные способности крепко так разочаровывают.

Возле дверей стояли двое облаченных в темные доспехи. Их лица скрывали идентичные шлемы элегантной ковки, оставляя на обозрение лишь глаза да рты. Отличие можно было уследить лишь одно: у одного радужка была желтой, будто у кота, а у второго — серой. Оттого про себя я их и прозвала соответственно: Желтоглазый и Сероглазый. Слишком элитный вид брони отметал их принадлежность к стражам, а потому второй раз за день делаю предположение, что Желтоглазик и Сероглазик являлись личным эскортом третьего типа, сидевшего прямо передо мной.

Я его не просто так описала последним. Почему? Да потому, что вид его попросту кардинально отличался от вышеупомянутой парочки: из одежды на нем красовались лишь широкие штаны, под которыми торчали носки темных сапог; длинные иссиня-черные волосы были спереди подхвачены и заплетены в косу, а оставшиеся пряди попросту распущены. Глазищи желтые, как у одного из охранников, но у данного типа, в добавок ко всему, они были еще и какими-то более злыми, что ли.

Глядя в его светящиеся неким внутренним пламенем глазенки, невольно содрогаюсь. Эти нотки злобного наслаждения, с которыми он меня осматривал, не сулили ничего хорошего. И ежу было понятно, что именно этот тип огрел меня тогда в лесу.

Титаническим усилием отрываюсь от гипнотического воздействия желтых глазищ, с горем пополам натягиваю скудную улыбочку и охрипшим голосом выдаю:

— Слушай, мне вот один вопрос никак не дает покоя. Ты ведь меня поймал, скажем, при весьма деликатной обстановке. Хочу спросить: ты за мной все время подсматривал, или в определенные моменты вежливо отворачивался? Нет, я, конечно, не осуждаю, у всех свои фетиши, однако хочу убедиться для собственного душевного спокойствия, так сказать…

Неся всю эту чушь, не упускаю возможности рассмотреть вооружение своего обидчика.

На коленях у него стоит миска с водой… Даже не так — с кипятком (судя по характерно поднимающемуся пару). Это не есть хорошо. Совсем нехорошо… Он меня пытать этим собрался? У-у, чудовище недоделанное!

— Должна сразу предупредить, что ничегошеньки не подпишу без своего авокадо! И не надо говорить, что против меня существуют неопровержимые улитки! Я знаю, что имею полноценное право молчать, либо же выносить тебе логику — тут уж сам выбирай, что хуже.

Черноволосый улыбнулся на мою многословную реплику, но что-то мне его улыбочка совсе-ем не понравилась…

— Как тебя звать-то, язь океанский?

— Решила поиграть в вопросы? — мерзко ухмыльнулся он. — Не волнуйся, у нас будет еще много времени впереди.

— Покорнейше прошу меня простить, но я спешу. Дела, знаешь ли. У тебя здесь, конечно, очень уютная атмосфера, но мне еще нужно моего друга найти. Кстати, ты его не видел, часом? Высокий такой шатен, в зависимости от настроения в дракона умеет превращаться.

— Сейчас тебе лучше не за него волноваться… — он приподнял миску с кипятком.

«Ой-ой-ой, держи эту штуковину подальше!»

Похоже, он решил вылить все содержимое миски на меня…

«А кукиш тебе, хорек ты эдакий!»

Резко поднимаю одно колено, вследствие чего большая часть содержимого миски выливается на моего обидчика, а оставшаяся попадает мне на ту самую ногу (благо, сапог спас от ожога).

Черноволосый зарычал от боли, когда кипяток с шипением попал на него. Двоица, караулившая у двери, даже не вздрогнула. Похоже, они не смели проявлять инициативу и привыкли действовать строго по приказу.

Ошпаренный тип резко приблизился, находясь в неприличном расстоянии от моего лица:

— Ты, похоже, совсем меня не боишься? — зло просипел он.

— А должна? Тогда смею тебя огорчить: нет, я тебя не боюсь, — честно отвечаю я. Его не боялась, а того, что он мог сделать — да. К сожалению, он тоже это понял.

С выражением лица, не сулящим ничего хорошего (для меня, во всяком случае), он направился к горящему камину.

— Вот скажи, тебе вообще не стыдно беззащитную девушку обижать? Ты, такой громадный амбал, а на слабых руку подымаешь? Как так можно вообще?

К слову, черноволосый был и впрямь очень крепким. Не выше Хьюго, но намного более перекачанный. Поэтому мои аргументы на его счет были справедливыми. Он явно и человеком-то не был: эти жуткие желтые глазищи, бледная кожа и какие-то татуировки в форме загнутых полос по всему телу.

Да и повадки были странноватыми.

Несколько мгновений назад я опрокинула целую миску с кипятком ему на ноги, а он не то, что не потрудился обработать свой ожог — даже штаны не снял, дабы оценить повреждение, если таковое имелось вообще. Я бесстыдно его разглядывала, пользуясь тем, что черноволосый был занят углями в камине.

— Дракончики пушистые, да у тебя уши деформированные! — выкрикиваю с неподдельным удивлением. И вправду, его уши были слегка заостренными. — Ты — эльф!

— Догадливая девочка, — прорычал мой знакомый, не оборачиваясь.

— Слушай, дружок, тебе нужно сходить к лохопеду, то есть, к логопеду, хотя к первому тоже не помешало бы. Слишком много рычишь — непорядок.

Так, он развернулся ко мне. Стоп! Это у него там в щипцах… раскаленный металл? Ядрена вошь, он меня пытать этим вздумал?

Темноволосый вновь сел напротив. Стараюсь спокойно смотреть на него, сдерживая нарастающую панику.

С нескрываемым наслаждением, эльф прижимает раскаленную железяку к моей ноге.

— Ай-й!

Я сжала зубы, заскулив от боли. На месте ожога кожа начинает быстро набухать (то, что от нее осталось, по крайней мере). Ну и штаны, разумеется, были безвозвратно испорчены.

«Вот, помет собачий, едва ли не до мяса прожег…»

В голове стало гудеть от боли.

— Знаешь, Хьюго был прав, — с трудом сказала я, немного свыкнувшись с болью.

— В чем же? — улыбнулся черноволосый.

— Он был прав в том, что все эльфы уроды!

За это ко мне еще раз приложили горячее железо, недалеко от первого ожога. В воздухе появился запах жареного. Не будь ситуация столь болезненной для меня, я бы непременно отметила: «Вкусно пахнет, это у тебя кухня внизу находится? Очень интересно!»