16 августа 1982 г.
Чернобыль
«Здравствуй, дорогая, милая Наденька!
Я так люблю получать твои письма, эти весточки твоей души. Ты за меня больше беспокоишься, чем за себя. Ну разве так можно? Разве может со мной что-то случиться, тем более что я сейчас не тушу пожары, а готовлюсь к соревнованиям. И потом, обещаю, я буду послушным мальчиком. Не переживай. А лучше за собой смотри, ведь тебе так поздно возвращаться с занятий, а темнеет так рано.
Наденька, не надо обижаться на паспортный стол, что долго тянут с паспортом. Ведь это не простая бумажка, а документ. С ним тебя выпускают в жизнь на целый век. Но я надеюсь, ты уже получила этот «серпастый, молоткастый», где в ближайшем будущем появится отметка в графе «семейное положение». Да и вообще придется получать его снова на фамилию мужа. Всего год-то и налюбуешься им.
А мне утешение твое фото и письма. И каждое несет так много нового. Ведь наши встречи были такими непродолжительными и каждое прощание было как будто навсегда, до следующего увольнения. Так не хватает тебя. Я в природе больше всего люблю осень. Как хорошо осенью и в саду, и в лесу. Побродить бы нам вместе по нашей родной земле.
До свидания.
Сентябрь 1982 г.
Чернобыль
«Здравствуй, моя единственная!
Вот такая получилась оказия. Не могу простить себя за такое легкомыслие. Я написал тебе письмо, но не рассчитывал, что тебя там не будет и его получишь не ты, а твоя бабушка. Что она подумает, прочитав?
А теперь серьезно. Дела мои идут нормально. Уже работаю в городе Припять, куда и хотел попасть. Отпуск отгулять не дали. Сразу вышел на работу, и так началась моя трудовая жизнь. Сашка (помнишь — Дед Мороз?) передает тебе привет, такой огромный — с него ростом. Теперь мы с ним работаем вместе, начальниками караулов. Будем тушилами пожаров. Только вот такое дело: есть начальники, есть и замы, а работать некому. Вот и ищем народ на работу, ездим по селам. Плохо, конечно, что без отпуска, но что поделаешь — обещают где-то осенью. Вот и приеду к тебе, моя ненаглядная.
Был свидетелем, или, как у нас говорят, старшим боярином на свадьбе. Видела бы ты, какая в деревне свадьба. Грандиозная! А какие там грязи, особенно после дождя. Прошел пять метров и чистишь обувь. Но это мелочи по сравнению с весельем. Так что готовься к свадьбе.
Не скучай! Пиши.
Осень 1982 г.
Чернобыль
«Невеста моя ненаглядная!
После нашего телефонного разговора я прыгал от радости, идя домой, и чуть не угодил в яму. Но радость была такой огромной силы, что я перелетел ее и лишь потом понял, что мог же и упасть. Я очень тебя люблю и, если необходимо будет отдать жизнь, — отдам, лишь бы ты была счастлива, чтобы твое лицо никогда не застилала тень печали.
Осень 1982 г.
Чернобыль
«Здравствуй, любимая!
Только вчера разговаривал с тобой, слышал твой голос, а кажется, это было так давно. Так давно не слышал я твоих песен, я так их люблю, они для меня как сказки.
Завтра еду в Киев на соревнование по пожарно-прикладному спорту. Вернусь с победой, и мы встретимся.
Дела мои идут хорошо. Дома тоже все нормально. Отец ходит по грибы, на рыбалку. У меня здесь появилось очень много хороших друзей, ты еще познакомишься с ними, и будем вместе дружить.
Какая счастливая жизнь будет у нас! Ты всегда живешь в моем сердце и никогда его не покинешь. Ты его вторая половина. Спасибо за все светлые минуты наших встреч. За то, что я счастлив их ожиданием.
Мама приглашает тебя в гости. Хочет увидеть свою будущую невестку. Готовься. Она, кстати, вяжет в подарок тебе платок и очень хочет, чтобы понравился.
Люблю тебя.
Осень 1982 г.
Чернобыль
«Здравствуй, дорогая, родная моя Надежда!
С огромным приветом и сердечной благодарностью к тебе твой будущий супруг. Большое спасибо за письмо. В нем частица твоей души, огонек твоего сердца, оно, как и мое, переполнено любовью. Мой милый человечек, тем, кто дорожит своими чувствами, разлука не страшна. Там, на вокзале, я еле сдержался, видя твои слезы… Я все бы отдал, чтобы на твоем лице играла веселая улыбка, чтобы никогда даже тень, даже маленькая грустинка не тронули его.
Я люблю тебя, моя родная. И еще не одна разлука нас ждет впереди: жизнь — дама капризная. Но где бы ты ни была, куда бы ни занесла нас судьба, мы будем вместе, наши сердца будут рядом, и жить мы будем в едином ритме — ритме счастья.
Низкий поклон твоим родителям. Они очень хорошие, ведь я у них как родной сын. И мои родители тоже передают им сердечный привет. Мама все нахваливается отцу, как нас принимали в Городищах у моей дорогой тещи, у второй моей матери.
Ты мое большое счастье, любовь моя вечная.
Январь 1983 г.
Чернобыль
«Привет из Чорнобиля!
Моя кохана Надійко!
З великим привітом твій Володя. Пишу українською мовою, бо так зможу передати повніше любов свою і ніжність. Скрізь всюди я дописую до твоего імені «моя». Яке це щастя, коли тебе люблять. Мені здається, що мы сто років не бачились. Ластівко моя, твій Вовчатина ніколи тебе не забуде.
