А лейтенант Виктор Кузьмин? Однажды его взвод сопровождал колонну машин с мирными грузами. На горной дороге душманы устроили засаду. БМП Кузьмина подорвалась на фугасе. Виктора взрывной волной отбросило далеко в сторону, оглушило. Очнулся, видит: горят машины, рвутся мины, снаряды. Лейтенант сумел подняться, собрал подчиненных, организовал бой. Отбивались до подхода подкрепления. За этот бой Кузьмина наградили орденом Красной Звезды. Это он прислал Иванову цветные слайды, напомнившие другу о многотрудной службе в Афганистане.
Вдали от родной земли по-особому воспринимается все, что связано с Отчизной, родительским домом. Родина здесь — это боевой приказ командира, прорвавшийся через треск в эфире далекий позывной «Маяка», еловая ветка, заботливо уложенная в чемодан отпускника где-нибудь в маленькой белорусской деревушке, фотография той единственной, которая обещала ждать, письма…
Одно время Сергей Иванов почти месяц не получал писем. Сначала подразделение преследовало по пятам душманскую банду, потом мотострелки карабкались по горным кручам, чтобы занять господствующие высоты. Затем Сергей некоторое время находился на сторожевом посту. Сюда-то и прилетел в сгущающихся сумерках вертолет. Место для посадки было неподходящее, поэтому вертолет, как огромная стрекоза, завис в нескольких метрах над площадкой. Открылась дверь, и оттуда полетели на землю ящики с продуктами, боеприпасами, пачки газет и писем. Сергей ходил именинником: ему были адресованы 44 письма. 33 — по количеству дней — от жены Иры, остальные — от родителей и друзей. Помахав на прощанье рукой вертолетчикам, Иванов укрылся с головой плащ-накидкой, достал фонарик и раскрыл первое письмо. Читал почти до утра, пока батарейки не сели. А потом лежал долго с открытыми глазами на нагретых камнях, и на сердце рождались строки:
Как много радости и света,
Тепла и нежности, любви
Несут конверты с строчкой этой…
Он их и по сегодняшний день помнит, стихи, написанные той ночью под высоким афганским небом. Помнит и другие строки, родившиеся на коротких привалах, в минуты отдыха. Придирчивый читатель найдет их далекими от совершенства. Но подкупают в них не форма и не рифмы, а искренность чувств, высота и благородство мыслей…
Курсантам одного из взводов Минского высшего военно-политического общевойскового училища можно по-доброму позавидовать: командует ими старший лейтенант Сергей Иванов. У молодого офицера, с честью выдержавшего испытание боем, накопившего богатый опыт, многому можно поучиться, многое перенять. Он научит стрелять без промаха днем и ночью, водить мастерски БМП, подскажет, как организовать партийно-политическую работу на марше, на тактическом учении. Слово его авторитетно и весомо.
Как-то старший лейтенант Иванов принес в училище десятка два фотографий, сделанных в Афганистане. В свободное время показал их курсантам. Один снимок ребята рассматривали особенно внимательно. На нем Сергей был запечатлен вскоре после боя с душманами. Фотография не ахти какого качества. Но даже на ней отчетливо видно, какой жаркой была схватка с бандитами. Потное лицо Сергея все в грязи, куртка в белых разводах. Белые пятна даже на погонах, рядом со звездочками.
— А это что? — поинтересовался кто-то из курсантов.
— Соль, — коротко ответил старший лейтенант Иванов. — На погонах тоже соль.
Курсанты долго молчали. Наверное, каждый думал о цене настоящего воинского мастерства. О том, сколько пота придется пролить, прежде чем оно придет, это мастерство.