Да, кстати, Наденька, ты смотрела материалы на праздничное платье? Если тебе нравится — бери. Сошьем.
Как там поживают твои любимые подружки, твои телохранительницы и мои союзницы? Как они берегут тебя от погоды ненастной, от глаза неверного? Спасибо им за то, что они хоть немного тебя развеселяют и смотрят за тобой. И еще раз прошу: не ходи с «душой нараспашку», погода не ахти, то мороз, то дождь, смотри не простудись.
Будь здорова, сонечко мое золоте.
9 лютого 1983 р.
Чернобыль
«Здравствуй, мой весенний цветочек!
Сегодня первый раз за столько времени светит солнышко, и есть ему за что светить. С самого утра, как только его увидел, почувствовал, что меня ждет радость, и не ошибся. Сегодня я получил твое юбилейное письмо — уже десяток с момента моего пребывания на «службе». Видела бы меня, когда я его читал. Я был на десятом небе. Для меня твои письма очень много значат. Я понял, как облагораживает любовь, она делает человека чище, выше, сильнее, мужественнее. Наденька, для меня счастье имеет твое лицо, такое милое и доброе. И быть несчастным — это потерять тебя. Но это никогда не случится, потому что наша любовь выше всей мирской суеты.
А на деревьях уже появились первые нежные листочки. Ведь весна вокруг, Наденька.
Апрель 1983 г.
Припять
Черн.
«Здравствуй, любимая!
От всего своего горячего сердца поздравляю с девятнадцатилетием. Ну разве ты могла себе представить, что в восемнадцать лет выйдешь замуж, а в девятнадцать будешь хозяйкой нашего дома? Желаю тебе крепкого кавказского здоровья, пусть невзгоды никогда не обрушатся на твою головку, пусть плач и слезы минуют твой дом, забудут о тебе навсегда. Любимая, желаю тебе много Сережек и Наташек в ближайшее время. Со своей стороны я беру обязательство никогда не обижать тебя, моя нежная крохотулька, буду стараться, чтобы ясно сияли твои голубые, словно небо, глазки. Так получилось, что мы сегодня не вместе, — учеба, работа. А сколько было таких весенних, летних, осенних, зимних дней, когда между нами стояла разлука. Теперь ей конец.
Кстати, солнышко мое ясное, ответь мне на один вопрос: ты написала письмо в Нежин, в пединститут? Ведь тебе надо будет ехать поступать учиться дальше. Смотри мне, жена. Никакие уговоры не помогут избежать этого. Трудности — это временное, и с ними надо бороться. Зато после окончания я тебе разрешу недельку выспаться.
А как на лугу прекрасно сейчас, какой воздух. Какая необыкновенная природа. Там даже плакат вывешен, зовет, на нем написано: «Добро пожаловать к нам. Мы напоим вас ароматом цветов, запахом трав».
До скорого свидания.
Передавай привет родителям, друзьям.
Июнь 1984 г.
Чернобыль
«Дорогой мой, милый человечек!
Мы нашли свою судьбу; так и должно было случиться, и нашим детям мы когда-то расскажем, как в голубой нашей юности встретились мы для счастья и жизни. Ведь все наши дни — это борьба за то, чтобы больше было добра и справедливости, честности, больше порядка. Для нас и детей наших.
Декабрь 1984 г.
Чернобыль
«Моя несравненная Кнопа!
Ты хоть питайся регулярно, а то выйдешь на улицу, налетит ветер и понесет тебя в тридевятое царство, в тридесятое государство. А если уже и не ешь, то хоть камешки клади в карманы или железяки. Так по килограммов пять в каждый, чтобы увереннее стоять на земле и не падать. Выбирай. И потом — подумай про нашу будущую Наташку. Имей совесть. Еще один экзамен, и ты — мама.
Нежно обнимаю.
Ноябрь 1985 г.
Припять
«Здравствуйте, мои дорогие, хорошие Наденька, Наташка!
С большим приветом к вам ваш курортник и лодырь. Это потому, что отлыниваю от воспитания нашей крошки Наташки. В начале письма прошу извинить за почерк и ошибки. Это, кстати, Надя виновата, что писала за меня планы, конспекты и совсем меня разучила держать ручку. Напишите, как Надя с Наташкой доехали домой, не приболела ли, не прихватила ли ее та болезнь, которая сейчас ходит по городу, что-то типа гриппа. Живу я хорошо. Поселили нас в институте-клинике для осмотра. Как вы знаете, здесь все, кто был тогда, так что мне весело, ведь мой караул весь при мне. Ходим, гуляем, по вечерам любуемся вечерней Москвой. Одно плохо, что любоваться приходится из окна. И, наверное, на месяца полтора-два. Увы, такие здесь законы. Пока все не обследуют — не выпишут. Пусть Надя живет в Городище. Я приеду прямо к вам, да еще пусть моя дорогая теща присмотрит мне работу, чтобы я мог перевестись.
Надя, ты читаешь это письмо и плачешь. Не надо, утри слезки. Все обошлось хорошо. Мы еще до ста лет доживем. И дочурка наша ненаглядная нас перерастет раза в три. Я по вам очень соскучился. Закрою глаза и вижу Надю с Натальей Владимировной. То, что произошло, вы уже слышали. Я не буду вдаваться в письменные подробности. Да еще вы меня, пожалуй, и не узнаете, когда приеду. Начал отпускать усы и бороду.
Сейчас у меня здесь мама. Примчалась. Она вам позвонит и скажет, как я себя чувствую. А чувствую я себя хорошо.
На этом буду заканчивать. Не волнуйтесь, ждите с победой.
Надя, береги дорогую нам Наташку.
Крепко обнимаю, целую.